Дедок смерил меня внимательным взглядом:
— Сражения сейчас далече откатились от этих мест, ты заплутал? От своих отстал?
— Ну… да… — с трудом выдавил я из себя.
— А на чьей же стороне воюешь?
— Так за этих я… как их… — промямлил я, не зная, кого бы мне вернее назвать и выдал концовку, в которой сомнений не возникало: — За род… кхэ-кхэ …аарр.
— Здесь владения семейства Праарр. Ты ведь за них? — будто бы умышленно подсказал мне дед.
— Ну вот! За них, конечно! То есть за вас! — радостно подтвердил я.
Всё-таки тут же насторожился: вдруг это подвох?
Оказалось, что нет. Я попал в точку. Точнее, мне ее обозначил дед. Может, случайно, а, быть может, потому что мудро пожелал разойтись со мной мирно.
— Бабка! Накрывай на стол, — повернувшись к дому, прогорланил дед. — Гость у нас.
— Неудобно вас стеснять своим присутствием, — пробубнил я, пытаясь показать свою вежливость и получить за это дедовскую симпатию. Правда, он с виду тертый калач и из ума, поди, не выжил. Его на мякине не проведешь.
Ведь мне сейчас было совсем не до вежливости. Это и дураку понятно. А тот, кто говорит, что это штука врожденная и никуда не девается, невзирая на самые хреновые обстоятельства, — нагло врёт!
— Да пойдем уж, — усмехнулся дедок. — Нешто ты заяц, чтобы морковку прямо на огороде грызть?
Я поднялся, отряхнулся и поплелся за ним, на ходу выгребая оставшуюся морковь и пытаясь удержать все корнеплоды в руках, но они выскальзывали из ослабевших пальцев. Остановился и сложил овощи кучкой на тропинке.
Дедок, словно почувствовал мою заминку, оглянулся и крякнул с горечью. Или с осуждением. Я не разобрался, да и мне уже было всё равно.
Изба встретила меня уютом и радушием. Без приглашения плюхнулся на лавку за столом. Старуха, сердобольно кудахча, поставила передо мной миску с дымящейся кашей и тарелку с разносолами.
Не дожидаясь пока меня начнут уговаривать, накинулся на еду, уплетая за обе щеки. Старики уселись напротив и молча наблюдали.
Как только я отложил ложку, дедок глухо кашлянул в кулак и на правах хозяина завел разговор:
— Вот помню, сражались мы доблестно. Так ведь с кочевниками. Что ж с ними не сражаться за свою-то землю? А сейчас не пойми что творится. Между собой господа грызню затеяли… И из-за чего?
— Из-за власти, ясное дело, — поддержал я беседу, как сумел. — Каждому хочется на трон взобраться, да, наверное, у всех ноги коротки.
Дед недоуменно покосился на меня, но промолчал.
— Так ты с войны? — покачивая головой, спросила старуха.
Я кивнул.
Разве это обман? Я не лгу. Я сражался с врагами. Правда, за род Даарр. И не сейчас, а раньше. А про семейство Праарр я слыхом не слыхивал… ни сном ни духом… знать не знаю. Может, этот род на другой стороне? С теми, кто в битве не плечом к плечу со мной бы стоял, а напротив? Впрочем, надо еще разобраться, где сейчас моя сторона…
Граф Таарр мне точно теперь не союзник…
— Пошли баньку топить, — предложил дедок. — Уж больно от тебя смердит.
В общем-то, от меня не требовалось никаких усилий, я просто ждал, сидя в предбаннике, пока дедок хозяйничает.
Как только всё было готово, я с удовольствием принялся сдирать с себя каторжную «кожу», наросшую на мне в несколько слоев.
Мылся и чистился даже с неким остервенением, будто бы избавлялся от прошлой жизни.
Красота!
Словно заново родился!
Срезал наполовину отросшие патлы острым ножом. Пусть аляповато вышло, но так всё же лучше и легче.
Хозяева подарили мне чистую одежду. Конечно, в ней я выглядел заправским деревенским парнем. Да так и спокойнее, отличная маскировка. Меньше подозрений вызову, не будут лишний раз цепляться с расспросами.
— Отблагодарить вас мне сейчас нечем, — с неловкостью сказал я, когда дедок напоследок протянул мне еще и узелок с едой на дорогу. — Может, потом как-нибудь выйдет…
— Да и то хорошо, что вреда нам никакого не принес, — усмехнулся старик. — Этого вполне достаточно. Бери-бери, может, желтяков долго не повстречаешь. Смотря куда пойдешь. Там сейчас битвы, — показал он высохшей рукой вдаль. — Но если ты уже навоевался, то тебе лучше в другую сторону шагать.
— Да я, честно говоря, даже и не знаю куда отправиться, — откровенно признался я. — Слишком много у меня серьезных вопросов накопилось. Нужно скорее с ними разделаться. Так что и не хочется мне пока ни под чьи знамена становиться.
— А ты ступай к Светлым Девам, — посоветовал дедок, наморщив еще больше лоб. — Они владеют знаниями от самой Селены, близки к ней. По молодости я и сам к ним хаживал. Уму-разуму научили меня. Вишь, дожил до седин, потому как не встрял туда, куда не надобно было. Глядишь, и тебе помогут.
— И что же это у вас за кручина такая была, чтобы к верховным жрицам обращаться? — полюбопытствовал я.
— Да не тваво ума дело! — неожиданно осерчал старик и рявкнул: — Шагай давай! Свои кручины расщелкивай, а к чужим — нос не суй, если сами тебе об них не поведали.
Похоже, та давнишняя «кручина» ожила в нем с новой силой, и разозлила его. Возможно, он просто клял себя и корил даже спустя столько времени за то, что решился с какой-то пустой глупостью обращаться к самим Светлым Девам. Не хватало ему в ту пору своего ума, чтобы понять, как ничтожен был его вопрос. Или же получил от верховных жриц такой ответ, что его совсем не порадовал, унизил его. Вот и бесится старикан до сих пор. Ведь не на ровном месте его так раскорёжило.
К чему мне о таком думать? Ведь и верно, не мое дело.
Я еще раз поблагодарил дедка за всё, что он для меня сделал, повернулся и двинулся в путь.
— Погоди! — окликнул старик. — Дойдешь до гряды, так держись левее, чтобы к Зубчатым горам попасть. Смотри, путь неблизкий. Не заплутай сызнова.
Я обернулся и помахал ему рукой…
Глава 35
«Если Светлые Девы и впрямь с Селеной якшаются, стало быть, они должны и о враге своем — Тейе — знать побольше блаженных, которые величают себя адептами позабытой богини, — размышлял я, убеждая себя, что мне именно туда и следует идти. — Что там дедок говорил? Верховные жрицы, мол, обо всем на свете знают. И что? Мне просто нужно их хорошенько попросить, и они ответят на все вопросы и помогут во всем разобраться? Хотелось бы верить. А куда мне еще переться, как не к ним? Во всяком случае легенду о кулоне Селены жрицы или подтвердят или опровергнул. Уж хоть этот вопрос я сниму с повестки дня. Конечно, если сексапильные девицы не схитрят».
Местность передо мной лежала равнинная, открытая — любого врага загодя замечу. Поэтому я неторопливо — надо подкопить еще силенок — шагал в указанном стариком направлении.
Но все-таки беспрестанно озирался — после каторги жажда жизни укрепилась во мне с новой силой и заиграла радостными восторженными красками. Рисковать больше ни за что не хотелось, но и сносить унижения и всякого рода давление, смиряться, терпеть, раболепствовать — ради того, чтобы выжить, я уже не желал.
Отныне мне нужно стараться заранее вычислить угрозу и устранить ее любыми способами.
Упредить!
Пусть даже она неочевидна. Пусть даже она бы и не проявила себя, как я могу представить…
Устранить без разговоров любой маломальский намек покушения на мою жизнь!
Вот только бы магию раздобыть. Стало бы куда проще крушить всех подряд, даже тех, кто лишь косо взглянет на меня…
Недаром я себя накручивал. Почувствовал, как мои силы быстро возвращаются, восстанавливаются с каждой минутой.
Хорошая техника — самонастрой. Результативная, оказывается.
Раньше, в Академии, я посмеивался над подобными заданиями. Почему-то тогда, как я себя мысленно ни убеждал и ни уговаривал — даже взбодриться у меня не получалось.
Я отчетливо осознавал свое жалкое место в окружающих реалиях и свою второстепенную роль… Да какую роль? Я просто был общественным шлаком, и меня, пожалуй, это вполне устраивало: быть незаметным и не привлекать к себе никакого внимания.
