В плечо вцепилась чья-то рука:
— Ты куда прешь, придурок?!
Адам обернулся, и его собеседник подавился выкриком:
— Верин?! Откуда ты тут?!
Этот вопрос, пожалуй, стоило задать самому Адаму — тормознул его не кто иной, как Димка Стеклов, учетчик.
Его-то каким ветром сюда занесло? Здесь работа для оперативников, а не для штабных…
А Стеклов все не успокаивался:
— Ты вообще откуда взялся? Кто это с тобой?! И где тебя три дня носило?
— Три дня? — тупо повторил статист.
По крайней мере, временные линии двух миров более-менее совпадали. Лишние сутки — не такое уж большое расхождение.
— Три дня, — подтвердил Стеклов, нервно проводя рукой по встрепанным волосам. Вспомнил оборванный вопрос и вновь вернулся к старой теме: — Какого черта ты в аномалию полез? Не видишь, люди работают?
Объяснять сейчас, что в нестабильность нужно срочно засунуть Имке, которая все так же стояла рядом, но уже начала хватать ртом воздух, было слишком долго, и Адам буркнул первое, что пришло в голову:
— Вытащить застрявшую хотел. Она ж застряла в центре аномалии.
Объяснение, надо сказать, весьма правдивое — именно таких действий и требовала инструкция. Это если, конечно, учесть, что подобным должны заниматься оперативники, а не напрочь выгоревшие статисты.
Стеклов хохотнул и потянул из кармана пачку сигарет:
— Вытащить! Ты присмотрись, идиот. Она не в центре аномалии. Она сама — ее источник.
Адам так и замер с открытым ртом. Рута — источник аномалии?! Но человек не может быть источником нестабильностей!
Ага, а еще аномалии — это просто вспышки, разумной жизни там быть не может, а Серый — добрый и ласковый дедушка.
Словно подтверждая недавние слова Стеклова, бьющаяся в судорогах Рута с силой ударила ладонью. Там, где ее пальцы коснулись асфальта, побежали крошечные трещины, сами собой сворачивающиеся в спирали. Из одной с силой выстрелил ввысь розовый куст, из другой — прыснули в разные стороны отряды муравьев, из третьей — ударил в небо фонтанчик зеленой жидкости…
Теперь все встало на свои места. Высокий уровень искажения, местных жителей либо временно вывели на другие улицы — способы есть, — либо просто затуманили им зрение. Для обычного, не видящего аномалию человека толпа, занявшая улицу, казалась сейчас какой-нибудь ремонтной бригадой, занятой раздолбанным тротуаром или спиливающей старые тополя.
Оперативники споро запускали улавливатели: насекомые, растения таяли в воздухе, превращаясь в сиреневый туман и засасываясь в раструбы механизмов.
— Не справляются, — мрачно констатировал Димка. Почесал небритый подбородок и потянулся за мобильником. Набрал нужный номер и зачастил в трубку: — Код семнадцать альфа. Шестой класс. Нужно подкрепление. Ага. Спасибо. — Отключился и поднял взгляд на Верина: — Скоро еще бригады подъедут.
— Семнадцать альфа? — уточнил Адам. Он в первый раз слышал такую формулировку.
Стеклов скорчил улыбку:
— Это учетная терминология.
Адам вдруг почувствовал, что хватка пальцев Имке на его предплечье начинает слабеть.
Повернуться и подхватить девушку на руки он успел в тот самый момент, когда она уже почти сползла в обморок.
Стеклов нахмурился, как бы вскользь коснувшись пальцами кулона, висевшего на шее.
— Интересненько… — присвистнул он. — Где ты ее нашел?
— Долгая история, — обронил Адам. — Ее надо отнести к аномалии.
— Да вижу! — отмахнулся учетчик.
«Откуда?» — только и смог подумать Адам, но спросить не успел.
По асфальту шелестнули шины служебных уазиков и «газелей», из которых гроздьями посыпались оперативники.
Стая поняла, что малыми силами при ликвидации аномалии не обойтись, и пустила в ход тяжелую артиллерию.
Майя боялась даже глубоко вздохнуть, не то что пошевелиться. Куда и зачем ее могли нести? Где все остальные? Что с ними произошло?
Шаги. Не того, кто несет ее, — как его там зовут? Кремпи? — а кого-то другого, рядом. Вероятно, того старика.
То есть что бы там ни произошло в пещере, они сейчас втроем. Вряд ли старик кого-нибудь несет.
Хотя, конечно, нельзя исключать вероятность, что кого-то — того же «принца», например, оставили на прежнем месте, чтобы вернуться за ним еще раз.
Кремпи Тайрос — Майя это почувствовала — остановился.
— Заноси, — хрипло потребовал старческий голос.
Через несколько мгновений Майю положили на какую-то твердую поверхность.
На какое-то время наступила тишина, а потом Серый кашлянул:
— А теперь подождем, пока она очнется.
Лежать не шевелясь было неудобно, очень быстро затекла спина и начала ныть шея, безумно хотелось повернуться на бок. Потерпев какое-то время, Майя не выдержала, открыла глаза и села.
Серые стены. Деревянная лежанка. Окошко под потолком, затянутое мелкой металлической сеткой. Две металлические плошки на полу. Небольшая дверца в дальнем углу. Закрытая. И решетка, перегородившая выход.
Как и в случае с койотом — безо всякого намека на створку двери.
А за решеткой — медаль угадавшему! — Серый и Бурый. Чтоб им икалось не переставая.
— Наша гостья очнулась! — ухмыльнулся старик.
Майя ощущала некоторую слабость — не настолько сильную, чтобы молчать и хлопать глазками, но и не настолько легкую, чтобы не придавать ей никакого значения. Больше всего хотелось в стиле глупых американских фильмов спросить: «Где я? Кто вы?» Ладно, этот вопрос был бы лишним, но он вполне вписывался в общий контекст происходящего. А еще: «Что здесь происходит?» Впрочем, Майя понимала, насколько глупо все это будет выглядеть, а потому не придумала ничего умнее, как просто посидеть помолчать, собраться с силами. И так понятно, что из-за решетки тебя никто не выпустит, — иначе бы сюда не притаскивали, — а проверить, что находится за дверцей в дальнем углу, можно будет после того, как эта парочка уйдет.
Молчание затягивалось.
Похоже, от Майи все-таки ждали каких-то комментариев, а потому студентка буркнула:
— Разбудите меня, когда это кино закончится! — завалилась обратно на лежанку и прикрыла глаза.
Маленькую щелочку между веками девушка все-таки оставила. Надо, в конце концов, знать, что там эти двое дальше придумают.
Следует отметить, что поведение Майи произвело фурор. Если Серый просто удивился, да так и замер с открытым ртом, то Кремпи Тайрос просто взбесился. Рванулся вперед, словно собирался вцепиться в решетку или схватить за грудки саму студентку:
— Да что ты себе позволя… — но был остановлен бдительным Харбом:
— Не стоит, Кремпи. — Губы церковника тронула легкая улыбка. — Позволим девочке отдохнуть. У нас еще уйма времени, чтобы объяснить ей правила поведения. Пойдем… Нас ждет Первый.
