– Я не знаю, что тебе рассказать об ийлуре. Но мы нашли его в Гнилых топях, он был ранен... И почему-то страшно удивился, когда узнал о... о вас.
– Вот как, – обронил Хофру, пристегивая ножны с тяжелым охотничьим ножом.
– Словно он не знал о вашем появлении. Но, Хофру, мне не совсем понятно – отчего вы так цепляетесь за северянина? В нем, конечно, есть нечто странное, но я все равно не понимаю...
Вместо того, чтобы ответить, жрец пристально взглянул на кэльчу.
– Идем, Шеверт. Надеюсь, ты не боишься летать?
– Что хочет сделать с ним элеана? – кэльчу упрямо наклонил голову, словно собираясь боднуть своего собеседника.
– Она наверняка захочет его убить, – с улыбкой сообщил Хофру, – и отобрать ключ.
– Ключ?!! Так вот оно что...
– Что? – ухмыляющаяся физиономия серкт вдруг придвинулась. Омуты глаз затягивали, перемалывая волю в труху.
– Что тебе известно о Ключе? – тихо спросил жрец.
Шеверт попытался оторваться от страшных глаз – не получилось. Гиблые омуты не отпускали, стоялая вода просачивалась внутрь, грозя затопить рассудок.
И кэльчу испугался. Снова. Но это было... так похоже на то, что пришлось пережить в подземельях Дворца! Так похоже на холодные и темные объятия смерти, которая внимательно и изучающе заглядывала в душу... На сердце сомкнулись раскаленные тиски, и воздуха стало слишком мало, чтобы дышать...
– Прекрати! Не смей! – взорвался Хофру.
Шеверт ощущал, как изящные, но очень сильные руки жреца подхватили его под мышки, уложили на пол.
– Успокойся, сейчас же!
Шеверт попытался вздохнуть – и вспомнил о том, что рядом не было спасительных веточек хибиса, которые он привык жевать.
Хофру куда-то исчез, затем появился вновь, а в горло полился горький кисель.
– Глотай, – приказал жрец, – не то я тебя добью собственноручно.
Боль начала отступать. Неторопливо и неохотно – но отступать.
Шеверт зажмурился, лежал неподвижно. Затем вдохнул, выдохнул – отпустило окончательно.
– Да от тебя одни трудности, – холодно заключил Хофру, – и часто это с тобой бывает?
– Часто, – промямлил кэльчу, – с тех пор, как...
– Да помню я тебя, помню, – жрец махнул рукой, – расскажи, что тебе известно о Ключе.
– Ничего толком, – признался Шеверт, – когда мы нашли ийлура, у него была записка. Ищи ключ, все еще можно вернуть... Что-то вроде того.
– И все? – разочарованно уточнил Хофру.
– Все, ничего... больше... этот северянин и сам не мог уразуметь, о чем идет речь.
– Уже уразумел, надо полагать – ядовито заметил Хофру. – Поднимайся, Шеверт. Нам пора.
* * *
Последующие два дня слились в один долгий перелет к югу Эртинойса. Хофру больше не разговаривал, ограничиваясь короткими приказаниями вроде «принеси хворост» или «подай котелок», но Шеверта это мало заботило. Сидя у костра, он перелистывал книгу, и от этого на душе становилось спокойно и тепло, как будто и не серкт в черном сидел рядом, а маленькие и простодушные кэльчу в ожидании очередной истории. В листок, где была нацарапана легенда о Сказочнике, Шеверт даже не заглядывал.
Не окажись на месте той истории – вот вам повод усомниться в здравости собственного рассудка, что было бы совсем неприятно. Ну, а если бы все осталось по-прежнему, и на многострадальном листке красовалась именно та, старая история – толку перечитывать знакомые строки?
Так и двигались они на юг, кэльчу и жрец серкт, не испытывая друг к другу ни расположения, ни особой ненависти. Хофру то и дело извлекал из сумки шар и подолгу всматривался в него, словно там могло происходить нечто интересное, а Шеверт, запалив костер и водрузив на распорку котелок с водой, тихо полистывал книгу и время от времени позволял себе мечтать о том, что когда-нибудь все наладится.
На третий вечер Хофру, как обычно, взялся за искателя. Долго разглядывал его, а затем вдруг швырнул в гневе на траву и выругался.
Шеверт только удивленно покосился на жреца, не торопясь что-либо спрашивать: задашь вопрос, сам же и виноватым окажешься. Хофру с досадой глянул на притихшего кэльчу и развел руками.
– Они исчезли. Искатель больше не видит их. И хотел бы я знать, что все это значит?
Хофру заметался по поляне между крыланами, которые, не подозревая о происшедшем, мирно хрустели побегами жимолости.
– Как будто... Как будто... – разволновавшись, серкт с трудом подбирал слова на Общем, – как будто они вывалились прочь из этого мира! – наконец выпалил он и выжидающе уставился на Шеверта.
Впрочем, у каждого смертного настает тот час, когда просто необходимо с кем-то посоветоваться. Шеверт это понимал, но продолжал скромно помалкивать – да и что бы он сказал?
Хофру досадливо передернул плечами, поднял хрустальный шар.
– Ну, вот. Опять появились! – и в подтверждение своих слов ткнул пальцем в гладкую поверхность.
Шеверт снова ничего не сказал, внимательно наблюдая за тем, как жрец бережно заворачивает искателя в рогожу.
– Они, похоже, повернули на северо-восток, – снова, как бы неохотно, проговорил Хофру, – теперь мы не слишком отстаем от них...
– Мы должны напасть? – вяло поинтересовался Шеверт.
– Напасть? – на тонких губах серкт мелькнула задумчивая улыбка, – нет, не думаю. Даже если мы настигнем их, то будем просто следить. Я дождусь, когда ийлур получит Ключ, и только тогда вмешаюсь...
Шеверт молчал. Ему, конечно, было интересно – а как Хофру собирался узнать о том, что Ключ попал к Дар-теену? Но – молчал.
Он вслушивался в сонный шелест древесных крон над головой, в тихие голоса травы, в тяжелую поступь дикого кабана, торопящегося на водопой. Все это было обычной песнью ночного леса, и навевало бы сон, если бы не...
Тихое, едва различимое бряцание железа. Где-то рядом.
Жрец, похоже, был слишком погружен в собственные размышления, не слыша и не видя вокруг себя ровным счетом ничего – «все равно что глухарь по весне», вспомнил Шеверт одну из поговорок Северянина.
– Хофру, – одними губами проговорил он, – там... кто-то есть.
– Что? – жрец вскинул брови, остановился, – где?
Он опоздал на мгновение. В потемках тренькнула тетива, Хофру рванулся вбок – и тут же что-то с силой швырнуло его оземь. Шеверт остолбенел: в голове только и металась одинокая и бесполезная по сути мыслишка – кто? Кто это мог быть?
Время как будто остановилось: кэльчу уставился на толстую арбалетную стрелу, засевшую в плечевом суставе Хофру. И все было так тихо, что и внезапно вылетевшая из зарослей стрела, и сам Хофру, кляксой распластавшийся на темной траве, показались вдруг Шеверту не более, чем мастерски нарисованной картиной.
«Покровители,» – мелькнуло в голове, – «а он даже не пикнул!»
