спросил:
- Доктор Хассан, вы не могли бы провести Лили чуть дальше по долине? Нам с
Астеном нужно поговорить наедине.
- Конечно.
Амон обхватил меня руками за пояс и помог встать.
- И, может, осмотрите ее раны? – добавил он, когда доктор Хассан обхватил меня
рукой за плечи.
- Постой, - я повернулась к Амону. – Я не понимаю. Что это за здание было на песке?
Ты ведь не задумал что-то радикальное?
Амон одарил меня долгим печальным взглядом и отвернулся к брату. Доктор Хассан
покорно отвел меня подальше и склонился, чтобы осмотреть мои бинты.
- Их нужно сменить. Можете сесть, дорогая?
Взяв меня за руку, он послужил опорой, пока я забиралась на камень и садилась.
Когда я отдала ему рулон бинтов, что он оставил в моей сумке, я спросила у него, что
происходит. Он не горел желанием отвечать и оглянулся на двух мужчин, что были
далеко от нас.
- Я так понимаю, что мы пойдем в храм Ком Омбо, храм крокодила.
- Туда забрали Ахмоса?
- Да, если послание было верным, а я думаю, что это была правда.
- Откуда вы знаете?
- Потому что здесь не было пустыни, которую вы сейчас видите. Когда я прятал
здесь Ахмоса, тут был такой же оазис, как и тот, где был скрыт Астен. Он был погребен в
дупле самого высокого дерева и охранялся бессмертными стражами. Прикосновение
Темного…
- Несет смерть? – сглотнула я.
- Нет, - доктор Хассан покачал головой, закрепляя новую повязку. – Оно приносит
нечто худшее, чем смерть.
- Что может быть хуже?
Доктор Хассан смотрел поверх моего плеча. Его глаза блестели, как стекло, пока он
обдумывал мой вопрос.
- Ах, - сказал он, словно кто-то прошептал ответ ему на ухо. Наконец, его взгляд
вернулся к моему лицу, и он улыбнулся. – Знаете, ведь даже в смерти остается память о
прожитой жизни. Умерший человек или животное продолжает питать землю, а поколения
их расширяются за счет предков. То, что делает Сетх, это не просто разрушение. Он
отменяет.
- Отменяет?
- Отматывает назад. Забирает каждую сторону жизни, пока не остается ничего, -
доктор Хассан зачерпнул пальцами песок и позволил ему стекать сквозь его пальцы, -
кроме пустой земли. Исчезнут даже следы тех, кто давно ушел. Это он хотел сделать с
Ахмосом, Астеном и Амоном тысячелетия назад. Он хотел большего, чем жертва, он
хотел стереть их. Он хотел сделать так, словно их вообще не существовало, и все добро, что свершилось с их помощью, все жизни, которые были с ними связаны, все это исчезло
бы. Их народ бы ужасно страдал, а такая отмена ослабила бы богов, и он смог бы стать
сильнее их.
- Он может такое?
- О, да. Видите ли, победить зло – значит, рассеять повсюду свет добра. Это дает
силу богам. Он делал хорошее, Сетх использовал силу, чтобы восстановить плодородие
земель, чтобы благословлять людей Египта, и он получил определенный уровень силы.
- Потому что они поклонялись ему?
- Отчасти, но все не так просто. Их поклонение Сетху отодвинуло в сторону других
богов. Он обманул всех, смертных и бессмертных, и когда он делал вид, что служит
человечеству, он поднимал их все выше, чтобы низвергнуть с огромной высоты. Сила, что
он получил от созидания и помощи людям, была лишь частью той силы, что он хотел
получить, отменив их. Но такая отмена требовала времени, ведь стереть кого-то уже
мертвого проще, чем сделать это с живым. Поэтому Сетх приказал своему верному жрецу
принести братьев в жертву.
- И когда он пытался убить Озириса, он хотел стереть его?
- Верно, Лили. Вы правы. Но до того, как он завершил свое дело, Изида нашла тело
мужа, и они с Анубисом восстановили его. К сожалению, части его пропали, и потому он
уже не мог жить на Земле.
- И потому он теперь обитает в загробном мире.
- Да. К счастью, скрытый замысел Сетха насчет Амона и его братьев вовремя
раскрыли, а его планы были сорваны раньше, чем он смог закончить начатое. Зная, что
Сетх продолжит пытаться стереть трех принцев, ведь он вложил в них столько энергии, Анубис забрал их оттуда, сделав слугами Египта и наделив небесной силой богов.
- Но тогда почему Сетх не мог стереть других людей? Меня или вас, или отца Амона, например? Разве он не получил бы от этого силу?
- Теоретически, мог, но это потревожило бы богов, и они вмешались бы. По причине
рождения Амона, Астена и Ахмоса, а именно Сетх был тем, кто поспособствовал их
рождению, единственным богом, что слышал и реагировал на опасность, был он сам.
Уничтожение чьих-то созданий давало бы такую огромную силу, что никто не смог бы
противостоять бессмертному, получившему ее. Но за нее нужно платить ужасную цену.
- Как Анубис смог узнать и прийти на помощь, если его не потревожили?
- Народ молился всем сердцем за любимых принцев, а особенно матери принцев, и
боги не смогли оставить без внимания их полные веры мольбы.
Наш разговор был прерван приближением Амона и Астена. Астен нахмурился, глядя
на доктора Хассана многозначительным взглядом. Доктор поморщился, словно получил
выговор, хотя не было произнесено ни слова, и с уважением кивнул. Я подумала, что они
могли злиться на то, что он так много рассказал.
Но, как по мне, я имела право знать, а потому взяла доктора Хассана за руку и
ободряюще по ней похлопала.
- Мы решили, что будем искать храм, - сообщил Астен. – Мы обязаны найти брата, -
голова Амона была низко склонена, словно он над чем-то усиленно размышлял. Я закрыла
глаза и попыталась понять, что он чувствует, но словно врезалась в каменную стену, и как
бы высоко я не пыталась вскарабкаться, как бы долго вдоль нее ни шла, она не кончалась.
- Амон?
- Все будет хорошо, юная Лили, - прошептал он пустым голосом. – Верьте словам
Астена.
- Забудь об этом! – рявкнула я, встав, не в силах держаться в стороне. Я усилием
пыталась оставаться на ногах, и это убавило мое праведное возмущение, но я продолжала
двигаться и ударила по груди Амона. – Я тут заметила, - говорила я, ударяя кулаком по
его груди, - что ты решил игнорировать меня, принимая радикальные решения, не
учитывая мое отношение к происходящему. Да будет тебе известно, что я так же втянута
во все это, как и ты, и потому имею право знать. Что. Происходит, - заявила я, выделив
последние три слова.
За всю жизнь я ни разу не выказывала желания сделать выбор самостоятельно. И
