— Извини, — ответил я с досадой. — Похоже, снова облом.
Второй домик рядом, заглянул и туда, тоже пусто, хотя на месте и посуда, и даже кубки, пусть не серебро или золото, но два медных, несколько штук оловянных и с полдюжины бронзовых, настоящее богатство. Совсем недавно здесь еще пировали…
— Увы, — сказал я, — никого… Ладно, переночуем здесь, а утром поедем дальше.
Бобик не остался с арбогастром, а то и дело прибегал ко мне проверить, как я тут, наконец улегся у простого деревянного ложа и заявил твердо, что останется здесь.
Я некоторое время ждал, что ночью что-то да произойдет, ну должно же, как же без этого, я в лесу и в заброшенном домике, кругом одна нечисть, вот сейчас либо черт придет играть в карты, либо привидение пройдет сквозь стены, либо начнут ломиться зомби…
Увы, ничего не происходило, я лег на ложе и закинул ладони за голову, но именно в это время послышался стук копыт. Я определил, что скачут двое, лошадки легкие, неподкованные, да и всадники — вряд ли гиганты, мне далеко до знатоков, но такое определяю уже с легкостью.
Бобик тихо зарычал и поднялся. Я успокаивающе погладил его по холке.
— Лежи-лежи. Это не враги.
Он посмотрел на меня с недоверием, я прошептал на ухо, что и не друзья, а так, нечто нейтральное, но достаточно сильное и местами опасное, так что бди, но первым не начинай.
Снаружи послышались голоса, моего арбогастрика уже заметили, теперь стараются понять, что их ждет, некоторое время спорили, затем дверь резко распахнулась, в темном проеме я увидел только тьму, а когда пригнулся к самому полу, звездное небо над далеким зубчатым лесом.
Никто не входил, я проверил в тепловом, хотя запаховое говорило о двух, один справа от двери, другой слева.
— Заходите, — сказал я громко. — Я не враг!
Некоторое время ничего не происходило, затем в дверном проеме появился худощавый и стройный юноша с гибким станом и узкими бедрами. В руках лук со стрелой на тетиве, очень неуместное оружие в тесной комнате, на поясе длинный узкий нож.
Луна светит в спину и лицо в тени, но я по запаху чувствовал его страх и настороженность, но не агрессию, потому сказал самым беспечным тоном, какой только сумел изобразить:
— Да заходите же!.. Сейчас зажгу свет. Кто бы вы ни были… это лучше одиночества.
Лучина вспыхнула от искры из моих ладоней, я зажег от нее еще две и воткнул в стену в щели между бревнами.
Неизвестный сделал шаг вперед, красноватый свет пал на юное лицо с большими удлиненными глазами.
— Кто ты? — потребовал он. — Это наш сторожевой пост. Сюда нельзя заходить чужим!
Я отмахнулся.
— Ах, перестань. Я знаю, кто вы оба. В смысле, ты и твой напарник, что сейчас стоит от двери справа. Меня зовут Ричард, а вас?
— Антанд, — произнес вошедший, — а напарник, если уж ты его сумел заметить, Тираз.
Я кивнул.
— Понятно. Антандиэль и Тиразель. А где мои старые друзья Изаэль и Эрланг?
Его даже качнуло назад от такого вопроса, а главное, уверенного тона, с каким я сразу добавил к названным именам окончания, которые в ходу только у эльфов.
Не сводя с меня настороженного взгляда, он убрал лук за спину, прошел вперед и сел за стол, наконец-то вспомнил, что это я гость, а они с напарником — хозяева.
— Кто ты? — потребовал он.
— Может быть, — сказал я, — позовешь друга? А то его комары заедят. Или эльфов не трогают?
Он бросил короткий взгляд в сторону распахнутой двери, там через мгновение появился второй такой же стройный и гибкий эльф, но в привычной человеческой одежде, в кольчуге и металлическом шлеме.
Я сказал благожелательно:
— Можете принять свой настоящий облик, ребята. От меня таиться не обязательно. Как и от моей собачки. Мы не враги. Более того, мы даже друзья, хоть в это и трудно поверить… Кстати, раньше тут было многолюднее.
Второй молча прошел в комнату и сел с другой стороны стола. Бобик поднял голову и с предостерегающим ворчанием показал ему клыки.
— Тиразель, — сказал первый эльф, — перестань.
— Ничего-ничего, — успокоил я. — Взаимное опасение — нормально. И даже ваша враждебность. Эльфы никогда не нападали на людей, знаю, только защищались, а вот люди… Но я, знаете ли, тоже эльф, хоть и несколько иной расы, так что у нас много общего. Во всяком случае, увидите, я не враг.
Они вздрогнули, когда на столе начали появляться на фарфоровых блюдцах ломти мяса, изысканного сыра, дивные фрукты, в хрустальных бокалах на вытянутых ножках заискрилось игристое вино. Я тужился изо всех сил, если раньше с трудом мог создать чашечку кофе, то теперь могу практически все, что когда-либо ощущали мои рецепторы во рту, а желудочный сок разлагал на ингредиенты.
Наконец появились в вазочках горки изысканного мороженого, я с удовлетворенным вздохом откинулся на спинку стула.
— Поужинаем? — предложил я.
Антандиэль остро смотрел на дивные кушанья, затем перевел взгляд на меня. Мне почудилось, что в глазах холодок начинает таять.
— Ты человек? — спросил он, через мгновение сам же ответил: — Да, человек… Но в тебе в самом деле не чувствую вражды. И ты не церковник, судя по тому, что умеешь и делаешь…
Тиразель добавил:
— Церковники — враги.
Антандиэль повел в его сторону бровью, и Тиразель умолк на полуслове. Оба они вслед за мной взяли мясо, затем перешли к тонко нарезанному сыру, я видел, как бешено раздуваются их ноздри, хватая незнакомые ароматы.
— Самые большие враги, — сказал я, — мы сами себе. Никто другой так не может испортить нам жизнь, как мы… Сколько мне отсюда осталось до вашего руководства? У вас кто: король, каган, султан, паша или что-то еще интереснее?
Они переглянулись, Антандиэль сказал вежливо:
— У нас королева.
— Как ее зовут?
— Ее Величество.
Я кивнул.
— Да уж догадываюсь. А по имени?
Антандиэль сказал хмуро:
— По имени ее не зовут. Но ты прав, это знать надо. Блистательная Синтифаэль, рожденная из Света и Солнца…
— Запомню, — сказал я и поднялся. — Простите, ребята, надо двигаться. Хоть и ночь на дворе, но я опаздываю. Я такой, всегда опаздываю, мне всегда два-три дня не хватает до получки… Мне вон той дорогой топать?
— Топать не обязательно, — сказал Тиразель враждебно, — эльфы не любят шума. И вообще… есть конь, почему не ехать? Да, лучше по той дороге, но ты ее не увидишь. Тут хоть луна, а в чаще так вообще…
— Увы, — сказал я гордо и красиво, — надо! Щастя нам, ребята. Да здравствуют эльфы! Одухотворенные, цельные, простые…
Они смотрели в окно, как я вышел и вспрыгнул с крыльца в седло. Бобик снова ринулся вперед, а Зайчик помчался следом с такой скоростью, что меня обязательно расшибло бы о низкие метки, если бы я не видел в темноте так же четко, как и днем, разве что исчезли все краски.
