– Птицы не настоящие, – заметила Эри. – Наколдованные. Будь они живыми, давно бы весь пол загадили.
– Ну тебя, с этой магловской практичностью… – Рон озирался по сторонам. – Вон дверь. Побежали, надеюсь, эти птички нас не тронут!
Птички действительно не тронули, но дверь оказалась заперта. Алохомора не работала, и мальчики быстро пришли к выводу, что ключ спрятан где-то в комнате. Поттер, не слушая их, склонилась к замочной скважине. Ее потрясли за плечо:
– Эр, мы поняли! Эти птицы – ключи, летающие ключи!
– А вон там лежат м-метлы. Мы можем сами поискать тот самый ключ, но т-ты же ловец…
– Опять это проклятый квиддич?! – Эри грозно уставилась на обоих. – И я должна ловить это безобразие?
– Это точно загадка от профессора Флитвика! – возбужденно сказал Рон. – И да, тебе надо поймать ключ, как снитч. Судя по замку, я думаю, он должен быть серебристый, фигурный. Давай, а мы тебе поможем.
– Не собираюсь, – Эри вытащила отмычку из кармана.
– Что это? – удивился Невилл.
– Магловский аналог Алохоморы. Открывает любые замки, если не очень сложные.
– Здорово, – порадовался Рон. – Мой папа собирает магловские штучки. Можно такую у тебя попросить?
– Эту не отдам, самой нужна, а где взять другую – не знаю. И вообще, такие штуки немножко… эээ… незаконны.
– П-почему? – удивился Невилл.
– Сам не понимаешь? Как маглы могут относиться к тому, что открывает любые замки?
– Но Алохомора…
– Не мешайте.
Через минуту Рон не выдержал:
– Откуда у тебя это?
– Подарили на день рождения… друзья.
– А кто научил, как этим пользоваться?
– Они же…
Замок щелкнул. Эри сделала театральный жест – проходите, мол. Девочка была довольна, что у нее получилось справиться с дверью самой. Обидно зависеть от познаний Невилла или Рона.
Но то, что было в следующей комнате, заставило ее выругаться про себя.
Шахматы. Гигантские шахматы – всадники на спинах коней были в человеческий рост, даже больше. К ним ближе стояли черные фигуры, белые – на противоположном конце комнаты. Там же была дверь, очевидно, ведущая к философскому камню.
– Шахматы – это ко мне! – Рон выглядел взбудораженным и радостным, щеки горели, глаза сияли. – Вы же оба плохо играете… Так. Мы, значит, должны пройти эту комнату, играя. Хм… Ну, Эри, забирайся, пожалуй, на слона. А ты, Нев, на ладью. Я буду всадником на коне.
– Это необходимо? – спросила Эри, подходя к огромным фигурам. Черный слон опустился на колени, его наездник уступил ей место на спине, покрытой попоной. Она чувствовала себя совсем маленькой на такой громадине. Рядом на ладье топтался Нев, вершина фигуры была похожа на Астрономическую башню, те же фигурные заграждения – только площадка совсем маленькая, как балкончик. Рон устроился на спине у черного коня, его всадник ушел за край доски. Огромные фигуры молчали, не то что болтливые маленькие шахматы – и это было страшно.
Белая пешка – солдат в панцире, с пикой в руках – двинулась вперед. Игра началась.
Сначала Эри пыталась следить за ходом партии, прислушиваться к дрожащему голосу Рона, отдающего фигурам команды. Но ее отвлекли устрашающие картины – «съеденные» фигуры не просто мирно уходили с доски, как это было в обычных шахматах, а уничтожались на самом деле. Когда она увидела, как другого всадника – не того, на котором сидел Рон – королева белых ударила кулаком, потом сбросила с коня и разрушила фигуру почти до основания – ей стало очень тревожно. Даже привычная язвительность – «нерационально создавать такую махину для одной игры, узнаю непрактичность и театральность волшебников» – не помогала, ее начало подташнивать от волнения.
И, наконец, Рон сказал:
– Мы почти на месте. Дайте подумать... Да, есть только один выход. Сейчас меня съедят.
– Что?!
– Это шахматы, – сказал он торжественно и серьезно. – Чем-то приходится жертвовать. Я шагну вперед, и королева съест меня. Это даст вам возможность поставить мат королю. И вы пройдете дальше.
– СТОП! – рявкнула Эри, увидев, что Рон уже дергает поводья своего коня. – А ТЕПЕРЬ ПОСЛУШАЙ МЕНЯ, РОН УИЗЛИ!
Рон взглянул на нее удивленно – мол, что тут поделаешь?.. Но Эри продолжала орать:
– Что за гриффиндорское безумство – чуть что, жертвовать собой?! Пошел ты нафиг, Уизли, если думаешь, что так легко избавишься от меня!
– Это всего лишь шахматы, Эр, ну, посижу тут…
– Ты видел, что она сделала с другим всадником? Ты видел это, болван?! Тебе жить надоело? Она тебе голову разобьет так, что ни один колдомедик не поможет! Ну вот что, Рональд Уизли, – Поттер вскочила, подпрыгнула на месте, стараясь выразить владеющую ею ярость (к счастью, слон не дрогнул). – Хорошо-хорошо, мы играли в эти ваши магические игрушки. Я думала, без этого не обойтись. Но теперь – все! Побаловались, и хватит!
Она направила палочку на белую королеву и проорала:
– Ступефай!
На каменном лице обозначилось легкое удивление, но фигура не шелохнулась.
– Эри, – Рон засмеялся, наверно, ему это и впрямь казалось забавным. – На фигуры не действуют те заклинания, что на людей. Это бесполезно.
– А мне начхать! – выкрикнула разошедшаяся Поттер. – Я своих не бросаю, понял? А ты МОЙ, Рон, ясно тебе? Как ты мог подумать, что я оставлю тебя тут?!
– Д-даже в армии есть арьергард, который п-прикрывает от опасности отходящее войско, – робко вставил Невилл. – И л-любой военачальник знает, что им приходится жертвовать…
– А я не любой военачальник! Да (нецензурно) я эти поганые шахматы! Ступефай на тебя не действует, сука в короне? БОМБАРДА! Бомбарда, (нецензурно) твою мать!
Белая королева разлетелась на куски.
Повисло ошеломленное молчание.
– Я не слышал о таком заклинании, – наконец выдавил Рон.
– Мне о нем Грейнджер говорила, еще в марте, – Эри потерла лицо. – Пойдемте, что ли?
– Эр! Что творишь с благородным искусством! – Рон покачал головой в ужасе – кажется, притворном. – А я так хотел тебя впечатлить…
– Ты меня и так впечатлил, своей готовностью сдохнуть тут из-за каких-то дурацких правил! Уизли, я серьезно говорю! Еще раз попытаешься пожертвовать собой – пожалеешь, когда жив останешься. Сама прикончу, понял?
– Понял, мэм! – фыркнул Рон. Он хлопнул своего коня по шее, и тот шагнул вперед. Уже не как полагается ходить коню, уголком – просто вперед. Слон Эри и ладья Невилла тоже двинулись по прямой. Белые фигуры, видимо, ошеломленные такой наглостью, расступились, пропуская их.
– Эри, ты д-даже шахматные фигуры с ума сводишь, – выдохнул Невилл, бледный, но довольный. – Д-давайте слезем с этих страшилищ, и пойдем п-пешком…
