— Вполне отдаю. С того момента, как в Ордене поймут, что им объявлена война, каждый член "Авроры" будет в опасности. Разумеется, они будут защищаться в меру своих сил и наносить ответные удары. Орден всё ещё силён, но я верю, что мы сильнее. Нужно продумать способы защиты от их возможных ответных выпадов. Разумеется, прежде чем начинать эту войну, нужно подготовиться! Как же иначе? Я представила вам только идею, а не готовый план действий. План ещё нужно выработать.
Дебаты были долгими и напряжёнными. Мнения разделились. Некоторые считали, что лучше не менять существующего положения вещей и не идти на такой радикальный конфликт с Орденом; другие приняли предложение президента "Авроры" лишь наполовину, соглашаясь с тем, что членам Ордена нужно мешать убивать хороших, добропорядочных людей, но при этом предлагали их самих не трогать; третьи полностью поддерживали предложение Юли и были за то, чтобы прекратить существование Ордена. Голосованием решить вопрос не удалось. Тогда Юля поднялась со своего места и сказала:
— Мы зашли в тупик. Единственный выход, который я вижу, это спросить мнения Авроры. Как она решит, так мы и поступим. Вы согласны?
Все согласились. Я, до сих пор молчавшая, должна была сказать решающее слово: все смотрели на меня и ждали. Юля сказала:
— Аврора, мы ждём твоего слова. Каким бы оно ни было, оно будет принято, как приказ.
У меня затряслись колени. Но я нашла в себе силы сказать:
— Мне кажется, что ещё рано решать, быть войне или нет. Мы не спросили мнения тех, кому придётся воевать — рядовых членов Общества. Я осмелюсь предложить провести что-то вроде опроса. Может быть, они не хотят этого? Зачем навязывать им наше решение? Так всегда делалось, когда развязывались войны: решало меньшинство, а большинство было вынуждено переносить последствия их решения. А мы сделаем не так. Хоть раз в истории! И я обязуюсь принять мнение большинства, каково бы оно ни было.
— Хорошо, Аврора, — сказала Юля. — Мы сделаем, как ты сказала: проведём что-то вроде референдума. Но и ты сдержи своё обещание.
— Я от своих слов не отказываюсь, — ответила я.
Говоря всё это, я полагала, что не допущу войны. О, какой мудрой я себя считала! Я была уверена, что "народ" будет единогласно против войны с Орденом — ну, или хотя бы большинство. Я доверила проведение опроса Юле, и она сказала, чтобы я не беспокоилась: она всё сделает. И она сделала.
6.21. Девяносто девять процентов
Меня разбудило ласковое похлопывание по щекам. Надо мной склонилась Юля.
— Ну и соня! — сказала она. — Ты знаешь, который час? Шесть вечера.
— Я как раз поднимаюсь в это время, — ответила я, уклоняясь от её ладоней, гладящих мои щёки. — Ты же знаешь: я ночное существо. А в чём дело?
Она присела на край моей постели и положила мне на живот какую-то папку.
— Что это?
— Результаты опроса, который ты поручила мне провести. Спешу доложить, что твоё поручение выполнено. Мнение каждого члена "Авроры" было учтено — разумеется, обычные люди в опросе участия не принимали, были опрошены только чистильщики.
Я открыла папку. Тут были какие-то диаграммы, проценты по участкам, ещё что-то непонятное.
— Слушай, я что-то не совсем понимаю…
Юля открыла последнюю страницу.
— Вот главный результат.
На последнем листе было чёрным по белому написано, что девяносто девять процентов членов "Авроры" хотели воевать с Орденом. Я не могла поверить своим глазам. Я-то ожидала противоположного результата!
— Ну что, демократка ты наша? — сказала Юля. — Убедилась, что все авроровцы как один готовы тебя защищать?
Меня осенило…
— Постой, а какой вы задавали им вопрос?
— Очень простой, — ответила Юля. — Согласны ли они воевать с Орденом в целом и с его членами в отдельности, если Аврора будет в опасности. И девяносто девять процентов ответили "да". Один процент не дал уверенного ответа. Точнее, они тоже сказали "да", но те, кто опрашивал, почувствовали их неуверенность. Это слабые духом, их мы взяли на заметку. На них особых надежд возлагаться не будет, и ничего важного им тоже не поручат, потому что они ненадёжны.
— Подожди… Какая опасность? — Я уронила папку, листки выпали. — Разве речь шла обо мне? Мне показалось, что главная причина для войны — твоё желание устранить Орден как конкурента. При чём здесь я? Юля, тебе не кажется, что ты ввела в заблуждение всех, и меня в том числе?
Она собрала листки, аккуратно сложила в папку.
— Аврора… Мы не хотели тебе сообщать. За две недели до того совещания нами были пойманы двое членов Ордена. Они крутились возле твоей квартиры… Да, да, здесь. Мы их задержали и смогли узнать, что они были посланы, чтобы убить тебя.
— Убить?.. — Я натянула на себя одеяло.
— У них были мечи. Они собирались изрубить тебя на куски. Мы решили не говорить тебе, чтобы не пугать зря. Так что опасность действительно есть, Аврора… И мы сделаем всё, чтобы защитить тебя.
6.22. Убить Аврору
Их глаза смотрели на меня тупо и неотрывно. Их руки не были скованы, но они не могли двигаться: их напоили вином. У одного вместо глаза была чёрно-красная рана. У другого — сломан нос и разорваны ноздри. Я заглянула в их глаза глубже.
"Убить, убить Аврору" было там.
На столе лежали два самурайских меча. Я коснулась их рукояток и проникла в сердце их теней. Убить, убить Аврору, сказали они. Руки, державшие нас, намеревались убить Аврору. Мы должны были покрыться её кровью. Я могла бы и не смотреть в глаза подосланных убийц: одни только мечи могли бы мне рассказать более чем достаточно. Стоило мне их коснуться, как они заговорили. Им было незачем врать и выкручиваться, да они и не умели этого делать. Вещи никогда не лгут.
Рука Юли обняла меня за плечи.
— Пойдём, Аврора. Пойдём, ничего не бойся. Мы не позволим никому тронуть тебя и пальцем.
Я ещё мешкала уходить.
— Что с ними сделают?
— То же самое, что они хотели сделать с тобой. Изрубят на куски и выбросят шакалам.
Они услышали это и вздрогнули. Их дрожь отозвалась в моём сердце ответной дрожью.
— Нет… Не убивайте их.
— Что же ты прикажешь сделать с ними?
— Не знаю… Отпустите.
— Но они снова попытаются тебя убить!
— Я не хочу, чтобы их убивали.
— Хорошо, Аврора, как прикажешь. Но наказать их следует.
Я видела, что с ними сделали. Сначала одного из них — того, что с выбитым глазом — взяли за плечи и сильно выгнули ему спину, одновременно ударив в поясницу. За спиной у него распахнулись крылья — сизые, как у голубя. Два коротких сильных взмаха мечом — и пара крыльев лежала на полу, отделённая от тела. Несчастный даже не кричал, только жалобно и тонко блеял, и из глаз у него струились слёзы. Его сообщник, видевший это, лишился чувств, когда к нему подошли и тоже взяли за плечи. Вторая пара крыльев, дымчато-серая, упала на сизую.
