– Ага, Уизли, – отозвалась Гермиона в тон, и неуверенно взглянула на подругу: – Это все?
– Не-а, – Эри покачала головой. Она попыталась выразить, что чувствует, но от волнения стала косноязычной. – Слушай. Ты пока на испытательном сроке. Грейнджер… я серьезно… чуть не рехнулась за это время… я хочу сказать… пока не могу тебе доверять на все сто. Вот. Поэтому – ну, не знаю, но тебе надо как-то доказать, что ты не устроишь чего-нибудь такого… правда, я еще не знаю, что это должно быть… ну, в общем так. Испытательный срок, поняла?
– Да, мэм! – Грейнджер лихо приставила руку к виску – будто королеве салютовала. Облегченно улыбнулась.
– Ты бы еще «миледи» назвала, – проворчала Эри. Она чувствовала себя довольно глупо – вместо нормального выставления условий получился какой-то детский лепет. К тому же Эри подозревала, что если бы Грейнджер не согласилась на эти «условия», она бы и так ее приняла. Не бросать же ее одну, бестолковую…
Прервал неловкую паузу Рон:
– Помирились? Вот и хорошо. Пошли. Там, между прочим, Снейп Того-Кого-Нельзя-Называть воскрешает!
– Опять Снейп?! – возмутилась Эри.
– Хорошо-хорошо, – Рон сделал примиряющий жест, Гермиона переглянулась с Невиллом, закатывая глаза. – Какой-то таинственный незнакомец под мантией-невидимкой. В любом случае, надо его задержать, да? Вперед!
И они пошли вперед. Четверо. Снова четверо! Сквозь страх Эри чувствовала странную эйфорию, ощущение «мы снова вместе» пьянило, казалось – теперь горы можно свернуть. А раньше, без Грейнджер, было ощущение неполноты, недоделанности – паузы в разговоре, и смутно не хватает кого-то за правым плечом.
В следующей комнате не было ничего, кроме стола с семью флаконами на нем. Едва последний – Невилл – перешагнул порог, за его спиной загорелось лиловое пламя, а впереди, перед дверью, ведущей к философскому камню, зажглось черное. Они оказались в ловушке.
Грейнджер, уже пришедшая в себя, с привычным апломбом заявила:
– Несомненно, одно из этих средств поможет нам пройти сквозь огонь. Осталось только выяснить, какое именно. О, я вижу тут стихотворную загадку. Это похоже на логические задачи, которые были у нас по математике! Эри, а ты?..
– Ага.
Следующие минуты девочки напряженно вчитывались в изящную вязь букв на свитке, а мальчики растерянно смотрели на них. Конечно, их, чистокровных волшебников, никогда не мучали загадками вроде «если Джон живет не в синем доме, а животное Мэри – не кот, какого цвета дом Элис?».
– Вот, – наконец Гермиона ткнула пальцем в два флакончика. – Этот проведет сквозь лиловое пламя…
Эри, сосредоточенно шевелившая губами, кивнула:
– Да, а этот должен был провести через черное.
– Почему «должен был»? Он и проведет! – с воодушевлением сказала Гермиона, поворачиваясь к Рону и Невиллу, и самодовольно объясняя свои догадки. Эри повертела флакончик в руках и поставила на стол.
– А н-нам хватит на четверых? – спросил Невилл, подходя ближе. Логические построения Грейнджер он пропустил мимо ушей.
– Не трогай! – встрепенулась Эри. – Неужели не понимаете? Это нельзя использовать.
Оживление на лице Гермионы угасло, она обиженно взглянула на подругу:
– Почему нельзя? Мы же верно отгадали.
Эри покачала головой:
– Отгадать отгадали, а дальше что? Через эту комнату только что прошел убийца. Как мы можем ручаться, что он не передвинул флаконы, просто чтобы напакостить? Одно дело, если бы тут последним был Снейп, и они стоят в том порядке, в каком он расположил – но это может быть и не так. Я бы рискнула, если бы тут была просто подкрашенная вода – но тут же три яда! Нет, надо искать другой путь.
– П-почему ты думаешь, что он переставил склянки? – спросил Невилл растерянно. Рон и Гермиона переглянулись – это не приходило им в голову.
– Потому что я бы так сделала, – буркнула Поттер.
Невилл подумал вслух:
– Тот, кто убивает единорогов, не ценит даже свою жизнь, тем более, чужую. Он мог бы убить нас просто проходя мимо, но, наверно, не стал бы так пакостить…
– Рисковать не стоит, – Эри отошла от стола, протянула ладонь к огню, потом отдернула. – Жжется… настоящий огонь. Как же зелье может помочь?
Невилл уныло оглядывался по сторонам, Рон морщил лоб, пытаясь сообразить, что делать дальше. Слова Эри оказались для них холодным душем, но отмахнуться от них они не могли. Гермиона, бледная и серьезная, переводила взгляд с одного флакона на другой, и вдруг сказала:
– Я считаю, можно попробовать.
– Грейнджер, не дури, – Эри отвлеклась от своего занятия – она пыталась потушить огонь, но его даже Акваменти не брало. Странный какой-то огонь. – Это может быть яд. Ты хочешь умереть у нас на глазах?
Гермиона улыбнулась – весело и отчаянно, совсем по-гриффиндорски. Эри никогда не видела у нее такой улыбки.
– Других вариантов все равно нет. И ты ведь говорила об испытании?..
– Грейнджер! – Эри рванулась к столу, но опоздала – Гермиона одним махом осушила флакон, зелье из которого должно было провести сквозь черное пламя.
– Ну вот, – чуть задохнувшись, сказала она. – Я пройду вперед, там наверняка источник огня, и потушу его. А потом все вместе.
– Грейнджер, ты… ты как себя чувствуешь? – Рон глядел на нее во все глаза.
– Грейнджер, не надо, – неуверенно сказала Эри.
– Чувствую отлично, я пошла, – бодро отрапортовала Гермиона, увернувшись от протянутой руки Рона. Эри сделала шаг назад, не пытаясь остановить ее. Если вдуматься, это действительно шанс… ничего лучше нельзя придумать…
Но ведь зелье могло быть медленно действующим ядом. Или бесполезным сиропчиком – а эта дурочка даже не догадается попробовать пламя рукой!
«Я ей не приказывала, она сама решила. Я не виновата!..»
Гермиона шагнула в огонь.
Позже, много позже, Рон Уизли будет говорить, что именно тогда все и началось – когда он увидел Грейнджер в окружении черно-алых языков пламени. Когда отшатнулся от жара, и, щурясь, увидел ее торжественное, сияющее лицо, и волосы, пылающие ярче его собственных. Когда как будто впервые увидел ее – да так оно и было. Не «наша заучка», не вечное «эй, Грейнджер» – а Гермиона.
Но это было потом, а пока он замер, стоя так близко, что лицо горело, и смотря на эту сумасшедшую в огне. Грейнджер огляделась, сделала два шага в сторону, вытащила палочку и ткнула в едва заметный выступ в стене.
Пламя погасло.
Гермиона радостно улыбнулась:
– Это была иллюзия, понимаете? Полная иллюзия – и зрительная, и тактильная, поэтому вы в самом деле могли обжечься. А это, – она потрясла пустым флаконом, который до сих пор держала в руке, – это вроде Зелья Прозрения, только узконаправленного действия…
