Меньше надежд он питал в отношении книги септона Барта "Драконы, Змии, Виверны: их чудовищная история". Барт был сыном кузнеца, доросшим до звания королевского Десницы в период правления Джейехериса Миротворца. Враги всегда обвиняли его в том, что он был больше колдуном, чем септоном. Бэйлор Благословенный, взойдя на Железный Трон, приказал уничтожить все рукописи Барта. Десять лет назад Тириону удалось прочесть отрывок из "Чудовищной истории", ускользнувший от Благословенного Бэйлора, но он сомневался, что какой-то из книг удалось пересечь Узкое море. И, конечно, меньше всего надежды было найти неполный, анонимный, пропитанный кровью том, иногда называемый "Кровь и огонь", а иногда — "Смерть драконов", единственная сохранившаяся копия которого была, как полагали, спрятана в запертых подвалах Цитадели.
Когда зевающий Полумейстер вышел на палубу, карлик как раз записывал то, что мог вспомнить об особенностях размножения драконов — мнения Барта, Мункуна и Томакса по этому вопросу заметно расходились. Халдон направился на корму помочиться на солнце, мерцающее в воде и распадающееся на части при каждом дуновении ветерка.
— Мы доберемся до слияния с Нойном к вечеру, Йолло, — крикнул Полумейстер.
Тирион оторвал взляд от письма.
— Мое имя — Хугор. Йолло прячется в моих штанах. Выпустить его поиграть?
— Не стоит. Ты можешь перепугать черепах, — улыбка Халдона была колкой, как острие кинжала. — Как, ты сказал, называлась та улица в Ланниспорте, на которой ты родился, Йолло?
— Это был переулок. И у него не было названия.
Тирион получал пьянящее удовольствие, придумывая детали из красочной жизни Хугора Хилла, также известного как Йолло, бастарда Ланниспорта. Лучшая ложь та, что приправлена щепоткой правды. Карлик знал, что акцент выдавал в нем уроженца западных земель, да еще и знатного происхождения, поэтому Хугору следовало быть незаконнорожденным сыном лорда. Родом из Ланниспорта, потому что он знал его лучше, чем Старомест или Королевскую Гавань. И в городах же большинство карликов заканчивали свои дни, даже те, кем доборопорядочные деревенские простушки ощенились на реповых грядках… В деревнях нет шоу уродцев или цирковых трупп… но зато там достаточно колодцев, чтобы поглотить нежелательных котят, трехголовых телят или детей, подобных ему.
— Я смотрю, ты опять извел хороший пергамент, Йолло, — заявил Халдон, зашнуровав штаны.
— Не все из нас способны стать полумейстерами, — руку Тириона сводило судорогами. Он отложил перо и размял короткие пальцы. — Как насчет еще одной партии в кайвассу? — Полумейстер всегда побеждал его, но это был способ скоротать время.
— Сегодня вечером. Присоединишься к нам на занятии Юного Грифа?
— Почему нет? Кто-то же должен исправлять твои ошибки.
На "Робкой деве" было четыре каюты. Яндри и Исилла занимали одну, Гриф и Юный Гриф — другую. Септа Лемора жила в собственной каюте, как и Халдон. Каюта Полумейстера была самой просторной. Вдоль одной из стен располагались книжные полки и стеллажи, заполненные старыми свитками и пергаментом; у другой — стойки с мазями, травами и зельями. Желтое рифленое стекло круглого окна преломляло солнечный свет. Из мебели тут была койка, письменный стол, стул, табурет и игральный столик для кайвассы, с разбросанными деревянными резными фигурками.
Урок начался с изучения языков. Юный Гриф свободно владел общим языком, бегло разговаривал на высоком валирийском, знал диалекты Пентоса, Тироша, Мира и Лисса, а также морской жаргон. Волантийский диалект был ему незнаком, как и Тириону, и поэтому они каждый день заучивали по нескольку слов, а Халдон исправлял их ошибки. С миэринским было тяжелее: хотя корни были валирийскими, сам язык тесно переплетался с грубым, безобразным говором Старого Гиса.
— Надо засунуть пчелу в нос, чтобы нормально разговаривать на гискарском, — пожаловался Тирион.
Юный Гриф засмеялся, но Полумейстер лишь произнес:
— Еще раз.
Мальчик послушался, хотя теперь он закатывал глаза при каждом "зззз". Слух у него лучше, вынужден был признать Тирион, но, держу пари, мой язык подвижнее.
За языками последовала геометрия. В ней мальчик был менее искусен, но Халдон был терпеливым учителем, и Тирион тоже смог найти себе применение. Он изучал тайны квадратов, окружностей и треугольников у мейстера своего отца в Утесе Кастерли, и воспоминания вернулись к нему быстрее, чем он мог бы предположить.
Когда они дошли до истории, Юный Гриф начал терять терпение.
— Мы обсуждали историю Волантиса, — сказал ему Халдон. — Можешь рассказать Йолло, в чем разница между тигром и слоном?
— Волантис — старейший из Девяти Вольных Городов, первый отпрыск Валирии, — ответил юноша скучающим тоном. — После Рока волантийцам нравилось считать себя полноправными наследниками Свободных Земель и законными правителями мира, но они разделились во взглядах на то, как лучше достичь господства. Древняя Кровь склонялась к мечу, а купцы и ростовщики поддерживали торговлю. Когда они начали бороться за власть над городом, соперников стали называть тиграми и слонами соответственно. Тигры продержались у власти почти век после Рока Валирии. Какое-то время им сопутствовал успех. Волантийский флот взял Лисс, волантийская армия захватила Мир, и целых два поколения все три города управлялись из-за Черных Стен. Все рухнуло, когда тигры попробовали захватить Тирош. На его сторону встали Пентос и Штормовой Король из Вестероса. Браавос предоставил лиссенийским изгнанникам сотню боевых кораблей, Эйегон Таргариен вылетел с Драконьего Камня на Черном ужасе, и Мир с Лиссом подняли восстание. Война опустошила Спорные острова и освободила от гнета Мир и Лисс. Тигры терпели и другие поражения: флот, который они послали, чтобы вернуть себе Валирию, исчез в Дымящемся море, а Квохор и Норвос разбили их войска на Ройне, когда огненные галеры сражались на Кинжальном Озере. С востока приходили дотракийцы, выгоняя бедняков из лачуг, а богачей из поместий, пока на всем пространстве от лесов Квохора до истоков Селхору не остались только трава и развалины. После века войны Волантис оказался разбитым, обанкротившимся и обескровленным. Именно тогда пришли к власти слоны. Они правят там по сей день. Иногда из числа тигров выбирают триарха, иногда нет, но всегда только одного, так что слоны правят городом вот уже три сотни лет.
— Все верно, — одобрил Халдон. — А кто нынешние триархи?
— Малакво — тигр, Ниессос и Донифос — слоны.
— И какой урок мы можем извлечь из истории Волантиса?
