Но когда она позволила войти, то обнаружила у входа самого капитана. Он выглядел очень взволнованно, кажется, немного запыхался, однако в глазах его светилось истинное торжество, да и улыбку он сдерживал с трудом.
— Что-то случилось? — встрепенулась Кристина, подходя ближе.
— Простите, миледи, что так внезапно врываюсь. — Капитан Фостер поклонился. — И простите, что выполнил без вашего приказа всё, о чём я сейчас расскажу. Но… — Он покачал головой и протянул ей свиток — Кристина поначалу его не заметила… — Вот.
Трепещущей рукой она взяла пергамент, обнаружила на печати герб Освальдов — подкову, которая на знамёнах была бронзовой и изображалась на фиолетовом фоне — и вздрогнула. Это было письмо господина Гленна… но куда, к кому? И что в нём такого, что заставило капитана Фостера так взволноваться?
— Как только Освальд вернулся, — продолжил Реджинальд, переминаясь с ноги на ногу, причём вряд ли от волнения, а скорее из-за боли в суставах, — и тут же заперся у себя, хотя обычно он так не делает, я велел своим ребятам за ним проследить… — Поймав вопросительный взгляд Кристины, он лишь усмехнулся. — Сложность была даже не в том, чтобы проследить за ним наиболее осторожно, чтобы он ничего не заметил. Мои гвардейцы, особенно молодые, неглупы и аккуратны, да и вряд ли Освальда смутила бы стража в его башне. Сложнее было застать, когда он выйдет из своего кабинета.
Кристина молчала, не прерывая его рассказ. Она не вполне понимала, зачем капитан Фостер, всегда такой верный, исполнительный и ни на шаг не отступающий от приказа, занялся самоуправством. Да, он не доверял господину Гленну, считал его подозрительным и верил, что тот манипулирует своей младшей родственницей, чтобы с её помощью взять власть над Нолдом в свои руки… Но ведь он пока не сделал ничего поистине страшного, что выдало бы его преступные намерения. Или сделал, а капитан Фостер пока об этом не успел рассказать? Кристина снова почувствовала неприятную дрожь и ком в горле и кивнула, прося продолжить.
— Когда он всё-таки вышел, то, естественно, запер дверь… Но ребята каким-то образом смогли её открыть, может, взломали замок, или у них был запасной ключ… Ну или сам Освальд закрыл её недостаточно надёжно, не знаю. И ребята нашли там это. — Капитан Фостер кивнул на письмо, которое Кристина по-прежнему сжимала в руках, не решаясь развернуть. — Написанное и запечатанное, осталось лишь отправить. Я решил не читать его сам.
Кристина вздохнула. Хотелось верить, что в этом письме не было ничего страшного. Может, обычная личная переписка… Но почему тогда господин Гленн уделил ей целый день, хотя Кристина велела ему прийти к ней сразу же, как только он приехал? Что там такое, что было для него важнее приказа леди? Это и вправду показалось ей подозрительным. Но Кристина никак не могла набраться внутренних сил, чтобы сломать печать и развернуть пергамент. В её голове господин Гленн по-прежнему был добрым и мудрым наставником, учившим её риторике и магии… Он был дядей её матери и советником её отца. Он казался ей хорошим человеком, и как же ей не хотелось в нём разочаровываться…
Кристина всё-таки сломала печать, но пергамент протянула капитану Фостеру.
— Пожалуйста, прочитайте вы, — попросила она дрожащим голосом.
Тот лишь пожал плечами, забрал пергамент, развернул его… Во взгляде, где только что плясало торжество, вдруг вспыхнуло недоумение. Кристина готова была облегчённо выдыхать — всё-таки это, наверное, обычная личная переписка, письмо домой или ещё куда-то… Капитан Фостер покачал головой и удивлённо приподнял брови, и в душе Кристины страх начал сменяться любопытством. Что же, чёрт возьми, там написано?
— Тут ничего нет, миледи, — пожал плечами Реджинальд, возвращая ей письмо. — На пергаменте ни слова, ни буквы. При этом он всё равно был скручен и запечатан… — Он задумался. — Это наверняка что-то значит. Я же говорил, что Освальд — тот ещё хитрый лис.
— Это было единственное письмо, которое ваши люди нашли в кабинете господина Гленна? — встрепенулась Кристина.
— Они сказали, что на столе был только этот свиток, чернильница с пером и свечи. Правда, он мог заменить настоящее письмо на пустое, чтобы отвлечь внимание и запутать нас… Но это лишь укрепляет мои подозрения. Если его совесть чиста, то зачем ему все эти манипуляции?
Кристина всё сильнее убеждалась в правоте капитана Фостера. Его доводы казались ей поистине железными. Она взглянула на чистый желтоватый пергамент — ни одного знака, ни одной руны… И что же это такое? И что за игру ведёт господин Гленн? Кому он собирался отправлять это письмо и как бы получатель смог его прочесть? Или верна не первая, а вторая догадка капитана Фостера, и этот пустой лист — лишь попытка отвлечь от чего-то посерьёзнее? Вопросы разрывали голову, и Кристина зажмурилась. Она всё ещё не желала признавать своё разочарование, не желала пускать его в сердце, уничтожая доверие и привязанность.
— У нас есть способ проверить, — тихо проговорила она, — было ли на этом листе что-то написано или нет.
С этими словами Кристина медленно развернулась и подошла к столу. Бросила пергамент на столешницу, будто боялась испачкать об него руки, подвинула к себе одну из свечей… Где же, где же эта книга… Она только недавно листала толстый фолиант, в котором рассказывалось о зельях, магических и обычных, их составе и свойствах. Говорилось там и о том, как можно сделать чернила невидимыми… и как их проявить. Кристина пошарила в ящиках, даже заглянула под стол… Книга точно должна быть здесь, в библиотеку её ещё не возвращали!
— Вы что-то потеряли, ваша милость? — позвал её капитан Фостер, о котором Кристина уже почти забыла.
— Да, здесь была книга…
Она обошла стол, ничего не обнаружив на нём, приблизилась к подоконнику… Потом осмотрела поверхность камина — и тоже ничего не нашла. Неужели… неужели господин Гленн выкрал эту книгу, чтобы узнать состав невидимых чернил? И где теперь её искать?
Кристина замерла у камина и закрыла глаза. Огонь постепенно угасал, а дрова превращались в чёрные обгорелые головешки. Оттого в комнате становилось холоднее, но на то, чтобы растопить камин заново, просто подбросив туда ещё пару дров, у Кристины не было сил. Точнее, она об этом просто не догадалась — все мысли в тот миг были заняты господином Гленном, его странным письмом и пропавшей книгой о зельях.
— Если он и правда смог как-то выкрасть у вас книгу, то уже явно успел применить рецепты из неё, — послышался голос капитана Фостера, который по-прежнему стоял у дверей. — Ну, раз письмо запечатано, а внутри ничего нет…
— Может, там и правда ничего нет? — вскрикнула Кристина — и голос тут же сорвался от отчаяния. Она понимала, что её надежды, скорее всего, будут разрушены, и от этого становилось ещё больнее… Но она до последнего готова была думать, что господин Гленн не желал ей зла и ничего дурного не замышлял. — Это просто совпадение, я уверена! А книга, как всегда, найдётся, когда я о ней забуду.
— Тогда почему письмо запечатано? — неуверенно возразил капитан Фостер, видя её смятение.
Кристина ничего не ответила, лишь закрыла лицо руками и расплакалась. В мыслях и душе зияла пустота, она не знала, что делать и какое решение принять. Она совсем запуталась, да ещё и испугалась… Единственный родственник, мудрый наставник, учитель предал её; всё это время он водил её за нос, манипулировал ей, пытаясь сделать её своей, как выразился капитан Фостер, разукрашенной куклой… Если господин Гленн и правда собирался подавить её волю и потом править от её имени… Но как он думал обойти при этом лорда Джеймса?
Кристина вздрогнула и убрала руки. Неважно, что капитан Фостер увидел её слёзы и изуродованное рыданиями лицо. Правда, не хотелось ставить его в неловкое положение: ясно, что в утешениях старый воин — не мастак. Поэтому нужно справиться самой. Нужной быть сильной, стойкой и храброй — такой же, как отец.
Кристине стало стыдно из-за того, что она испугалась и разревелась. Какая из неё правительница, если она позволяет себе подобное?
