— Ну ты ведь не будешь чувствовать боли.
— Да какая, во имя всех темных богов, разница. Я не хочу умирать! И… может, может можно еще все исправить? Учитель, у вас же есть та штука, которой вы вылечили рану господина Холдара.
— Ты о слезах дракона? — уточнил Фамбер, — Боюсь, что ничего не получится. Я забыл их в «Розовом пони». Не помню зачем, но ночью я доставал их.
— Ты пытался смешать их с вином. Утверждал, что это рецепт бессмертия Древних, но после того, как сжег пару бокалов и прожег пару дырок в полу, я отговорил тебя, — напомнил Холдар.
— Вроде бы все было не совсем так, — наморщил лоб Фамбер, — впрочем, я не уверен. В любом случае, сегодня утром я перерыл вещи и не нашел бутылки. Да и вообще, ты много чего забыл, когда собирался. Впрочем, и прихватил лишнего. Например, этот роман, — волшебник извлек из груды книг одну, выделяющуюся своей яркой обложкой и явно лучшей сохранностью по сравнению с книгами из логова Энфара.
На обложке была изображенная юная блондинка, одетая в платье, занимавшее чуть ли не половину картинки. За блондинкой виднелся замок и горы.
«Нравоучительный роман для юных дев. Честь и жизнь Луины де Комень-ЛяГруа: Луина и рыцарь из замка в горах», — прочитал волшебник, забрав книгу из позеленевших рус Шуса. — Ни за что бы не поверил, что Энфар читал книгу с подобным названием, даже если бы увидел это собственными глазами. Разве что он надеялся извлечь из нее какие-то темные заклинания. Впрочем, едва ли можно найти какие-то древние знания в книге, напечатанной 3 года назад.
Это Ахлима, можешь даже не пытаться искать здесь скрытые послания от своего дорого ученика, — объяснил Холдар.
— Да я и не собирался, — ответил волшебник.
— Ну а зачем тогда, ты добрые полчаса внимательнейшим образом вглядывался в страницы этой книги?
— Мне же надо было перестраховаться, — смутился Фамбер. — Энфар и вправду мог что-нибудь спрятать там.
— Ну, в таком случае он стал великим волшебником, если смог зашифровать грозные древние заклинание в книге, которую не то что никогда в руках не держал, но и находился в нескольких сотнях километрах от нее. Если, конечно, он не стал писать нравоучительные романы после того, как закончил свое ученичество. Ты ведь так и не рассказал, в чем дело. Может быть вы поругались из-за того, что ты оскорбил его гордость творца?
— Да и все равно, слезы дракона вряд ли бы помогли тебе, Шус, — проигнорировал последнюю тираду улфулдара Фамбер. — Слезы дракона хорошо лечат раны, помогают срастаться тканям и, главное, не допускают заражения. Но сомневаюсь, что от них был бы какой-нибудь толк в качестве противоядия.
— Так значит, нет никакой надежды, — убито произнес Шус, бессильно рухнув на диван.
В комнате повисла мертва безысходная тишина. Можно было подумать, что кто-то распылил здесь квинтэссенцию похоронной атмосферы, полученную из слез родственников усопшего пополам с его прахом. Шус своим видом лишь усиливал эффект.
— Ну возможно, я бы могла приготовить противоядие, — наконец нарушила тишину Втри.
— Правда? — не поверил Шус.
— Это будет довольно сложно. Ведь все мои вещи остались в городе. Я брала с собой небольшой мешочек с травами, но он был первым, что отобрали у меня люди Фарха. Не говоря уже о том, что главным компонентом противоядия является шерсть кота.
— А ты выбросила его в окно, — задумчиво произнес Фамбер. — Ну, возможно, есть какие-то заменители. Да, а ты уверена, что твое противоядие работает лучше, чем твои зелья против крыс?
— Абсолютно, иначе бы я бы не стояла перед вами, — заверила его ведьмочка.
— А что с него толку, ведь у тебя все равно ничего нет… — вновь впал в глубокое уныние Шус.
— Пожалуй, я бы могла найти большую часть компонентов на той кухне, где приготовили вчерашний обед и ужин, — произнесла Втри. — Конечно, ушной шерсти кота там нет, но без нее процесс, возможно, будет течь не так быстро.
— Если же Шус протянет еще пять-шесть декад, мы успеем вернуться в Лендал, а в университете наверняка что-нибудь придумают. А если что-то и отвалится… Словом, в этом нет ничего страшного, — обнадежил Шуса учитель. — Думаю, вам двоим стоит сейчас же отправиться на кухню и начать готовить противоядие.
— Просто так отправиться? — уточнила Втри. — Нас ведь не пустят туда. Не могу же я пробиваться туда с боем.
— Пробиваться и не придется. Нужно только пустить Шуса вперед, и все разбегутся, — предложил Холдар. — И не надо так обиженно смотреть на меня Шус. Если тебе так не нравится эта идея, я просто прикажу Кафу заменить тебя. Рабы боятся солдат не меньше, чем живых мертвецов.
С этими словами Холдар встал и, выглянув за дверь, позвал солдата. Тут же снаружи раздались громовые раскаты голоса Фур-Дур-Кафа, заверяющего «уважаемого господина улфулдара» в том, что он выполнит все его приказания, а также пожелания многолетних непрекращающихся осадков над его головой. Спустя еще несколько мгновений солдат появился дверном проеме и обратился к Шусу и Втри:
— Господин ученик волшебника, уважаемый господин улфулдар приказал мне препроводить вас и рабыню Втри на кухню и обеспечить для вас комфортные условия работы. Прошу следовать за мной!
— Рабыню Втри?! — вскочив с дивана, воскликнула ведьмочка, — да я… ко мне так не обращались… да никогда ко мне так не обращались! Ай! То есть, я хотела сказать, эй, что ты делаешь старый извращенец!
Втри, и не подумавшая замолчать после того, как Холдар довольно ощутимо наступил ей на ногу, попыталась повторить с улфулдаром примерно то же, что недавно проделала с Шусом, но Холдар, в отличие от разлагающегося трупа, которым сейчас являлся Шус, был воином, чья реакция была оточена в сотнях битв. Так что ему не составило труда уклониться от пары яростных атак ведьмочки, рьяно берегущей свою ведьминскую честь. Фур-Дур-Каф же взирал на все это все с тем же непроницаемым лицом каменной статуи. Когда же наконец Шус и Втри в сопровождении Урараград-Марза армии халифата отправились на кухню, жертва агрессии мутанта обратилась к ведьмочке:
— Втри, я не уверен, что сейчас время спрашивать об этом, но все же… Ты же не злишься на меня из-за того, что из-за меня твоя жизнь столь резко… — Шус прервался, стараясь подобрать наиболее нейтрально слово, — изменилась?
— Конечно, злюсь, — спокойно, лишь слегка недовольно, скорее убеждая себя, чем отвечая Шусу, произнесла Втри, — я просто не могу не злиться. Ты разрушил все, чем я жила последние лет 15, отобрал мою свободу и испортил отношения с сыном короля «города обездоленных», лишил меня всего моего имущества и вновь сделал меня рабыней. Конечно, я не собиралась всю жизнь обманывать всяких дураков на рынке, да и вообще оставаться в Бахтир-Таль-Асе..
