Это была жесть. Когда обернулся к Миранде то заметил, что она лежит без сознания.
— Что с ней? — перепугался я.
Правда, глупый вопрос в данной ситуации? Или нет?
— Временно деактивирована, во избежание психических проблем.
— А у меня значит, проблем быть не может, когда смотрю на кучу трупов? — съязвил в ответ.
— Дезактивация носителя запрещена, — ответил мне этот защитничек тоном тётки на ж/д вокзале, объявляющей прибытие поезда.
Даже не знаю, радоваться мне или огорчаться после таких откровений?
Ко мне подбежала небольшое стадо котят и радостно замурлыкав, начали тереться об ноги. Так и хотелось их погладить. Не стал себе отказывать в столь малом удовольствии и протянул к ним руку.
— Да, чуть не забыл… — начал этот умник.
И в этот момент мне стало не до него. Всё это стадо вцепилось мне в руку своими зубками. Притом, кусали они до крови. Чуть, не заорал от такого внимания к моей персоне.
— Настройка на владельца завершена. Второй владелец будет назначен?
— Миранда, — спросил и не успел ничего сказать, как эти живодёры облизывали капельки крови на её руке.
— Настройка на второго владельца завершена. Система в ожидании дальнейших указаний.
И в эту минуту мне стало очень страшно. Ноги подкосились и перестали держать тело маленького мальчика, коим я был в это время и в этом месте. Не знаю, какие силы забросили меня сюда, или может это просто бред моего больного воображения, но так жить мне не нравится! Нужно что-то менять! Вот только бы знать, что именно и как это делать.
Нужно собраться! Нужно собраться! Твердил себе как какую-то мантру, но сборка, почему-то не происходила. Становилось ещё хуже. Замученный переходом, не выспавшийся, перенервничавший — всё это действовало на психику очень негативно. Мне всегда казалось, что маленькие дети — это такие живчики, уморить, или правильнее утомить, которых очень и очень трудно. Здесь же на собственном опыте вижу, что всё далеко не так как кажется на первый, да и на второй взгляд.
Не помню, каким образом, но мне удалось пересилить себя и заставить двигаться. Уже намного позже, когда весь этот вояж остался позади, в голове возникал один интересный вопрос — почему не использовал возможности моих новообретённых котиков? Но на тот момент это даже не пришло в голову, наверное, умные мысли заводятся только в мозгах, соответствующего пошиба.
Не спеша начал обходить наш лагерь. Почему не спеша? Так ноги еле двигались и совсем не собирались спешить, даже если их хозяину это было ну очень нужно. Взору открылась картина, которую, наверное, буду видеть в своих самых страшных кошмарах. Трупы, трупы, трупы. Мои сопровождающие лежали в неестественных, для живого организма, позах. Возле них располагались нападающие, с удивлением на мёртвых лицах. Даже слуга, указавший на меня, лежал с ножом в спине и выражением непонимания на лице, по которому долго и со вкусом били.
Меня не тошнило, не рвало, и вообще, всё воспринималось как просмотр какой-то хроники, и притом не глазами очевидца. Мне было всё равно. Даже если бы сейчас кто-то из нападавших выскочил из-за кустов, вряд ли это, хоть как-то, отразилось на моей мимике и движениях, хотя, наверное, удивление всё же было бы.
Какое-то время двигался по кругу среди всей этой феерии как сомнамбула. Мысли даже не шевелились. Почему-то казалось, что очень важно, что бы меня никто не увидел среди такого большого количества трупов, а то могут посадить. Сколько времени продолжался весь этот променад не знаю. Опомнился когда солнце стояло высоко в зените. Я стоял напротив деревенского старосты и смотрел ему в лицо. Почему? Даже не знаю, что сказать. Мне казалось, что этот человек не тот, кем он старается казаться. Были кое-какие оговорки, непонятки и нестыковки. Ещё был уверен в том, что он должен каким-то образом повлиять на мою жизнь. И, наверное, самое ожидаемое было получить ответы на мучавшие меня вопросы. Но, не срослось.
Когда уже собирался уходить заметил на пальце старосты перстень. Он был большой. Один мой друг называет такие гайками и постоянно удивляется, в чем прикол их ношения. Но он мне что-то напоминал. Я такое уже где-то видел. Вот только где? Машинально потёр грудь и ощутил перстень, который достался мне в наследство, как представителю династии. Он открывал очень многие двери. Возможно, и от этого будет какой-то толк? Наклонился к носителю перстня и постарался его снять. С трудом, но получилось проделать эти манипуляции. Недолго думая прицепил его на верёвочку к своему символу власти. Пусть болтаются, а там видно будет.
Нужно, наверное, похоронить всех этих людей, промелькнула в голове мысль. Но прикинув, какой котлован нужно копать инструментом, которого у меня нет, просто постарался выбросить эту мысль из головы. Да и кто занимается таким в двенадцать лет? Я не знаю.
Необходимо проверить карманы, вдруг там найдётся ещё что-то очень необходимое для моего выживания. Снова приблизился к телу человека старавшегося нас спасти, но пересилить себя не смог. Мне было противно проверять карманы покойников. Несколько раз попытался сделать это — ведь перстень то снял — но не смог. Холодная рука, с которой стягивал перстень, была настолько явно прорисована в моем сознании, что пересилить себя не смог. Плюнул на всё, развернулся, и пошёл к Миранде, которая всё также пребывала в состоянии беспамятства.
Уже два дня наш небольшой караван продвигался через лес в направлении, нашёптанном звёздами. Куда мы шли неизвестно, почему — непонятно. Всё это время количество моих нервных клеток стремительно уменьшалось. Они просто умирали от стрессовой перегрузки. До попадания в этот мир я был уверен в психологической устойчивости своего организма. Пребывание в теле малолетнего герцога очень даже пошатнуло уверенность в этом. Появились ли в шевелюре седые волосы? Не знаю. Тяжело определить данный факт, если предмет исследования довольно-таки грязный. Но, почему-то кажется, что это утверждение недалеко от истины.
Наш караван, как я называл его про себя, состоял из двух человек и семерых котят. Вторым человеком, как кажется, вы догадываетесь, была Миранда. Эта несносная девчонка проделала мне довольно большую дыру в мозге. В переносном смысле, понятно. Произошедшее с нами не оставило её равнодушной. Мало того, она стала очень нервной. Вы можете себе представить, что вас сопровождает особь женского пола, которая постоянно всхлипывает, плачет, утирает тихонько слёзы или заходится в истерике. Мне было не по себе от такого общества. Да и самому было не легче. Представьте, что на ваших глазах положили кучу народа. Понятно, что там были и плохие ребята, но факт, что их убили на моих глазах забвению предаваться не хотел.
