— Ну что, наватаро Ласос, надеюсь, Вы догадались, что я выберу?
— Догадаться нетрудно, — усмехнулся казначей, — а Вы хитрый, Дхоу, и только представляетесь простачком, — в скользь заметил Ласос.
Ярослав не ответил на это утверждение, лишь злорадно усмехнулся. Вопросы с финансированием перевооружения отряда Сетх были решены в ходе их с Ласосом поездки, и Ярослав получил заверения в оплате всех заказов и фрахте кораблей. Казначей, конечно, скрипя сердцем, но дал добро, что во многом развязывало руки.
* * *С утра следующего дня Ярослав, как и обещал, присутствовал на торгах. Народу собралось порядком, да и лошадей на рынке набралось не в пример предыдущим дням. Все хотели увидеть нечто чрезвычайно захватывающее, но, к сожалению, сенсации не получилось. Увидя предложенных Ярославом лошадей, народ разочарованно вздыхал, узнавал непомерную цену и уходил. Да, товар был крупнее местных пород, но обычные крестьянские лошади. В них не хватало той породистой стати, которая так ценилась в Казбеке, Ласке или Соколе. Казбека никто не отказался бы купить, но конь не продавался, да и за случку Ярослав просил очень высокую цену.
Народ быстро рассосался, и по причине всеобщего разочарования не было куплено ни одной лошади, как у Ярослава, так и местных торговцев.
— Из торговли вышел пшик, — разочарованно констатировал Бомба, приставленный присматривать за лошадьми и охранять.
— Еще не вечер, — ободрял его Ярослав, глядя, как очередной клиент, узнав цену, покидает рынок.
Появился Нелей. Они с Ярославом сегодня собирались следовать в поместье. Осмотрев лошадей, молодой гамор не скрывал разочарования.
— Я понимаю, что лошади сильны и назначены для иных целей, чем наши легкие породы. Им удобнее тянуть за собой плуг земледельца, чем колесницу гамора. Вы продаете рабочую породу лошадей, но просите цену за парадную.
Ярослав не согласился:
— Простите, наватаро Нелей, но я сознаю ценность рабочей лошади, в большей степени, чем призовой или скаковой. Основа лично вашего хозяйства, земледельцы и крепкие рабочие лошади здесь даже важнее, чем боевые.
— Но все же это не сравнимо.
— Кто понимает смысл экономики, меня поймет. Если в день на двух быках земледелец поднимет четверть югера пашни, то на одной только кобыле нашей породы пол югера и даже более. Представьте себе, Нелей, сколь это важно даже для лично вашего хозяйства…
— Конечно, если десяток таких лошадей.
— Дак будьте благоразумны. Я не призываю Вас лично покупать, но через десять лет у Вас будет десять сильных лошадей или Вы предпочтете остаться с быками. Хозяйство ваше даст в два раза больше прибыли, а люди получат облегчение в труде. Согласитесь, стоит заплатить крупную сумму один раз, чтобы в последствии получить серьезные изменения в хозяйстве.
Их разговор слышали некоторые из посетителей рынка и многие соглашались с доводами Ярослава.
* * *Сборы оказались недолги и на двух колесницах и пятеро верховых вместе с Ярославом они убыли в поместье. Путь предстоял неблизкий, но за день, по словам Нелея, было можно обернуться.
Поместье, назначенное в кормление Ярославу, отстояло от города Риналь примерно пятьдесят верст на восток вдоль побережья и к полудню они были уже на месте. Проезжая ухоженными полями, Ярослав обратил внимание на ландшафт окрестностей Риналя. Обычная проселочная дорога здесь не имела колеи, столь обычной для России и явно обозначенной в Изумрудной долине. Каменистая почва, голые осыпи ближайших холмов и исушающее солнце делали земледелие в здешних краях тяжким трудом. Посевы зерновых выглядели жирными, мясистыми, но сгорбленные спины земледельцев на полях серыми пятнами отражались на зеленеющей глади. Здесь и там виднелись хижины, жалкие, глинобитные постройки людей приносящих основной доход государству. Иногда попадались добротные дома свободных крестьян или небогатых землевладельцев — гамор.
На пороге усадебного дома гостей встретил староста деревни Фокий, пригласил в дом отведать немудреной крестьянской пищи. Оба к полудню изрядно проголодались и с удовольствием приступили к трапезе. В разговоре выяснились некоторые особенности положения дел в поместье.
— После лишения нашего господина прав, а было это три года назад, все произошло так неожиданно, — добродушно рассказывал Фокий, — что находящиеся под началом хозяина землевладельцы предпочли из страха перед наказанием бежать. Собрали пожитки, посадили семьи в колесницы и исчезли в неизвестном направлении. Преступления хозяина оказались столь велики, что никто из его подручных не ожидали милости от главы города. Тем более многие, если не все, были в курсе тех темных дел, замышляемых хозяином. Простые земледельцы до сих пор помнят тайные сходки, устраиваемые в доме, и неизвестных личностей, посещавших поместье, а то и проживавших здесь.
— В чем же заключалось преступление? — любопытствовал Ярослав, но староста отнекивался.
— Куда нам несведущим знать, в чем господин провинился, мы простые земледельцы и не суем нос в чужие дела, но после ухода гамор никто не пожелал принять над нами покровительство, потому, уважаемые господа, простите нас неразумных, если вели хозяйство по своему разумению.
— Это действительно так? — поинтересовался Ярослав, — впервые слышу, что бы никто из богатеев не наложил руку на оставшееся без хозяина имущество.
В ответ Нелей согласно кивнул головой.
— Мало кто в курсе дел этого поместья, так что, Дхоу, Вы можете смело вступать во владение. Вероятно за прошедшие три года, у вас, староста, скопилось немало средств, раз полученную прибыль некому было передавать, — хитро заметил Нелей, которого с собой взял Ярослав специально для того, чтобы он помог в налаживании хозяйства и дал рекомендации.
— Да, господин, — низко поклонился староста, — выплаты некому было передавать. Потому мы использовали средства от продажи зерна на нужды поместья и общины. Деньги, что хозяин, обычно, передавал в пританей в виде налогов, мы исправно вносили и не имели недоимок.
— Похоже, за эти года Вы изрядно обогатились за счет отсутствия хозяина, — строго указал Нелей.
— Что Вы, господин, — низко кланялся староста, — по первому требованию нового хозяина мы внесем соответствующую сумму.
Затем Нелей обратился к Ярославу:
— Если судить по размерам наделов, годовой доход поместья может быть исчислен в шестьдесят серебреных долей. Так что Вы можете смело требовать с этих разбойников сто восемьдесят долей и при этом они не разорятся.
Ярослав лишь согласно кивнул головой.
— Сколько колесничих содержал прежний хозяин? — строго спросил Нелей, сдвинув брови и делая вид, что гневается.
