Коска усмехнулся. — Только упомяни её имя, и она тут как тут! Мастер Морвеер только что обсуждал, как мы должны разделить твои деньги если окажется, что ты подгорела в духовке у Кардотти.
— Жаль вас разочаровывать, — проскрипела она.
Морвеер бросил на Коску смертельный взгляд. — Уверяю тебя, я ни коим образом не разочаровался. У меня имеется материальная заинтересованность в твом выживании — в размере многих тысяч серебренников. Просто-напросто я взвешивал… непредвиденные обстоятельства.
— Надо быть наготове, — произнесла Дэй, опуская лук и высасывая сок из своего апельсина.
— Всегда первым делом убедись.
Монза проковыляла через склад, волоча босую ногу, челюстные мышцы туго стиснуты от несомненных болей. Её одежды, которые сначала оставили так мало пищи для воображения, безнадёжно разорваны. Коска заметил длинный красный шрам на худой ляжке и другие, на ключицах, спускающиеся по предплечью, бледному и шершавому от гусиной кожи. Её правая рука, рябая костлявая лапа, прижата к бедру, как если бы она старалась держать её не на виду.
При виде этих следов насилия он ощутил неожиданный приступ смятения. Будто смотрел, как кто-то умышленно уничтожал всегда восхищавшую его картину. Картину, которой сам тайком мечтал завладеть? Неужели? Это так? Он высвободил плечи из куртки и протянул её, когда она проходила рядом. Она пренебрегла курткой.
— Отсюда делаем вывод, что ты неудовлетворена сегодняшними стараниями? — спросил Морвеер.
— Мы прикончили Арио. Могло быть и хуже. Мне нужна сухая одежда. Мы покидаем Сипани сейчас же. — Она похромала вверх по ступеням, рваные юбки волочились за ней в пыли, и задела плечом Морвеера. Трясучка с размаху захлопнул дверь хранилища, и прислонился к доскам, откинув голову.
— Ну и твердокаменная же, сука, — пробормотала Витари, смотря той вслед.
Коска наморщил губы. — Я постоянно талдычил, что в ней сидит дьявол. Но из них двоих, по настоящему беспощадным был её брат.
— Ха. — Витари повернулась обратно на кухню. — Да это был комплимент.
Монза справилась с дверью, закрывая её, и продвинулась вглубь комнты на пару шагов, прежде чем её внутренности свело, будто ей попали поддых. Она рыгнула, так тяжко, что не могла дышать, длинная полоса горькой слюны свесилась с губ и заляпала доски.
Она затряслась от отвращения, начала пытаться вывернуться из шлюхиного платья. Её плоть извивалась от соприкасания с ним, её кишки скручивали спазмы от гнилой вони канала, которой оно пропиталось. Задубевшие пальцы боролись с крючками и запонками, царапали кнопки и стяжки. Рыча и задыхаясь, она разорвала мокрые лохмотья и отшвырнула прочь.
Ей попался на глаза вид самой себя в зеркале, при свете единственной лампы. Согбенная, как нищенка, трясущаяся, как пьяница, багровые шрамы выступают на бледной коже, дрябло болтаются разлохмаченные чёрные волосы. Труп утопленницы, стоячий. Как-то так.
Ты мечта. Видение. Сама Богиня Войны!
Она сложилась пополам от очередного приступа дурноты, уткнулась грудью и начала дрожащими руками натягивать чистую одежду. Рубашка была одной из бенниных. Вокруг неё на мгновение почти что сомкнулись его руки. Так же тесно, как когда-либо тогда.
Она присела на кровать, собственные руки неловко ощупывали её, босые ноги прижались друг к другу, ёрзая туда-сюда, разгоняя тепло. Ещё один наплыв тошноты поднял её и ей пришлось сплюнуть горечь. Когда всё прошло, она заправила рубашку Бенны за пояс, наклонилась, чтобы натянуть сапоги, гримасничая от ломоты в ногах.
Она погрузила руки в умывальный таз и плеснула холодной водой на лицо, начиная соскребать остатки туши и пудры, пятна крови и сажи, въевшейся в её уши, её волосы, её нос.
— Монза! — Голос Коски из-за двери. — У нас высокопоставленный гость.
Она натянула обратно на скрюченное подобие руки кожаную перчатку, морщилась когда протискивала туда свои гнутые пальцы. Испустила долгий, судорожный вздох, затем достала из под матраса Кальвес и застегнула его на поясе. От того, что он там был, она лучше себя чувствовала. Она толкнула дверь.
Карлотта дан Эйдер стояла в середине хранилища и золотая нить переливалась на её красном пальто, пока она глядела как Монза спускается по ступенькам, стараясь не хромать. За ней следовал Коска.
— Что чёрт возьми произошло? Кардотти всё ещё горит! Город охвачен беспорядками!
— Что произошло? — гаркнула Монза. — Почему ты не расскажешь мне, что произошло? Его охуительно светлейшее Величество оказался там, где полагалось быть Фоскару!
Чёрный струп на шее Эйдер дёрнулся, когда она сглотнула. — Фоскар не смог пойти. Сказал, что у него голова болит. Поэтому Арио взял с собой в заведение своего зятя.
— И тот прихватил с собой дюжину Рыцарей-Телохранителей, — сказал Коска.
— Личную королевскую охрану. И заодно гораздо большую массу гостей, чем кто-либо мог предвидеть. Итог сложился печальным. Для всех.
— Арио? — пробормотала Эйдер, бледнея лицом.
Монза взглянула в её глаза. — Пиздец котёнку.
— Король? — она почти причитала.
— Был жив. Когда я ушла от него. Хотя после начался пожар. Наверное его успели вытащить.
Эйдер опустила взгляд, растирая висок рукой в перчатке. — Я уповала, что у тебя ничего не выйдет.
— Не повезло тебе.
— Жди последствий, вот увидишь. Когда наворотишь таких дел, всегда бывают последствия. Что-то ты предугадываешь, что-то нет. — Она протянула ладонь.
— Моё противоядие.
— Его нет.
— Я выполнила свою часть сделки!
— Как не было и яда. Просто укол чистой иглой. Ты свободна.
Эйдер залилась отчаянным смехом. — Свободна? Орсо не успокоится, пока не скормит меня собакам! Допустим, у меня получится уйти от него, но мне ни за что не уйти от Калеки. Я подвела его, и притащила его драгоценного короля ко греху поближе. Такое он просто так не оставит. Он никогда и ничего не оставляет просто так. Теперь ты счастлива?
— Ты говоришь так, будто был какой-то выбор. Орсо и остальные умрут или же это случиться со мной — вот и всё. Счастье в расчёт не входит. — Монза, поворачиваясь, пожала плечами. — Ты бы лучше сматывалась
— Я отправила письмо.
Она остановилась, затем повернулась обратно. — Письмо?
— Сегодня с утра. Великому герцогу Орсо. Оно писалось по некоторой запарке, поэтому я забыла, о чём там точно говорилось. Тем не менее там упоминалось имя Шайло Витари. И имя Никомо Коски.
Коска отмахнулся рукой. — У меня всегда было полно могущественных врагов. Я рассматриваю это как повод гордиться. Их перечень великолепно оживляет беседу за ужином.
