Миэле лукаво улыбнулась:
— Человек, ты совершенно не знаешь энолов…
Ярослав удивился еще сильнее и до такой степени, что это стало видно на его лице.
Миэле пояснила, совершенно не смущаясь:
— Если ты продолжишь свое желание, то принесешь мне только боль!
— Но… — выдохнул Ярослав, совершенно не понимая причин отказа.
Мелькнула мыль: «…Может, у нее не было мужчин…».
— Энолы - не люди! — вновь повторила она мысль. - За долгую жизнь нам приходиться расплачиваться! Это не может происходить чаще, чем раз в несколько месяцев, и мы настолько разные, что у людей и энолов не может быть детей. Ты должен все знать заранее. У нас не будет семьи!
— Но мы можем… — неуверенно спросил, приходящий в себя Ярослав, — конечно, при твоем положительном…
— Да! — прервала его Миэле. - И я скажу, когда это будет возможно.
Неожиданно Ярослав спохватился:
— Но как наш договор, мы обязались перед твоими братьями сохранить твою честь!
Энола искренне и весело рассмеялась, ее звонкий голос отдавался в каменных стенах комнаты.
— Как ты глуп! Тебя провели! У нас даже нет такого слова! Есть честь воина, есть народа энолов, но энолы… — Ты меня насмешил!
Поздним вечером сто двадцать воинов выступили из крепости. Один за другим они спустились со стены форбурга в самом укромном месте, укрытом от взоров со стороны предполья и леса. Сложенная из камней и бревен башня в самой северной его части надежно укрывала спускающихся по приставной лестнице людей. Затем колонна вытянулась вдоль внутренней стороны городской стены, и, прикрываясь ею, как непроницаемой завесой, направилась к заливу в восточной части города. Войны шли молча, без шума и бряцания оружия. Все ненадежные предметы вооружения, способные вызвать нежелательный звук или стук, были обмотаны тряпками или удалены вовсе. Не имелось здесь и животных и даже собак, все необходимое: щиты, копья, запасы стрел, - люди несли на своих плечах. Возглавлял колонну Шестопер с отрядом мечников из второго взвода, где‑то по пути следования рассыпались разведчики Жигана, а арбалетчики замыкали растянувшуюся на сотню метров колонну. Им приходилось тяжелее других, большие щиты–павезы, по два тяжелых арбалета, броня, копья, мечи, а главное, немалый запас болтов, затрудняли движение. Конечно, в третьем взводе уже имелись специальные ручные тачки для перевозки тяжестей, но в условиях местных зарослей они становились бесполезны. Поневоле приходилось все тащить на себе.
Ярослав спустился со стены последним. Прощаясь с ним, Тимофеич пожал руку, по–отечески пожелал удачи:
— С Богом! Смотри там не расслабляйся, если что не так, вертай назад!
В ответ Ярослав беззаботно кивнул головой и исчез в сумерках приближающейся ночи. Уже в темноте он догнал колонну и присоединился к своим. Идти приходилось в кромешной тьме, густые дождевые тучи глухо скрывали тусклый свет лун при регулярно возобновляющем морох дожде.
За все время движения тревога не покидала Ярослава, затеянное предприятие во многом походило на авантюру и зависело от множества случайностей на пути, а в особенности от скрытности похода. Когда колонна достигла восточной оконечности стены, встретили первый секрет разведки во главе со старым знакомым Лимоном и двумя его подчиненными — аборигенами. В ответ на молчаливый вопрос командира, бывший урка прошептал:
— Секи, начальник… — и указал на заросли с внешней стороны стены, — …две макаки в тех кустах! Их можно обойти по краю залива.
Без лишних слов Ярослав послал людей в воду, причем выступ с кустарником, в котором сидели обнаруженные разведкой соглядатаи войо, пришлось осторожно обходить в непосредственной близости от врагов. Тяжело нагруженные люди шли буквально по уши в воде, в топком иле, среди густых водорослей и зарослей низко склонившегося к воде мелколесья. Шли медленно, но тихо, буквально сознавая, насколько зависит успех от осторожности каждого.
Через пятнадцать–двадцать минут миновали опасное место и вышли на дорогу, ведущую к устью реки, по которой возили в город собранную там траву для удобрений. Просека позволяла. Мокрым, грязным и уже успевшим устать людям хотелось быстро добраться до реки, где надлежало отдохнуть в спокойной обстановке, но Ярослав не разрешил. Открытое пространство сулило опасность быть обнаруженными, и он свернул колонну в густые заросли поймы реки. «Так спокойнее», - мрачно заявил он, и никто не посмел возразить. Теперь, чтобы достичь реки, уставшим людям предстояло пройти более двадцати километров в кромешной тьме под проливным дождем по непролазным джунглям долины. И люди шли, падали и спотыкались, цепляясь за ползучие растения, роняли оружие, матерились, разбивали носы и лбы о непонятно каким образом возникшие на пути толстые ветви. Опыта по движению больших групп воинов в джунглях ни у кого не было: ни у землян, ни у местных, - все, в том числе и модоны, и ласу, происходили из северных равнинных мест, и тропический лес для них был в диковинку, как и для землян. Передние ряды пытались расчищать дорогу от вьюнов и зарослей древовидного папоротника, но быстро выбились из сил, да и прорубание тропы сильно задерживало движение, потому каждый шел на свой страх и риск, а точнее наощупь, держась чуть видной во мгле спины шагающего впереди товарища. И только вуоксы вголове колонны не давали сойти с тропы и заплутать.
* * *Несмотря на все трудности и неудобства пути, через пять часов выбрались к реке. Ярослав объявил привал на полчаса, измотанные люди повалились, где стояли. Многие сразу уснули, и им никто не мешал. Стояла глубокая ночь. Неожиданно небо прояснило, на его иссиня–черном куполе сверкали звезды, а три луны мертвенно–бледным светом озарили девственные заросли, отражаясь тусклыми всполохами в ленивых волнах реки. В кронах деревьев метались тени, подобные взмахам крыльев гигантских птиц. Река оставалась границей, севернее которой раскинулась территория, подконтрольная ночным демонам. Туда не рисковали соваться ни колонисты, ни их враги войо. Несмотря на то, что отряд остановился на южном берегу, никто не мог гарантировать от нападения чудовищ. Устье реки служило их охотничьими угодьями. Ярослав даже поежился от воспоминаний, неожиданно холодной волной пробежавших по спине. Он на мгновение представил поход в долину мертвых, стаи взбесившихся гарпий и жуткую гибель Дениса. Из забытья, навеянного воспоминаниями, его вывело легкое прикосновение. Перед ним стоял вуокс Реур и делал недвусмысленные жесты рукой, приглашая осторожно пройти с ним. Они не столько отошли в сторону от колонны, сколько встали в такое место, откуда свет лун отчетливо выделял прибрежные заросли на фоне черных, мрачных джунглей. Ярослав сразу заметил то, на что указывал молчаливый вуокс: на ветвях вольготно расположились знакомые чудовища. Они внимательно следили за людьми, время от времени взмывая в воздух на больших сильных крыльях, меняя позицию и постоянно находясь вне поля зрения людей. Благодаря чуткости вуокса, его способностям лесного жителя, люди были предупреждены об опасности, таящейся на берегу. И хотя Ярослав не заметил большого количества гарпий (он насчитал от силы пять монстров), людям угрожала реальная опасность, особенно тем, которые вынужденно находились в хвосте колонны. Ярослав жестом поблагодарил наблюдательного вуокса и осторожно направился назад, по пути соображая, что можно предпринять. Первое, что приходило на ум — это как можно быстрее покинуть место стоянки, но люди устали, блуждая по джунглям, а предстоит пройти еще много километров, прежде чем они ступят на тропу вуоксов и выйдут к поселкам. Однако оставаться на берегу опасно, поэтому он решил немедленно отвести воинов вглубь леса и там дать основательный отдых. Подойдя к голове колоны, Ярослав поднял людей сообщением об опасности и приказом удалиться от реки. Спустя несколько минут уставшие воины вновь двинулись в путь.
