— Я не против хорошего пива. Я даже знаю один неплохой бар, где стоят огромные столы, на которых мы разложим наши бумаги и все обсудим. Нам там никто не помешает.
Соландер принялся свертывать в трубку бумаги, усеянные формулами и уравнениями.
— Превосходно. Я угощаю. После пива будем спать сном младенцев, а утром с новыми силами продолжим работу. Но прежде чем мы к ней приступим, я хочу убедиться в том, что все приборы работают нормально. Нужна тройная проверка всей лабораторной аппаратуры. Если я допустил ошибку, вызванную именно калибровкой приборов, то лучше в этом убедиться еще раз. Не хочу иметь бледный вид перед Драконами.
— Верно, — согласился Борлен, — Значит, завершаем трудовой день пивом.
Они вышли из кабинета, и Соландер, как всегда, запечатал дверь. Он сказал себе, что все должно выглядеть так, как он и запланировал. Все нужно делать так, как он делает всегда, чтобы не вызвать ни у кого подозрений относительно его истинных намерений. Борлен шел рядом, вид у него по-прежнему был озабоченный. Они помахали рукой паре коллег, работавших в комнате, дверь в которую была открыта.
— Куда так рано? — спросил один из них.
— Пиво зовет, и я думаю, нужно прислушаться к его зову, — рассмеялся в ответ Соландер, хотя смех дался ему через силу. — Мы сегодня славно поработали. Нужно немного отдохнуть, прежде чем завтра приступить к лабораторным испытаниям.
Коллега улыбнулся и помахал им рукой.
— Пиво — серьезный довод. До завтра!
На выходе молодой кудесник, осуществлявший наблюдение за лабораториями, сказал:
— Сегодня сделали что-то новое, Магистр Соландер?
— Не думаю. Вполне возможно, что приборы откалиброваны неправильно. Если это действительно так, то сегодня день прошел напрасно. Сегодня вечером мы еще раз пройдемся по уравнениям, а завтра проведем проверочные испытания.
— Тогда желаю удачи! Завтра я вас не увижу, буду два дня подряд отдыхать.
Соландер улыбнулся, приветливо кивнул юноше, и они с Борленом вышли за пределы исследовательского комплекса. Проходя под защитным порталом, он почувствовал, как заклинание с легким жужжанием коснулось его кожи. Он знал, что не совершил ничего неправильного. Пока не совершил.
Когда они оказались за пределами Исследовательского Центра и сели в аэротакси, Соландер сказал своему спутнику:
— Пива мы пить не будем.
— Я так и понял, Магистр Соландер. Дело в другом. Я угадал?
— Видимо, да. Боюсь, мы попали в беду. И неизвестно, насколько велика эта беда и есть ли у нас время выбраться из неприятностей.
— Куда же мы сейчас отправимся?
— Не знаю, — нахмурившись, ответил Соландер. — Мы не можем пойти туда, где Драконы систематически осуществляют слежку. Это означает, что ни ко мне, ни к вам домой идти нельзя. Нельзя и туда, куда мы обычно ходим.
Лицо Борлена резко побледнело.
— За нами разве… следят?
— Конечно. Мы работаем над научной темой, имеющей для Империи огромную важность. То, чем мы занимаемся, вернее, результаты нашей работы в руках случайных людей могут стать грозным оружием и способствовать свержению правительства, привести к огромным человеческим жертвам. Существование нашей древней цивилизации зависит от нескольких людей, тайно работающих над сверхсекретным проектом. — Соландер тихонько рассмеялся. — Практически вся ваша жизнь находится под пристальным контролем тайных соглядатаев, которые обладают самой современной техникой скрытого наблюдения. Их возможностей мы с вами себе даже представить не можем. Они пользуются тайными заклинаниями. В нашем Исследовательском Центре имеется особый отдел, который этим занимается — слежкой с использованием магии.
— Как вы думаете, Магистр Соландер, они обрадуются этому новому открытию?
— Мне кажется, если они обнаружат, что мы добились реальных результатов, то попытаются убить нас. Чем больше я об этом думаю, тем крепче становится мое убеждение в том, что именно наша работа будет означать для традиционной магии, практикуемой сегодняшними кудесниками. В таком случае им неинтересно будет отправлять нас на рудники или в Уоррен. Мы с вами и то, что нам стало известно, представляем для них серьезную угрозу.
— Но мы же относимся к их числу.
Соландер отрицательно покачал головой.
— Мы относились к их числу. После того как я обнаружил нечто такое, чем они наверняка не захотят воспользоваться и чем не позволят воспользоваться никому другому, а вы внесли ясность в мои вычисления, я даже не могу себе представить, что будет дальше. Думаете, Империя использует лучшие магические парадигмы? Отнюдь! Она подавляет лучшие, поскольку не вполне уверена в их будущем и считает, что они ненадежны. То, чему нас учили, и то, что нам рекомендуют разрабатывать, — это технологии, что представляются вполне подходящими для удовлетворения насущных нужд Империи. При этом и не угрожают ее безопасности. Мы же с вами осмелились шагнуть за четко очерченные границы этих технологий.
Борлен откинулся на кресло сиденья и закрыл лицо руками.
— А почему вы работаете над теорией магии, не обладающей эффектом рево?
— Мне это представлялось очень важным. Я размышлял над этим потому, что меня волновала проблема сбережения энергии. Я никогда не думал о военном аспекте использования моей теории. Но вы с первого же взгляда на мои вычисления подчеркнули именно военный аспект. До этого может додуматься кто угодно. — Соландер посмотрел на Борлена, чтобы оценить эффект, произведенный его словами. — Вы талантливый ученый, Борлен, но вы не единственный талантливый ученый в нашем Исследовательском Центре.
Они находились за пределами Верхнего Города и ехали по улицам окраинной части города, которых Соландер совершенно не знал. Вполне симпатичный район, подумал он. Много деревьев, много фонтанов, много неуловимых примет старого времени, напоминавших об эпохах Первой и Второй династий. Сложенные из белого камня здания практически не тронуты временем, хотя их возраст составлял около двух-трех тысяч лет. Многие из них были украшены лепниной. Рейт как-то упомянул, что разместил свой театр в одном из старых районов города. Вполне возможно, он где-то неподалеку. С Рейтом у Соландера отношения как-то незаметно оборвались. У обоих была своя жизнь, и пути их в последнее время не пересекались. Рейт теперь практически не общался с Верхним Городом и его обитателями, а жизнь Соландера ограничивалась домом и рабочими кабинетами Исследовательского Центра.
Соландер изредка ходил на спектакли своего друга и иногда обсуждал их с ним. Ему стало казаться, что Рейт уже не так страстно, как раньше, мечтает об освобождении уорренцев. Хотя, честно признаться, сам он редко об этом задумывался. Тем не менее, поскольку Рейт постоянно выдавал себя не за того, кем является на самом деле, он никогда не утрачивал осторожности, благодаря которой ему до сих пор удавалось сохранять жизнь и свободу. Он ставил спектакли, зарабатывал благодаря им неплохие деньги, проводил свое свободное время так, как считал нужным, но никогда, ни на секунду не заблуждался на тот счет, что Империя якобы существует для того, чтобы ему жилось хорошо. Рейт всегда считал Совет Драконов и Харс Тикларим огромным злом. Он всегда помнил об этом и неизменно оставался начеку.
