Купава умело ободрала козленка, пересыпала его накрошенной зеленью, солью и обмазала жирной глиной, взятой под берегом.
Эльф тем временем развел костер.
Купава, припоминая уроки Войтика, выждала время и закатила глиняный ком в жаркие угли.
Стреноженные кони, устало поводя боками, паслись в двух десятках шагов от костра.
Стас набил трубку, закурил и лег в траву, подставив руку под голову. Странно, но ему показалось, что он видит, как пляшут языки пламени.
Рядом появился кувшин с вином.
-Неси кружки, друг мой. Пока суд да дело, помолчим с тобой за стаканчиком, как это водится у нас, умных людей.
Принц принял его предложение без возражений.
Купава покосилась в их сторону, не довольно сморщила носик, но промолчала.
Стас весело улыбнулся.
-Вот одно из очевидных преимуществ нашей бродяжьей жизни, друг мой принц. В той прежней и давно забытой жизни ни одна приличная жена, увидев этот достойный кувшин, не упустила бы случая, чтобы незамедлительно закатить оглушительный скандал. И может быт даже с битьем тарелок.
-Я не мало жил среди людей, Слав, чтобы изучить их традиции и привычки. – Спокойно ответил эльф, разливая вино по кружкам.
-Жалкая участь. Плесень в углах и затхлый воздух. У нас же все небо в звездах над головой, побратим, ворчание реки на ночь вместо детской сказки. Не только жить, умереть счастье… - Чуть слышно проговорил он.
Но как не тихо были сказаны последние слова, принц услышал и вздрогнул. С тревогой поднял на него взгляд сразу потемневших изумрудных глаз.
-Не делай дурных глаз, брат принц. Заболят. Оставь это дело Толяну. – Усмехнулся Стас. – И Купава услышит. Мясо испортит. А спать на голодный желудок, еще хуже, чем воевать на сытый. Живет где-то в темном уголке подлая мыслишка, что это мой последний поход. Если что, тебе вести ребят обратно. Туда, где ждет Шорки.
-Перестань болтать глупости. – Взъярился всегда сдержанный эльф и прыгнул на ноги, едва не опрокинув кувшин. – Или возвращаемся обратно. Жили до нас, проживут и после нас.
Купава, встревоженная вспышкой гнева, выпрямилась и, забыв о дозревающем в углях козленке, вопросительно смотрела в бледное лицо эльфа.
-Или вернемся все, или не вернется никто! – Бодрен припомнил слова Войтика, брошенные в запале Толяну и зыркнул на Купаву. – Купава, давай сюда своего козла. А то вождю от голода черт знает, что на язык валится.
Стас пожал плечами и виновато улыбнулся.
-Умирать собирайся, а рожь сей. Так у нас говорят. – Еще тише сказал он. – Мы с тобой солдаты, Бодри и должны быть готовы ко всему. Купава, что у нас в самом деле с ужином? Твое счастье, что рядом Войтика с Толяном нет, а то трещали бы твои сахарные косточки на их безжалостных зубах.
Купава, не скрывая своей тревоги, выкатила из костра комок раскаленной глины и мечом разбила его на две части. В лицо ударил дурманящий запах, живо напомнивший им о том, что последний раз они ели рано утром. И то на скорую руку.
И даже хмурое лицо эльфа немного разгладилось.
Мясо отвалилось от костей, пропиталось соком и наполнилось ароматом трав. Обжигаясь, жадно ловили ароматные кусочки губами и глотали их, почти не пережевывая. И тут же запивали вином, чтобы хоть немного остудить сожженное небо. И тут же тянулись за новым куском.
-Должен честно и откровенно заявить тебе, Купава… - Отдуваясь, пробормотал эльф. – Что таскать за собой такое сокровище, как ты со стороны вождя было верхом легкомыслия. Такого блаженства, как сегодня я давно уже не испытывал. Даже праздничный стол наших друзей гномов кажется сейчас, не в обиду им сказано, примитивным ужином после рабочего дня.
Прожевал кусок и торопливо запил вином.
-Но если подумать хорошенько, оставлять тебя было бы непроходимой глупостью.
Купава была польщена и благодарно улыбнулась.
-Ну, вот.… А Толян говорил… и Войтик тоже…
-Не верь! – пылко возразил принц. – И тем, и другим двигала простая человеческая зависть.
Стас рассеянно слушал его болтовню и набивал свою трубку. Он понимал, что за этим потоком слов кроется желание спрятать возникшую неловкость, вызванную его неосторожными словами.
Но что сделано, то сделано. А о сделанном и сожалеть не стоит. По крайней мере, принц будет готов к неожиданностям, которые исключить никак нельзя.
-Отбой, ребятки. Долго спать не придется. Кони чуть отдохнут и в путь. Иначе лодии до самого моря не догнать.
-Лошадей привязать, Слав? – Не поднимая на него глаз, спросил эльф, в душе которого до сих пор жило ощущение неловкости. И обиды.
-Лобастый здесь. – Нехотя ответил Стас, ложась в траву. И негромко зарычал, приставив ладонь к губам.
И тут же из леса долетел ответ волка. А вскоре появился и сам старина Лобастый во главе стаи. Остановились, не дойдя нескольких саженей и сели полукругом. Лобастый обогнул костер, не очень любезно посмотрел на остатки их трапезы угрюмыми глазами и растянулся рядом с ним. Старая волчица, помедлив, нерешительно шагнула вперед, лизнула руку и устроилась у него в ногах.
Купава бросила на землю конский потник и под пристальным ревнивым взглядом волчицы легла рядом со Стасом.
Стас, не выпуская трубку из рта, перевернулся на спину и закинул руки за голову. Перед взором черная пустота. Бессилен его третий глаз перед космической бесконечностью. Не зацепиться, не оттолкнуться.… Даже взглядом не проводить стаю на охотничью тропу.
Вспомнил разъяренное лицо эльфа и поморщился от досады. Все-таки напрасно выплеснул эмоции на его бедную голову. Но что делать, если чьим-то злым или иным умыслом позволено узнать ему свою судьбу до самых отдаленных и не самых радужных перспектив? И старый волхв со всем своим чудачеством здесь не причем, хотя и предрек ему полное отсутствие потустороннего комфорта.
Старая волчица не сводит с него своих счастливых глазах. Будет о чем посудачить потом со своими подружками. Не каждой выпадет в судьбе такое счастье, охранять беспокойный сон старшего брата.
Эльф возится по ту сторону костра. Растревожил неосторожным словом его тонкую ранимую душу. Хорошо, что Купава в это время с головой окунулась в кухонные заботы и не слышала их разговора. Посапывает рядом, уронив голову на седло.
Не днем, не ночью не отпускает их черный приятель. Не сводит колючего ненавидящего взгляда, обшаривает их лица. Пытается залезть в усталый расслабленный мозг.
Зыбки, еле заметные тени плывут от реки. Или клочья тумана? Река…
Хотя…
Рука нырнула под волчовку.
Тени метнулись вперед и пропали.
Глухо заворчал Лобастый и прыгнул на ноги. Старая волчица крутится на месте, оглашая берег яростным воем. Шерсть на загривке поднялась дыбом. Глаза сверкают лютой ненавистью.
