Он попытался вспомнить, почему островитян считали опасными, дикими и коварными. Наверное, из-за строгого иерархического строя их общества, из-за жестоких законов. И религия у них своеобразная. Жуткая триада – боги войны, смерти и боли – правили бронзовым миром.
Странно, что генерал физиономию не вымазал краской, как у них принято. Впрочем, наверняка сам не хочет обострять ситуацию.
– Наши договоренности в силе? – спросил Ромеро.
– Вы зря дергаетесь, – проговорил Ассул и уселся в кресло, в котором чуть раннее сидел Энцо. – Все договоренности в силе. В конце концов я давал клятвы императрице и, поверьте, островитяне не животные, как вы отчего-то полагаете. Мы умеем держать слово. Даже получше некоторых драконов.
– Я рад, генерал Ассул. Вы понимаете, что происходит с Сумраком?
– Не очень. Но, скорее всего, это последствие ваших междоусобных войн.
– Вы ведь не откажетесь присоединиться к группе наших исследователей с факультета пространства и ткани Сумрака? – Ромеро сел обратно за стол. – Они как раз изучают этот вопрос и ваша помощь могла бы оказаться существенной.
Ассул довольно улыбнулся и кивнул.
– С превеликим удовольствием. Я, собственно, поэтому и пожаловал без приглашения, чтобы предложить свои услуги.
И чтобы бросить вызов, показав, что снял печать. Энцо помрачнел, а Ассул встал, небрежно поклонился и снова шагнул в Сумрак.
Из кабинета ректора Энцо сразу отправился в мастерскую. Он редко читал лекции, с этой задачей прекрасно справлялся Наполи, но с удовольствием проводил практические занятия. В его группу мечтали попасть многие, а Энцо выбирал лишь лучших.
Саша уютно расположилась за своим столом у камина и изучала счеты, которые он подкинул ей в качестве курсовой. Она забавно морщила лоб и записывала наблюдения в тетрадь. Энцо остановился в дверях и окинул взглядом усердную ученицу. Она подняла голову и коротко глянула на него в ответ, но затем снова склонилась над работой.
Энцо не знал, о чем она думает. Все что он мог сказать – Саше определенно понравился поцелуй. Воспоминания о податливом и нежном теле, о горячих, смелых губах продолжали будоражить его сознание, а Дракон не унимался уже который день.
Но Саша вела себя так, будто ничего не случилось. Бесстрастно здоровалась при встрече, расспрашивала о Киррине и живо интересовалась артефактом англов, который Энцо достал из сейфа.
Он очень хотел, чтобы Саша освоила эту интересную магию, дававшую артефактору огромные возможности.
Впрочем, ее независимая позиция ему нравилась. Он не любил женщин, цепляющихся за мужчин.
Но... а вдруг это не позиция, а ей и вправду все равно? Она здоровая женщина и реагирует на мужчину, но легко свяжется с другим. Более подходящим, молодым...
И еще он видел, что Саша привлекает адептов. Она нравится, на нее смотрят. И однажды появится кто-то, кто захочет овладеть этой девушкой. Он бросит вызов Киру, как ее официальной паре, и, может, даже выиграет.
И вот что тогда станет делать Энцо?
«Выдерет наглому сопернику кадык, а потом оторвет все важные части тела», – последовал услужливый ответ. Дракон не любил полумер.
– Учитель, я разобрала три камня, – Саша выдернула его из размышлений и отложила тетрадь. – Осталось еще много... Но ведь у меня есть время до конца семестра. И... можно я тоже поучаствую в изучении англского артефакта?
Саша прикусила нижнюю губу и нетерпеливо отбросила со лба волнистую прядь.
Декан факультета герцог Энциорро Асон собрался уже добродушно улыбнуться и успокоить девушку, но Дракон вдруг взбрыкнул – как смеет эта аппетитная человечка его игнорировать?
Поэтому Энцо сделал каменное лицо и рявкнул:
– Это зависит от твоих успехов, Олейно. Сдашь качественную работу, получишь доступ к новым артефактам.
Двое адептов, корпевших над своим столом, замерли и залупали глазами, а у Саши дрогнули губы. Обиделась?
«Молодец, Энцо. Доволен собой? Красавец же», – вернуть нормальное выражение и «раскаменеть» уже не получалось, – надо ведь сохранять образ строгого наставника – поэтому Энцо просто прошел к своему столу и, с грохотом отодвинув стул, уселся.
«Если бы я мог, оттаскал бы тебя за хвост, проклятая ящерица. Ты что творишь»?
«А чего она от нас нос воротит? Флиртует с чужими самцами, я видел», – недовольно наябедничали в ответ.
«Она имеет на это полное право. Я отрекся от нее».
«А я нет».
«Ведешь себя как подросток».
«Я и есть очень молодой дракон. Меня запечатали так рано, что я даже пожить не успел. А проснулся рядом с мерзким и занудным старикашкой. Чего жмешься? Подойди, утешь человечку. Она вкусно пахнет хвоей».
Энцо посмотрел на Сашу. Она сидела с прямой спиной и продолжала делать записи в тетради.
А ведь действительно стоило бы извиниться. Но как же трудно, когда чувствуешь себя одновременно и солидным наставником, и последним дураком.
