Жрец!
… Он был так близко, что Шеверт ощутил исходящий от врага запах – сложная смесь едкого дыма, кровавой горечи и розового масла… Близко… И можно было рассмотреть и гладко выбритый бледно-золотистый подбородок, и упрямо сжатые губы, и даже тонкую черную прядь, клинышком упавшую на щеку.
А его руки?
Шеверту привиделось, как эти тонкие, изящные пальцы уверенно сжимают ланцет – и тянутся, тянутся к его, Шеверта, сонной артерии.
«А теперь произведем измерение количества крови в предложенном образце.»
Сознание помутилось. Покровители! Чей же это вопль? Как будто сотня раскаленных гвоздей засела в груди, не вдохнуть и не выдохнуть…
Он дернулся изо всех сил, при этом пнув серкт в затянутую черным бархатом грудь. Едва ли соображая, что делает, рванулся прочь – и забился в угол. Стуча зубами, он с ужасом взирал на медленно, очень медленно поднимающуюся фигуру… Ну, что? Сейчас жрец потащит его в подвалы, и снова начнутся нескочнаемые… Как их там называли? Ах, да. Эксперименты…
– Ты ведешь себя очень невежливо, – как сквозь одеяло, донесся голос серкт. Говорил жрец на Общем, причем недурственно.
Шеверт незаметно подергал цепочку – но с таким же успехом он мог пробивать головой стену – «Помогите, Покровители Эртинойса… Помогите хотя бы не сойти с ума! Или… или наоборот – лучше не помнить себя, чтобы не помнить ничего».
– Невежливо по отношению к тому, кто отвел от тебя карающую длань Царицы, – недовольно закончил серкт и стряхнул за спину капюшон.
– Посмотри на меня, карлик, и не бойся. Я не буду делать с тобой ничего дурного.
«Карлик», – повторил про себя Шеверт, – «я для него карлик… но ведь он прав?»
Жрец оказался молодым и бледнокожим. Черные, как омуты, глаза смотрели внимательно и незлобливо. Наверное, и в самом деле у него на уме не было ничего плохого…
«Ох, ну конечно! Разве можно верить жрецу серкт? Разве можно верить хоть кому-нибудь, принадлежащему этому проклятому народу? Сейчас он спокоен и миролюбив, а через час воткнет тебе в спину нож и не поморщится. Ни капельки… »
Жрец, словно ощутив мысли и страх Шеверта, нетерпеливо передернул плечами.
– Не бойся меня, – быстро повторил он, – но… у меня не так уж и много времени.
– Что тебе нужно? – сипло мяукнул из своего угла Шеверт, напряженно следя за приближающимся жрецом.
Тот шел, как рысь – мягко, неслышно. Для полного сходства только ушей с кисточками не хватало.
– Мне нужно, чтобы ты пошел со мной сейчас, – ухмыльнулся серкт, – но прежде я хочу услышать ответ на один вопрос.
Кэльчу моргнул при виде мятго куска пергамента, на которой неверной рукой, словно писал ребенок, было нацарапана фраза на старом наречии кэльчу.
– Можешь сказать, что здесь написано?
Шеверт отчаянно замотал головой, одновременно втягивая ее в плечи. Ему показалось, что серкт сейчас начнет его бить – жалкого и забившегося в угол зверька.
И в то же самое время кто-то сильный и мужественный насмехался над Шеветом – ах, кэльчу, кэльчу. Не много нужно было, чтобы тебя сломить! Тебя и пальцем еще не тронули,а ты уже сдался… Разве должно так поступать?
– А ты лжешь, карлик. В твоем мешке я нашел книгу, и то, что было написано там, очень сильно напоминало мне эти письмена.
От страшных черных глаз было невозможно ничего утаить, и кэльчу сдался.
– Я… я не знаю… тут… – он бросил осторожный взгляд на каракули, – здесь чепуха какая-то…
– Что такое «чепуха»? – холодно поинтересовался серкт.
Видимо, его Общий был не настолько идеален.
– Бессмыслица, – уточнил Шеверт, – непонятно, для чего это и почему.
– Хорошо. И все же я по-прежнему хочу знать, что именно здесь написано.
– Путь к Вратам откроет тот, кто ключ с собою принесет, – кэльчу сжался в комочек, ожидая жреческого гнева.
Но тот лишь хмыкнул.
– Значит, вот как! Ключа было бы достаточно и для того, чтобы войти в пирамиду? Неплохие новости. Слушай меня, карлик… Я сниму с тебя цепь, и ты пойдешь за мной. У нас слишком мало времени… Но до того, как ты получишь… хм… свободу, мне придется кое-что с тобой проделать.
Шеверт обреченно уставился на жреческую мантию, гадая, какие муки придумал коварный ум врага.
… Несколько мгновений ничего не происходило, а потом вдруг темные воды хлынули в сознание Шеверта. Страшные, замешанные на крови воды – и схлынули также быстро. Жрец отвернулся, быстро вытер пот, выступивший на лбу.
– Теперь, мой драгоценный, ты не можешь отойти от меня дальше, чем на два десятка шагов. Если соберешься бежать, не издохнешь, конечно, но будет очень, очень больно. Я понятно выражаюсь? Если захочешь меня убить… Тоже будет очень больно. Так, что и жить расхочется. Это, я надеюсь, тоже понятно.
Онемев от изумления, Шеверт кивнул.
Покровители, да что же это такое? Зачем все это?!!
И кэльчу невольно повторил вслух этот вопрос.
– Зачем? – серкт достал из кармана связку ключей и наклонился к бронзовой ножке кровати, – мы отправляемся в путешествие, карлик. Ты и я.
– Но зачем? Зачем я тебе? – чуть было не завопил Шеверт.
Он начинал сильно сомневаться в душевном здравии этого серкт… Да и себя самого.
– Я буду краток, – серкт покачал головой, – ты мне нужен для того, чтобы, угрожая твоей жизни, я расстроил планы бескрылой элеаны. Да, да, той самой, не нужно на меня так смотреть. Она улизнула из Дворца вместе с ийлуром, и я имею веские основания полагать, что намерения ее не самые светлые. Поэтому… Я беру тебя с собой, и мы отправляемся их искать. До того, как девочка совершит задуманное.
Шеверт не поверил собственным ушам. Час от часу не легче! Теперь Андоли – да проклянут Покровители само ее имя – умчалась с северянином, замышляя очередную мерзость. А этот жрец хочет ее искать.
– Но… – Шеверт непонимающе смотрел на то, как изящные пальцы серкт справились с замком, – зачем я нужен?
– Я же сказал, – буркнул серкт, – я поменяю тебя на ийлура.
Шеверт только руками развел.
– А почему ты думаешь, что она согласится?
– Согласится, – холодно ответил жрец, – я в этом уверен.
Кэльчу вздрогнул, когда руки врага коснулись его лодыжки.
«А что, задушить его сейчас цепью – и ходу, в Лабиринт!» – мелькнула хорошая, здравая мысль.
И Шеверта скрутило чудовищной, дикой судорогой – из глаз брызнули слезы.
– Я же предупреждал, – заметил серкт, – будешь себя хорошо вести, отпущу на все четыре стороны. Но сейчас нужно остановить Андоли. Она, бедняга, действует по наущению Царицы, а это может дурно закончиться…
– Для кого? – прохрипел Шеверт, медленно приходя в себя.
– Для всех. И для тебя в том числе, – осклабился жрец.
