Но долго раздумывать мне не пришлось. Внезапно по лестнице спустились королевские гвардейцы в полной форме, вооруженные алебардами, и тут же оттеснили назад членов нашего общества. Нас раскрыли, раскрыли всем составом. Гвардейцы выкрикивали приказы. Глядя на них, можно было с уверенностью сказать, что шутить они не собираются. Кроликов, белок, ежиков — всех выстроили лицом к стене с поднятыми за голову руками и сорвали маски. Я почувствовал, что кто-то тащит меня сзади за пальто и развернулся, готовый оттолкнуть нахала. Но это оказалась все та же жаба.
— Быстрее, — позвал Жереми. — Сюда!
Потайная дверь, спрятанная за бархатной завесой, оставалась полуоткрытой. Мы нырнули в нее, и она тут же захлопнулась. Вспыхнуло пламя зажигалки. Это оказался держащий в руках свою маску Пьерр Кролик. Его окружало с полдюжины других животных.
— Нельзя терять времени, — проворчал наш шеф.
Мы цепочкой двинулись за ним.
— Они нас раскрыли, — сказал Пьерр.
— Кто именно?
— Ультра.
— Кто-нибудь знает, где Хунка Мунка? — спросил я.
— Они взяли Жино?
Пьерр Кролик кивнул головой:
— Все хуже некуда.
Я моргал в полумраке глазами.
— А что там потребовалось ультра?
Президент на мгновение остановился и повернулся к нам.
— Федерация относится к умеренным партиям, — объяснил он. — Мы для ультраконсерваторов как заноза в пятке. Они хотят свергнуть королеву и установить республику.
— Рес… чего?
— Публику. Мы не против этого, но знаем, что ничего хорошего у них не получится. Это может привести к еще одному поражению. Члены Федерации пытались им это объяснить, но они и слушать ничего не желают. На данный момент ультра хотят ликвидировать все умеренные партии и вообразили себе, что мы представляем для них угрозу. И вот они применяют против нас все, что в их силах.
— Умеренные объединились с Федерацией? — повторил один из ежиков, который все еще не снял свою маску. — Так вот оно что.
— А ты был не в курсе? — спросила его мышка.
— Я голосовал за ультра, — заметил кто-то басом. — Вот так.
Большинство, казалось, было шокировано этим известием.
— Тоннель выходит в пещеру, — сообщил Пьерр Кролик, поднимая зажигалку высоко над головой. — Дом над пещерой принадлежит нам. Каждый из вас сразу же возвращается к себе и ждет дальнейших инструкций.
Все закивали головами. На мокрых известняковых стенах плясали и изгибались наши тени.
— Не рассказывайте никому о сегодняшнем собрании, — предупредил Пьерр. — Просто ждите дальнейших инструкций.
Я дернул его за рукав:
— А как же с мальчиком?
— С каким мальчиком?
— Не притворяйтесь идиотом. С тем, который остался в Святилище. Мальчик с головой поросенка.
Пьерр Кролик печально покачал головой.
— Вот вам и результат, — прошептал он. — Вы так ничего и не поняли? Ну, тогда слушайте… Вы так нам и не поверили?
Не дав мне времени для ответа, Президент резко развернулся и продолжил свой путь. Я так и остался стоять как полный дурак. Опять ничего не понял. Мы молчаливо, как покойники, тронулись дальше.
Где Хунка Мунка? Я чувствовал себя разбитым, мне хотелось спать, и все казалось таким нереальным.
— Те, кто разговаривал с Великим Кукловодом, — снова заговорил Пьерр Кролик. — Есть здесь такие?
Моя рука поднялась.
— Есть, — сказал я.
Кролик метнул в мою сторону взгляд.
— Успокойтесь, Том. Ваши соображения по этому поводу оставьте при себе. Возможно, вам просто приснился странный сон. Там вы и набрались подобных мыслей.
— Шутить изволите?
— Кто-нибудь еще? — спросил Пьерр и повернулся к остальным.
Но никто больше не признался.
Через несколько минут мы оказались на открытом воздухе. Все было покрыто снегом. В темноте маячил купол святого Павла. У нас за спиной мучительные волны Монстра Тамсона шептали свои секреты. Я решил вернуться домой пешком. Одуревшие от холода, мы разошлись в разные стороны, как развевающаяся на ветру пелерина, маленькие силуэты миллиметр за миллиметром расползались по огромной карте. Когда я добрался до дома, было уже шесть часов утра.
Я проснулся, свернувшись калачиком на своем диване, слегка замерзший, так как был укрыт всего лишь своим пальто. Часы показывали полночь, в доме стояла полная тишина. Поднявшись, я босиком пошел на кухню, взял кусок сыра, а потом отправился на второй этаж, паркет мерно поскрипывал под моими ногами. Дверь в комнату Пруди оказалась полуоткрытой, с момента моего ухода ничего не изменилось. Голова лежала на том же месте, прижатая между подушкой и стеной, по-прежнему глядя вокруг широко открытыми глазами.
— Здравствуй, Пруди.
Она проследила, как я подошел к кровати и уселся на краешек.
— Хочешь сыру?
Голова молча моргнула.
— Открывай рот.
Я положил ей на язык маленький кусочек сыра, и она с удовольствием съела его.
— Снег все так и идет? — спросила гномесса.
— Не знаю.
— Идет. Я чувствую, что снег продолжает идти.
Теперь настала моя очередь откусить кусочек мягкого, ароматного сыра. Мне больше не хотелось свинины.
— Я как-то странно себя чувствую.
Пруди ничего не ответила. А что тут можно было ответить? Я взял голову и аккуратно поставил себе на колени. Не слишком-то блестящая идея поправить свое настроение, тихо проворчал мой внутренний голос.
— Сегодня утром придется встать пораньше.
— А что с Глоином?
— Я этим займусь. Насколько возможно.
На самом деле, мысль о карлике только что посетила меня. Интересно, как теперь, оставшись практически в гордом одиночестве, освободить моих друзей. С помощью метания головы?
— Пруди, — сказал я.
Она внимательно меня слушала.
— Пруди, хочу попросить тебя…
— Что, мсье Мун?
Гномесса изо всех своих сил хотела мне помочь. Как сформулировать то, что, возможно, ей будет довольно тяжело услышать? Это было непросто, но пришлось рискнуть.
— Произошло кое-что очень странное.
— Странное? Что значит странное?
Я на мгновение задумался. Как же ей все рассказать?
— Мы кое с кем встретились.
— И с кем же?
— С маленьким пареньком. Эдакий малыш с маской поросенка.
Во время короткого рассказа о моем сне, Пруди слушала не шевелясь, хотя это очень забавно говорить о том, что голова не шевелясь тебя слушала.
— Всего лишь сон, — наконец-то пробормотала она.
Очень хорошо, подумалось мне. Тогда оставим Леонор на потом.
