Увиденное заставило меня немало удивиться. Канализация! Простая, без труб и подобных изысков, но это была настоящая канализация. Достаточно глубокая у входа в галереи, сточная река становилось всё мельче по мере удаления от него. Вскоре я смогла идти по брюхо в воде. В галереях было темно, лишь редкие лучи голубоватого света проникали неизвестно откуда и немного разбавляли темень. Но мне было достаточно и этой малости, чтобы видеть всё вокруг, пусть даже в сером свете. За время, проведенное мною в теле лисы, с проблемами зрения я успела смириться, тем более, что это не особо мешало. Я с интересом огляделась. Невысокие сводчатые потолки, узенькие каменные "тротуары" вдоль стен, по которым вполне может пройти человек, несколько скрытых дверей между колоннами, подпирающими свод — мне показалось, что это не просто канализация, а скорее тайный ход. Быть может короли, когда возникает угроза нападения, убегают через него из города.
"Ну-ну, ты что-то совсем плохого мнения о местном монархе", — рассмеялся Вермерх.
Есть такое.
"Тогда может ты перестанешь мочить свои лапы и вылезешь, наконец, из воды?" — ехидно поинтересовался жеребец.
Я молча последовала совету, тем более, что мокрое брюхо и лапы начали уже подмерзать. В туннелях гудел ветер, воздух был прохладным, а запах, как это ни странно, становился всё слабее. Либо я теряла нюх, либо по мере удаления от входа вонь действительно уменьшалась. Меня бы больше устроил второй вариант.
Камень "тротуарчиков", что тянулись вдоль стен туннеля, на ощупь оказался влажным и склизким. От соприкосновения лап с этакой гадостью меня передёрнуло, по спине пробежали мурашки. Я не брезгливая. Просто ощущения действительно были крайне неприятными. Но, несмотря на это, я затрусила вдоль стены, периодически оглядываясь на ходу. За хвостом послышался топот маленьких лапок, шуршание усиков и тихое попискивание. Нос уловил запах, от которого по всему телу прошлась сладостная дрожь — мыши, крысы, еда… Я жёстко одёрнула себя, встряхнула головой и продолжила путь, стараясь не оглядываться. Я прекрасно знала, что увидела бы: толпу крыс, плешивых и грязных, с оголёнными хвостами и отвратительными мордами, но таких… Нет, лисичка, это уже слишком.
Диким усилием воли я загнала непокорное животное в глубину подсознания и вздохнула свободнее. Крысы, верещавшие за моей спиной, перестали меня волновать. Мне нужно совсем другое…
— Эй, ты, зверюга паршивая! — раздалось вдруг сзади.
Я резко остановилась и медленно обернулась, стараясь выглядеть хладнокровной. Стоявший впереди всех крупный серый крыс поднялся на задние лапы и гордо взглянул прямо мне в глаза. Нахал. Я развернулась всем телом, сложила знаменитую комбинацию из трёх пальцев (до сих пор не пойму, как мне это удалось) и продемонстрировала наглецу. Крыс фыркнул, но взгляд отвёл.
— Сам ты паршивый, — отозвалась я, выдержав длительную паузу.
На сероё узкой морде отразилось негодование.
— Да как ты смеешь на меня, на королевского мыша Доркера, обзываться, лиса вонючая? — крыс гордо вскинул острый нос.
Серая братия за его спиной загомонила.
— Я, знаешь ли, много чего смею, — спокойно отозвалась я.
— Тогда вызываю тебя! — крыс презрительно сплюнул мне под лапы.
Я переступила, убрав конечности от крохотного, но тем не менее противного плевка.
— Абонент временно недоступен, — прервала я его, резко развернулась и направилась дальше по туннелю. Драться с какими-то там крысами ни за что ни про что желания не было. И кончать жизнь среди этих визгливых тварей тоже.
"Ты пессимистично настроена", — заметил Юка.
"Да! Мы бы с этими тварями вмиг разделались! Чего струхнула?" — мигом подхватил Вермерх.
У меня есть дела поважнее крысиных боёв.
Где-то сзади бесновался оскорблённый мною рыцарь крысиной чести. Его низкий, но от этого не становившийся менее пронзительным, визг разносился по всему туннелю, эхом отражаясь от стен и создавая невыносимый гул. Я прижала уши, дабы сберечь слух.
"Обидела ты его. Напрасно. Ведь ты не знаешь, куда идти. А он, скорее всего, знает", — тяжело вздохнул Юка.
Так бы он мне и сказал.
"А ты спроси. Вернись и спроси", — серьёзно посоветовал Вермерх.
Ещё чего, с крысами не разговаривала.
Но тем не менее повернула назад.
— Эй, ты, как тебя там! — позвала я, подходя к серой копошащейся толпе. — Болтун! Вылези-ка сюда!
От серой массы отделился уже знакомый мне крыс и вновь поднялся на задние лапы. Остальные звери умолкли.
— Я не болтун. Это раз. Меня зовут Доркер. Это два, — принялся загибать пальцы он.
— Да мне всё равно, как тебя зовут. Поговорить надо, — перебила его я.
Доркер злобно уставился на меня, сверкая чёрными глазками-бусинками.
— Прошу проявлять вежливость, миледи, — сдержанно проговорил он.
Вот уж вправду рыцарь мышиной чести!
— Хорошо, — я тактично откашлялась и поднесла лапу к груди. — Не соизволите ли вы, благородный рыцарь Доркер, уделить хоть каплю своего драгоценного времени и внимания никчёмной лисе, случайно забредшей в ваши владения?
— Соизволю, — серьёзно ответил крыс, не уловив, видимо, иронии в моём голосе. — Говори. Прямо здесь и сейчас. Если это не секретно. Ибо секреты я выслушивать не намерен. Итак, что тебе нужно, дикая лиса?
— Самую малость, — я сделала короткую паузу, прикидывая, что лучше: спокойно спросить, или наорать. Пришла к выводу, что первый вариант подходит больше. — Где королевский замок?
— А зачем он тебе? — Доркер недоверчиво прищурился.
— Надо, — коротко и ясно ответила я.
— Надо — это не аргумент, — с умным видом изрёк крыс.
— А мне надо, — топнула лапой я.
— Мало ли, что тебе надо, презренная, — проскрипела появившаяся рядом с Доркером старая всклокоченная крыса. — Слышьте, народ! Надо ей, твари эдакой! Явилась тута, нежданно-негаданно, громадина, обозвала нашего короля болтуном, отказалась принять его вызов на честный поединок, а теперь ещё заявляет, что ей надо в королевский замок! Допустим ли тварь исполинскую, чтобы потом она сородичей своих туда провела, лазутчица этакая? Позволим ли занять наши владения, наши подземелья? Позволим, чтобы нас, крыс, много поколений живущих здесь, истребили? А, народ?
Серая толпа зароптала, загудела. Я ясно различила слово "нет". К горлу подступил неприятный комок, затруднивший дыхание.
— Да вы, мамаша, никак спятили? — с удивлением услышала я свой голос. Вермерх!
"Мы вообще молчим", — рассеянно проговорил жеребец.
— Кто? Я? — крыса гордо выступила вперёд, уронив клок серой шерсти.
