В общем, пришлось успокоиться и, от греха подальше, вновь на тему этого мира перескочить.
— А обретённая тобой Тьма? — полюбопытствовала я. — Что она даёт?
Черноглазый ответил после паузы:
— В обычной жизни — ничего. Это прежде всего боевая штука. Я могу выпустить Тьму во время драки, и она на некоторое время ослепит всех противников, которые находятся в определённом радиусе.
— А если рядом с тобой будет кто-то ещё? Кто-то из твоих воинов, например?
— Мои воины способность видеть не утратят, — отозвался Алекс. — И это очень полезно. Реально выручает.
— И так могут абсолютно все? — уточнила я.
А в ответ услышала:
— Нет, только избранные. Наша Тьма сродни трансформации, которая присуща представителям племени Ургар. Она доступна лишь сильнейшим.
Я понятливо кивнула. Потом не выдержала и растянула рот в широком зевке. И так как лично у меня сил на разговоры уже не осталось, задала последний и самый актуальный вопрос. Вопрос, который касался не Алекса, а уже меня:
— Алекс, а можно организовать для меня какую-нибудь компаньонку?
— В смысле? — отозвался брюнет. — Зачем?
— Затем, что одной очень скучно. К тому же мне нужен гид по вашей части дворца. Без гида я обязательно заблужусь.
— Кхм… Хочешь сказать, что ты на прогулку собралась?
В голосе Алекса прозвучал скепсис, но я значения не придала.
— Ну да. А что такого?
Соотечественник выдержал паузу, потом заговорил. И то, что он ответил… В общем, лучше бы не спрашивала. Лучше бы взяла и сделала молча, без всяких предупреждений.
— Машунь, нет. Сожалею, но в ближайшие пару недель никаких прогулок. Во-первых, не все мои воины рады утрате амулета, а во-вторых, тебе лучше посидеть в башне.
— Это ещё почему? — возмутилась я.
Не уверена, ибо видеть в этой темени не могла, но, кажется, кто-то закатил глаза. И ответил опять-таки не сразу…
— Потому что сейчас у меня нет возможности решать создаваемые тобой проблемы. А ты, если выпустить, обязательно что-нибудь натворишь. Поэтому, дорогая моя, будешь сидеть тут. А вот когда я немного освобожусь…
В голосе Алекса звучала уверенность диктатора. Более того, он реально верил, что его приказы выполнимы! От этого стало настолько весело, что я не выдержала и хихикнула, а брюнет…
— Брехунько, давай ты сейчас навостришь свои красивые ушки, включишь мозг и поймёшь одну простую, но очень полезную для тебя вещь?
Сказано было таким тоном, что хихикать сразу расхотелось. А я действительно ушки навострила, дабы услышать через миг:
— Маша, я не Ирриар, на моей территории вседозволенности не будет. Ты либо слушаешься и живёшь по моим правилам, либо… — Вот тут он взял короткую паузу, а потом всё-таки сказал: — Либо верну тебя обратно, в племя Ургар. И плевать на утраченный амулет.
Есть такие люди, слова которых, независимо от смысла, воспринимаются как шутка. Этот случай был принципиально иным. Алекс не рычал, а я, невзирая на огромный скепсис, сразу поняла — черноглазый поступит именно так, как сказал, и никакие отмазки не помогут.
А возвращаться к Ирри не хотелось категорически. Ведь он меня продал — это во-первых. Ну а во-вторых…
Перед мысленным взором тут же возникла картина трансформации, и по коже побежали мурашки ужаса. Даже если «повседневные» клыки у меня и не отрастут, ситуация не изменится. Превращаться в чудовище я не хочу! Не для того я в это фэнтези попала.
— Брехунько, ты слышишь? — позвал Волков, и я кивнула.
Потом буркнула:
— Да.
— Тогда запоминай: ближайшие две недели ты из этих покоев ни ногой. Поняла? — А ещё через секунду: — И никаких косяков!
Всё, настроение сдохло, а желание придушить соотечественника, наоборот, расцвело. А ещё стало очень интересно:
— Трудно быть таким занудой?
Вождь племени Рейя не ответил, а я поджала губы и вновь перевернулась на живот. Вообразила, что подушка — это Алекс, и аккуратненько, с большим удовольствием, впилась в неё ногтями.
Ещё через миг услышала со стороны дивана предельно тяжкий вздох и, конечно, поинтересовалась:
— Что ещё?
— Ничего, — откликнулся Волков. — Просто чую, что ты, Машка, и сидя в спальне что-нибудь натворишь.
Обидно? Нет, не стало. Более того, я чётко осознала — кое-кто пытается взять гриайму на слабо.
Ну а так как других развлечений в ближайшие две недели всё равно не предвиделось…
— Спорим?
— На что? — подал голос Алекс.
— Да как обычно, — стараясь не выдать коварства, проворковала я. — На желание.
Наивняшка в лице Александра Волкова согласилась, причём сразу. А я перестала издеваться над подушкой и расплылась в счастливейшей из улыбок. Просто уже знала, какое именно желание загадаю.
Я потребую с идейного противника стриптиз! Причём не абы какой, а качественный! Заставлю натереться маслом, надеть маленькие узкие шортики, подчёркивающие каждую деталь, включить самую зажигательную музыку, и…
— Над чем ты там хихикаешь? — вырвал из мечтаний голос вождя.
Пришлось успокоиться и вспомнить о невинности.
— Я? Хихикаю? Тебе показалось.
— Ну да, ну да…
Алекс не сказал, но его интонации непрозрачно намекали — брюнет причину моего смеха понимает и считает радость преждевременной. Более того, он реально убеждён в том, что я этот спор проиграю. Вот только…
Нет, дорогой, я умею быть и послушной, и благоразумной, и вообще! Так что готовься. Станешь первым попаданцем мужского пола, кто с вот такими номерами выступает.
Только мне бы к этому делу ещё видеокамеру или какой-нибудь магический кристалл с аналогичными свойствами. Ну чтобы запечатлеть твой танец. Вписать его, что называется, в историю.
Утро следующего дня началось очень поздно — ну а смысл вскакивать ни свет ни заря, если делать всё равно нечего? Я бы, если честно, и подольше поспала, но организм заартачился — в смысле, продолжать чудесное занятие отказался. Очнулся и всё.
Несколько минут в тёплой постельке, и я из-под одеяла всё-таки выбралась. Добрела до ванной, посетила скромный санузел и лишенный изысков душ. И уже там, в душе, нашла лишнее подтверждение тому, что Волков — мужлан. Просто тут, равно как и вчера, не было ни одного нормального косметического средства. Два мужских пузырька, кусок мыла, и всё. То есть о гриайме никто не позаботился, ничегошеньки не заказал. Включая косметику.
При том, что волосы я уже намочила, пришлось мыть чем есть. Тот факт, что на мою гриву ушли оба принадлежащих вождю тюбика, вызвал закономерную улыбку.
