Потом католикос призвал к молитве.
Все присутствующие опустились на колени.
Аник молилась невнимательно. Ей мешало разочарование.
Но под конец, когда молитва уже закончилась, и сестра Агата, белица, которую Аник не любила, но обладательница дивного голоса, запела старинное церковное песнопение о погибели врагам и благодарности Господу, Аник устыдилась своих глупых девчоночьих мыслей. Дни осады вспомнились ей, мужество защитников, стойкость женщин, и десятки погибших, умерших от голода и болезней. Ну, не увидит она короля — так ведь не умрет от этого!
Но все же было очень, очень обидно.
Опять вышли зурначи, опять проиграли трижды короткую мелодию. Аник подумала, что, должно быть, на этом официальная часть закончена, и теперь верховный князь и его семья спустятся с возвышения в зал, чтобы лично поприветствовать самых уважаемых князей, а остальные гости, предоставленные самим себе, будут здороваться друг с другом, обмениваться новостями и сплетнями, а потом князь Горис и княгиня Джана пригласят всех в сад, слушать певцов и музыкантов, наблюдать за состязаниями в борьбе, в стрельбе из лука и так далее. В зал вынесут напитки и легкие закуски, может быть, будут танцы на лугу…
В Красной крепости давным-давно не устраивали подобных приемов, с тех самых пор, как три брата Аник ушли на войну. Но Аник, как полагается дочери князя, знала, как проходит прием, и в Красной крепости тоже было возвышение для князя и его семьи в главном зале, и площадка во дворе крепости для состязаний в борьбе и стрельбе из лука. Аник загнала свое разочарование вглубь и решила наслаждаться тем, что есть, и не желать большего. Когда еще она попадет на прием в доме верховного князя, и попадет ли вообще!
Верховный князь и его сыновья встали, но не торопились спускаться в зал.
Вместо этого они развернулись к входу на возвышение и склонили головы в наиболее глубоком из возможных для горцев поклоне.
И на помост вышел человек в одежде равнинного жителя, в сопровождении горского князя. В князе Аник узнала Горгия. Она даже не сразу сообразила, кого сопровождает князь Горгий, но девушки рядом с ней зашушукались: «Король! Король!» — и Аник, наконец, поняла, что видит короля Марка.
О!
Теперешнее ее разочарование не шло ни в какое сравнение с прежним!
И это — король?
О королях Аник составила себе представление по сказкам старой Хильды.
Короли всегда были пышно одеты в роскошные наряды. Роскошным мужским нарядом в представлении Аник являлись черная шелковая рубашка с высоким воротом, какую князь Варгиз надевал в праздничные дни, белый бешмет тонкого сукна, отороченный черным, пояс накладного серебра с кинжалом в серебряных ножнах, сапоги до колен из мягкой кожи. На голове у короля должна быть золотая корона с самоцветными камнями. И должен быть король на голову выше остальных людей.
И не должен быть король таким… таким обыкновенным!
У Аник на глаза даже выступили слезы досады.
Король Марк оказался невысоким — ниже даже низкорослого князя Давида.
Одет был в обычную для народа равнин одежду: кожаную черную куртку поверх серой рубахи и полотняные штаны, тоже серые. Сапог его Аник не видела, но они были короткими, потому что когда король сел рядом с верховным князем, Аник стали видны его колени, обтянутые сукном. И короны на его непокрытой голове не было, а были волосы, довольно жидкие, какого-то серого цвета. А в бороде, тоже серой, уже начала пробиваться седина.
У него даже не было кинжала, а мужчина без кинжала все равно что голый.
С левой стороны груди куртка короля топорщилась. Аник догадалась, что это из-за наложенной на рану повязки.
Князь Горгий сел в кресло чуть позади короля.
Толстая Русудан, стоявшая рядом с Аник, вытянула шею и близоруко прищурилась.
— Интересно, а это кто? — пробормотала она, — кажется он не из дома Гориса…
— Это твой жених, Горгий, — сказала Аник.
Нахмурившись, Русудан посмотрела на Аник с подозрением и спросила:
— А ты откуда знаешь? Разве вы в родстве?
— Почти, — пояснила Аник. — Он был нареченным женихом моей старшей сестры, которая погибла. А потом он был в нашей крепости во время похода на каптаров.
— Интересно, а почему ему предоставили почетное место? Горгии ведь не в родстве с верховным князем? И почему его не было во время службы? Король — это понятно, он другой веры…
— Почему другой? — удивилась Аник. — Жители равнин тоже верят в Христа, только немножко иначе.
— Наверное, им нельзя молиться по-нашему, — вздохнула Русудан. — Однако так все долго тянется! Я уже устала стоять. И перекусить бы не мешало.
Аник осторожно посмотрела по сторонам. Воспитанницы обители, позабыв поучения матери настоятельницы, вовсю шушукались. Шушукались и другие гости, даже некоторые белицы переговаривались друг с другом.
А торжественная часть все продолжалась.
Теперь говорил король, и стало ясно, почему князю Горгию предоставили место на почетном возвышении. Король не владел языком айков, и Горгий служил для него переводчиком. Аник не слушала, потому что Горгий, а, значит, и король, повторял то же самое, что до него говорили верховный князь Горис и католикос.
Аник, слегка осмелев, разглядывала гостей и даже позволила себе встать на цыпочки, высматривая благородного Балка — пока грозная мать Проклея украдкой не погрозила ей пальцем со своего места на возвышении.
Кстати, на возвышении тоже начали переговариваться: что-то католикос сказал матери Проклее, о чем-то княгиня Джана спросила у своего старшего сына… Прием затягивался.
Наконец зурначи вышли в третий и последний раз.
Верховный князь со своей семьей и с почетными гостями спустился с помоста в зал.
И зал сразу же наполнился шумом, все зашевелились, заговорили, кое-кто, высмотревший раньше знакомцев, направился к ним, некоторые приветственно кивали кому-то, с кем не поздоровались до приема.
Девушки зашевелились, загомонили.
— Уф, как я стоять устала, — сказала толстая Русудан. — поскорее бы нас пригласили в сад. А ты заметила, Аник, что с нами нет княжны Тамары? И Нины с Верико. Ну, этих двоих наказали, а вот княжна Тамара где?
— Наверное, с семьей, — сказала Аник. А про себя подумала, что Тамару, должно быть, тоже наказали.
Ута шепнула ей в ухо:
— Я вижу Балка. Он разговаривает с королем и с князем Горгием. Кстати, а как тебе король?
Аник не успела ответить, потому что к ним широкими шагами приближалась мать Проклея в сопровождении какого-то молодого князя, незнакомого Аник.
