Вздрогнула, глянув на суровое, ставшее словно каменным лицо птера.
— Вы позволите мне поехать с ней? — осторожно спросил Лис.
— Ни один чужак больше не приблизится к моей дочери, — последовал хмурый ответ, а я ощутила, как по спине пробегает липкий холодок. Проклятый черепоносец все-таки добился желаемого. Настроил птеров против нас.
Слабый стон со стороны постели заставил переключиться со всех прочих мыслей только на то, что происходит с Ларой. Девушка медленно открыла глаза и обвела мутным взглядом стоящих над ней целителей, у которых от напряжения по лицам градом катился пот. Потом ее взгляд проследовал дальше и остановился на нас. Губы тронула едва заметная улыбка. Хриплый, почти неслышный голос позвал того, чье присутствие для нее было важнее всего:
— Дамиан…
Лис сорвался с места мгновенно, не обращая внимания на гневный возглас посла. Опустился на колени рядом с кроватью, устроившись так, чтобы не помешать целителям, и взял тоненькую ручку девушки в свои ладони.
— Лара, как ты, моя хорошая?
— Ты здесь… — тихо произнесла она, и в глазах ее читалось такое сильное чувство, что я больше не смогла сдержать слез, хлынувших из глаз.
Казнила себя за то, что едва не разрушила чувство, зародившееся между ними. То, что настолько все изменило в их жизнях.
— Теперь я всегда буду рядом, — откликнулся он и склонился над ее рукой, приникая к ней долгим поцелуем. — Если ты позволишь.
— Вы поговорите об этом позже, — ледяной голос посла Ар-Нила заставил влюбленных вздрогнуть. — А сейчас моей дочери нужно сосредоточиться на выздоровлении.
В этот момент целители, наконец, разомкнули руки. Один из них, утирая пот со лба, устало сказал:
— Кажется, нам удалось. Теперь все зависит от самого организма. Ей нужно будет пить укрепляющее снадобье, побольше отдыхать и восстанавливать силы.
— Благодарю вас, — голос посла стал мягче, в нем послышались теплые нотки.
Но стоило целителям удалиться, как птер сухо сказал:
— Думаю, в вашем присутствии моя дочь больше не нуждается.
Лара вцепилась в руку Лиса так, что стало понятно — она так не считает.
— Отец, пожалуйста, позволь ему остаться.
— В этом нет необходимости, — отрезал он. — Когда окончательно придешь в себя, мы поговорим об этом.
— Я никуда не уйду, — последовал спокойный голос оборотня.
Взгляды мужчин встретились, и ни один не желал опускать глаза первым.
— Я могу приказать вышвырнуть тебя вон, мальчишка, — процедил птер, наконец.
— Попробуйте, — в голосе Лиса явственно читалась угроза.
— Пожалуйста, прекратите, — сдавленный, полный слез голос Лары вынудил их прекратить обстрел взглядами и гневными репликами. — Не хочу, чтобы вы ссорились. Вы оба самые близкие в моей жизни, и я не хочу терять ни одного из вас.
— Он чужак, Лара, — хмурясь, воскликнул посол.
— Для меня это не имеет значения, — упрямо возразила она.
— Он еще и преступник, — прошипел Дир Ар-Нил.
— Я готов отказаться от этой стороны моей жизни, — прервал дальнейший обмен репликами Лис. — Если нужно, перееду в Птерию и начну все с нуля. Так, чтобы вам не в чем было упрекнуть своего зятя, — он криво усмехнулся.
— Зятя? — рявкнул птер так, что я невольно вздрогнула.
— Ага, — невозмутимо заявил оборотень, усаживаясь рядом с Ларой поудобнее и поглаживая ее по спутавшимся волосам. — Если, конечно, моя девочка согласится.
Послышался сдавленный возглас Лары. По ее щекам бежали счастливые слезы, и смотрела она на оборотня так, что даже у посла не хватило духу запротестовать на этот раз.
— Тебе придется сильно постараться, чтобы убедить меня в том, что ты стоишь хотя бы мизинца моей дочери, — прошипел он и двинулся прочь к двери. Явно из последних сил сдерживал ярость и не желал сейчас пугать Лару.
— Я докажу, не сомневайтесь, — нахально заявил Лис.
Несколько секунд царило молчание, во время которого они смотрели друг на друга с такой нежностью и теплотой, что я все больше ощущала себя лишней. Потом, проклиная все на свете, решилась нарушить эту идиллию:
— Лара, понимаю, что тебе тяжело об этом вспоминать… Но если мы хотим поймать этого гада, едва не совершившего непоправимое, важно знать все, что ты можешь сказать о нем.
Девушка содрогнулась, мигом выныривая из сладкого плена чувств, в котором поневоле забыла о тех ужасах, что предшествовали их с Лисом примирению. Оборотень укоризненно глянул на меня.
— Неужели это не может подождать хотя бы до утра?
— Может, конечно, но… — смутилась, сама ненавидя себя в этот момент. — Вдруг Лара вспомнит что-то такое, что поможет взять его по горячим следам.
— Все нормально, — послышался тихий голос девушки. Она положила свою маленькую ладошку на его руку, успокаивая. — Я постараюсь вспомнить все, что смогу.
Лара переплела пальцы Лиса со своими и посмотрела на меня.
— Прости, что подвела тебя, — со вздохом произнесла. — Я должна была рассказать, что прочла в записке. Но обида не позволила. Совсем по-детски хотелось сделать тебе назло.
— Все это в прошлом, — постаралась ее успокоить. — Главное, что ты жива. Так что было в послании?
— Просьба о тайной встрече за пределами губернаторского дома. Я решила, что Дамиан хочет объясниться. Или попрощаться нормально, — при последних словах ее милое личико исказилось.
— Девочка моя, я никуда не денусь, — ласково шепнул он ей на ухо, и она потерлась щекой о его щеку.
Собравшись с силами, продолжила:
— В письме говорилось, что он будет ждать за три квартала отсюда, в условленном месте, в два часа ночи. Я сделала вид, что уснула, дождалась, пока ты погрузишься в сон, и…
— Хорошо, что сон у меня оказался чуткий, — не смогла я сдержать ноток укора в голосе. — Иначе бы… — осеклась, поймав полный раскаяния и сожаления взгляд птерки. — Ладно, продолжай. Просто не сдержалась. Знала бы ты, как мы все беспокоились.
— Я почувствовала неладное, когда в указанном месте никого не увидела. Но решила, что Дамиан по какой-то причине опаздывает. Не знаю, как этому человеку удалось подобраться незаметно. Помню, как что-то ударило по затылку, потом темнота… Очнулась в странном помещении с железными деталями повсюду. Едва могла различить то, что окружает. Лунный свет слабо проникал туда. Помню, как тогда пожалела, что у птеров не такое острое зрение как у эльфов или оборотней. Но постепенно глаза привыкли, и я начала различать больше. Заметила темную фигуру у стены, копошащуюся над чем-то. Он будто почувствовал, что я пришла в себя, развернулся. И я увидела, как блеснули сталью инструменты, над которыми он склонялся.
Ее передернуло от ужаса, зрачки расширились.
— Я закричала, но человек лишь рассмеялся. Сказал, что могу кричать, сколько влезет, никто на помощь не придет. Тогда я попыталась встать, но он… Он метнул в меня нож и попал в крыло, пришпилив к полу. Сказал, что если я хотя бы пошевелюсь, он проделает со мной то, что хочет, на живую. Вот тут мне стало еще страшнее.
Лара уткнулась лицом в плечо Лиса, приобнявшего ее, и собравшись с духом, продолжила:
— Я спросила, что он собирается со мной делать…
— И что он? — видя, что она не решается продолжить, глухо спросила.
— Перечислил все. Говорил так спокойно и равнодушно, словно рассказывал о приготовлении ужина. И это… это было чудовищно… Я понимала, что никакой жалости от него ждать не стоит. Даже если стану умолять о пощаде. Он сказал, что сначала убьет меня, потом отрежет крылья и голову, выщипает перья и усыплет здесь все. Мол, так будет эффектнее. Единственное, на что меня хватило, это спросить: за что он так со мной. Что я ему сделала? И он холодно ответил, что у него есть цель, и моя смерть поможет ее достигнуть. А потом в его голосе впервые проявились чувства. Но от этого стало еще более жутко. Неприязнь, едва ли не ненависть, когда он сообщил, что такие, как я, заслуживают куда более страшных мучений. Но он должен делать все, как задумано.
