В общем, оружие было не ограничено правилами, а уж совесть моя против лишней пары острых железяк в этом деле точно не возражало. В общем, сейчас при мне было два меча, щит, два метательных ножа и один широкий охотничий, закреплённый на задней части бедра. Щит я взял больше для эффекта неожиданности, ну и для того, чтобы проверить пару наработок, которые были слишком жесткими, чтоб проверять их на учителях.
Моим же минусом был достаточно прямолинейный стиль боя, в котором было мало финтов и практически отсутствовали обманные удары. Первую минуту боя я вообще слегка терялся, выискивая среди града обманных ударов настоящий. Причем пару первых ударов я обнаружил довольно поздно, так что пришлось принимать их на шит. Первый удар прошелся вскользь и лишь поцарапал окантовку, а вот второй был нанесен в полную силу и пробив окантовку углубился в дерево, тут ещё сыграла необычная форма меча. Противник, рванув клинок назад, допилил остатки доски, и её кусок рухнул наземь. Щит хоть и не развалился, но даже без небольшого куска сильно убавил в прочности, хотя тут скорей дело в прорубленной окантовке.
Так или иначе, но на второй минуте боя от щита пришлось избавляться. Надо отдать мне должное, сделал я это очень органично. Подставив щит под один из настоящих ударов, я добился того, что меч застрянет в дереве и когда противник рванул его на себя, моей руки в креплениях уже не оказалось. Лишившись противовеса, противник грохнулся на спину, но тут же попытался перекатом вбок подняться на ноги. Помешали ему две вещи, меч, с которого в падении щит так и не слетел и моя нога, встретившаяся с шлемом противника, когда тому оставалось лишь распрямиться, дабы вновь оказаться на ногах. Бил я не ради самого удара, которого в моем плане боя вообще изначально не предвиделось, а затем, чтоб придать поединку зрелищности и не стоять столбом. Ведь пока противник перекатывался, я уже успел обнажить второй клинок. Можно было бы конечно рубануть его мечом, но больно уж поза неудобная у него, чтоб нанести лёгкое ранение, а лёгкое головокружение врага, которого от пинка едва ли не развернуло, в схему боя ложится просто великолепно. Противник хоть и оказался дезориентирован, но всё же произвёл удар с разворота. Конечно, он был безрезультатным, так как предсказать его было делом плевым, и клинок прошёл высоко надо мной. Увернувшись от удара, тут же обрушил на противника шквал собственных, на грани своих возможностей. Это принесло первые плоды.
Чуть очухавшись, противник начал хоть как то блокировать мои удары, прикрываясь, где мечом, а где наручами и плечевыми щитками. Но было уже поздно. За восемь секунд, что длилось его ошеломление, я нанес порядка десяти ударов. Примерно половина из них не прошла, всё-таки такие скорости не позволяют идеально направлять удары, но и оставшихся хватило. Противник обзавелся почти перерубленным левым наручем, ещё ударом снизу вверх я содрал ему часть кольчуги, с внутренней стороны правой руки, сильно приложил в плечо, хоть и не пробил наплечник, но под ним должна быть жутка гематома, ну а главное это сильно кровоточащий порез на ноге.
Вроде бы всего-то жалких семь секунд, но теперь мне оставалось лишь дождаться, пока виконт сдаст свои позиции.
Ещё минуту я кружил вокруг противника, вынуждая его поворачиваться вслед за мной и кривиться от боли в ноге. Что-то похожее я делал со своей первой ритуальной жертвой, вынуждая лося превозмогать боль. Первое время он ещё пытался атаковать, используя при этом длинные выпады без перестановки ног, но я был слишком подвижен. Потихоньку он начал огрызаться все слабее и слабее. Возможно, я бы не заподозрил подвоха, но всплывшее воспоминание подтолкнуло мысли в нужном направлении, если уж глупое животное попыталось сыграть на ранении, то сильному бойцу это не могло не прийти в голову. Возможно, я конечно накручиваю себя и виконт истощен потерей крови, но для бойца его уровня это состояние не должно вызывать таких проблем. Решив повторить старый фокус, я рывком приблизился к противнику и за пару шагов до него ушел в перекат. Тут была опасность, ведь боец это не тупое животное и он может успеть среагировать и в конце меня встретит пинок, а может и клинок в лицо. Но и я уходил не куда попало, а со стороны раненной ноги. В общем, всё обошлось. Выйдя из переката, находясь на полу согнутых ногах, с разворотом корпуса рубанул его в бедренные мышцы. Клинок, прорубив толстые кожаные штаны, глубоко ушел в мышцы, но кости не задел.
Вынимать клинок я не стал и вновь ушел перекатом в бок, разрывая дистанцию. Вновь оказавшись на ногах, застал момент когда противник с полным ярости и боли ревем падает на колени. Оставался лишь последний штрих. Незаметным глазу окружающих движением я метнул в противника охотничий нож. Почему не метательный? Из-за их малой массы. Там где метательный клинок, врезавшись в шлем противника в лучшем случае лишь повалил бы его наземь, охотничий клинок своей массой отправил виконта в беспамятство.
С глухим стуком упало безвольное тело противника, одновременно с этим моя спина распрямилась, а руки взметнулись вверх в победном жесте. Ещё секунду стояла тишина, заставившая меня чуть-чуть трухнуть, но тут же она сменилась шквалом криков.
Народ на трибунах бесновался, лишь граф да его охрана оставались спокойными. Хотя насчет спокойствия это конечно сильно сказано, граф что-то необычайно бледен. Может он и дал добро на всё это, но смотреть, как льётся родная кровь сложно даже ему. Остальной же народ был поглощён эмоциями. На красных лицах открывались рты, звуки из которых было сложно разобрать, они сливались в один сплошной гул. Но слова тут наверно были и не нужны, я почти физически чувствовал волны чужих эмоций. Где-то это было восхищение, где-то азарт, были нотки ярости, но было и негодование и даже злость. Наверное, кто-то проигрался на ставках, но почему-то мне кажется, что причина злости не только в этом. К сожалению, источники эмоций в этой каше мне уловить не удалось, да и не работал я никогда с этим. Поставив себе пометку, что стоит попробовать развить эту способность, заметил, как из неприметной дверцы вылетели два бугая. Но опасности они не представляли, так как они тащили носилки. На тех сгорая от нетерпения, ерзал мужчина лет тридцати, судя по сумке и белой повязке, это был штатный лекарь. За пару шагов до тела моего противника, он лихо сиганул с носилок и, ловко приземлившись на ноги, бросился к телу, на ходу извлекая из сумки непонятные пузырьки.
Хоть я немного и знаком с лекарским делом, но с ходу опознать, что у него в руках не смог. Увидев рану, лекарь скривился, бросил на меня гневный взгляд, и медленно вытащив из ноги мой меч, отбросил его в сторону. Дальше он чем-то полил рану, разрезал штаны, наложил жгут вначале на одну, затем на другую ногу и кивнул здоровякам. Те быстро, но сноровисто подхватили тело аристократа и так же бегом ринулись с арены. Подбирая кинжал с песка, подивился плавности хода носильщиков, в руках которых тело не то, чтобы не скакало, казалось оно левитирует, настолько плавным было движение носилок. Подбирая с земли меч и вытирая его специальной тряпочкой, столкнулся взглядом с полными негодованиями глазами лекаря, который между тем промолчал и сноровисто удалился вслед за своими помощниками.
