Воины советовали:
— Ждать ночи! Если пойдем сейчас, всех положат стрелами, а семьи войо разбегутся. Только угроза семьям заставит воинов сложить оружие!
Но Ярослав, поддержанный вуоксами и частью своих людей, выдвинул идею большей опасности для провала операции, если будет задержка наступления. Если люди в течение дня станут топтаться на месте, вблизи поселков и постов, то вероятность обнаружения неизбежна. По словам вуоксов, днем множество войо постоянно болтаются по округе и не заметить сотню мужчин, спрятанных в лесу, невозможно. Вполне возможно, что они уже обнаружены, и тогда оставаться на месте смертельно опасно: войо подтянут воинов из других поселков, окружат и перебьют.
Ярослав поставил точку:
— В ином случае я ждал бы ночи. Но так как исключить вероятность обнаружения нельзя, приказываю атаковать поселок немедленно, несмотря на риск больших потерь.
Колонна рассыпалась по лесу и большим полумесяцем двинулась к поселку. Действовали небольшими группами человек по пять–десять, стремясь охватить все поселение. На самом дальнем его краю орудовали разведчики отдельными парами. Где‑то там был Жиган со своими людьми. Их целью было не столько связать боем бегущих из поселка войо, сколько изображатьполное окружение, которого на деле не было.
Ярослав шел среди своих людей на левом фланге. Правый возглавлял Шестопер. Двигались вначале осторожно, медленно, боясь спугнуть периметр охранения и успеть убить стражу. На их пути, по сведениям разведки, имелся стационарный пост из двух воинов, к которому подходили особенно осторожно, желая снять врагов бесшумно, но где‑то далеко в стороне, метров за сто, раздались крики. Собственные охранники, естественно, услышали и рванули со всех ног в поселок. Их догнали арбалетные болты, но тайна нападения была раскрыта, и Ярослав жестом скомандовал как можно быстрее ворваться в поселок. Арбалетчики бросились вперед и через минуту были посреди улиц поселка и их сложенных из необработанных камней полудомов–полуземлянок. В первое мгновение поразило полное отсутствие войо и ожидаемой суеты женщин и детей, которая обычно бывает при внезапном налете. Улицы оказались пусты: никто не вопил от ужаса, не метались выскакивающие из домов полураздетые воины, не было режущего слух плача детей и бессмысленного шараханья женщин.
Тишина, зловещая и угрожающая, словно острие ножа ночного убийцы, встречала Ярослава и его людей на улицах поселка. По отсутствию криков можно было понять, что тоже самое творилось и на участке Шестопера.
— Тысяча чертей! — выругался Ярослав, ясно осознавая причину тишины. — Это то, чего я больше всего опасался!
— Может, они попрятались в домах? — с сомнением предположил следовавший по пятам командира Труба.
— Или две сотни войо ждут, когда мы войдем в пустой поселок! — сделал более мрачный прогноз Молчун.
— Думаю, скоро все прояснится! — стараясь показать в голосе бодрость, пытался поддержать товарищей мрачный от предчувствий Ярослав. Получилось не очень…
Что делали войо, узнали быстро. Но не оправдались ни самые мрачные ожидания, ни самые радужные. Баррикада, сложенная из древесных стволов и свежесрубленного кустарника, преградила нападавшим доступ в промежуток между двумя каменными, крытыми соломой низкими домами. Вероятно, все население поселка сейчас укрылось за этой импровизированной защитой.
У Ярослава отлегло от сердца: появился шанс не проиграть войну. Но и в этом случае все обстояло не так хорошо, как хотелось бы. Эти дома стояли на широкой площадке, а подходы к ним простреливались. Увидев людей, защитники начали метать стрелы, на что арбалетчики, прикрывшись большими щитами, попрятались в тень домов. С соседних улиц также стремительно вырвались люди Шестопера и, в свою очередь, попав под обстрел, поспешили укрыться. Через пару минут постройки и их защитники оказались плотно окружены людьми.
Спустя пару минут состоялся совет.
— Надо что‑то придумать, чтобы зря не терять людей, — задумчиво предложил Силыч.
— Надо поджечь солому на домах! — охотно вставил слово его брат Борис.
— После ливней может и не загореться, — задумчиво и резонно заметил Шестопер. — А может подойти к ним черепахой, а? Как думаете? Собрать все большие щиты в передние ряды; навесом стрелять здесь трудно, слишком близко.
— Маловато у нас щитов, на всех не хватит, — уточнил Ярослав, качая головой. - Все равно часть людей останется беззащитной перед стрелами. Мое мнение: надо собрать в один кулак всех тяжеловооруженных и быстрым ударом ворваться за баррикаду. В это время лучники поддержат огнем…
— Да поджечь сараи надо! — напирал Борис. — Сколько б дождей ни было, внутри солома все равно сухая!
— Хорошо! — прервал его Ярослав. — Мы так и сделаем в первую очередь. Но!.. — он привлек внимание всех. — Вначале предложим им сложить оружие, возможно войо предпочтут уйти из долины без боя.
Все закачали головами, выражая несогласие с командиром.
— Маловероятно, — выразил общее мнение Шестопер, — не те они существа! Одно слово — дикари!
— Возможно! — согласился Ярослав. — Но попытаться стоит, а вдруг их осенит.
— Пробуй…
* * *Ярослав не замедлил исполнить свое предложение: срубил ветвь погуще и, прикрывшись щитом, начал махать ею так, чтобы войо видели, он парламентер, показывая перевернутое вверх подтоком копье. Из‑за стены ему ответили тем же: кустом свежесрезанной зелени и подняли подток. Войо не были так уж дики, как это казалось на первый взгляд. Может быть, где‑то там, в дремучих лесах севера, и были настоящие дикари войо, но это племя тянуло на вполне цивилизованное. Во всяком случае, пользу переговоров оно явно понимало. А сейчас дела и у тех, и у других были не самые лучшие. Колонисты не могли взять баррикады без тяжелых потерь, а войо, находясь в плотном кольце, выбраться из него без помощи извне также не могли. Конечно, воины в состоянии прорвать жалкие цепи людей, но в этом случае им придется бросить семьи, что для них неприемлемо. Ни для тех, ни для других не находилось способа выйти из ситуации без серьезных потерь.
Ответ последовал без проволочек. Из‑за нагромождения ветвей, бревен и камней появилась седая голова самого Навси–ла–рад–амона, вождя всех войо Изумрудной долины. Вид его был подстать моменту: в одних штанах, с голым торсом, как простой воин, без обычного богатого вооружения, он сжимал в одной руке простой боевой лук, в другой — пучок стрел. С него сошла гордость и спесь верховного вождя, морда выражала не столько гнев, сколько недоумение, как будто он задавал один простой вопрос: «Как такое могло произойти?» — и не находил ответа.
