— Держи поводья, — зло сказал голос уана. — Десятый раз повторяю. Я сюда приехал не лоцманом тебе служить.
— Что? — ошарашено переспросил мальчишка.
Келеф молча сунул ему в руки перчатку, соединённую с десятком тонких нитей, протянувшихся к шее, голове и лапам динозавра. Хин зажмурился: голова звенела, мысли путались, щёку саднило и жгло. Когда он открыл глаза, уана больше не было рядом.
— Вперёд! Не останавливаться, не сбавлять скорость! — прокричал Орур.
Загонщики отсиживалась в реке, чтобы ящеры могли отдохнуть после часов быстрого бега.
— Управляй своими эмоциями, — втолковывал один из летней мальчишке, немного усталым, но вполне доброжелательным тоном. — Когда мы сменяем вторую группу — злись. Злись сильно, припоминай тех, кто тебе досаждает, и представь, что во всём виноваты эти мохнатые страшилища.
— Важно отвлечь монстров от усталых всадников. Пусть гонятся за нами, — подхватил другой загонщик.
— Зато когда первая группа сменяет нас — не бойся, что не успеем уйти, не паникуй, если чудища настигают. Пусть на тебя снизойдёт покой.
Хин, съёжившись в седле, робко поглядывал на широкоплечих, мускулистых воинов, и ограничивался согласным жестом, когда те смотрели на него, ожидая ответа.
— Не робей, — хохотнул первый летень и жёсткой, широкой рукой хлопнул мальчишку по спине.
Уан и старейшина беседовали поодаль. Келеф, избегая говорить на общем, изъяснялся жестами:
— Непохоже, чтобы твой план работал. Желания стать воином у него как не было, так и нет.
Орур упрямо сжал губы, но вынужден был признать:
— Я ожидал другого. Наши дети приходят в восторг при виде охоты: блеск оружия, скорость, сила. Загонщики великолепны. Может, вы объясните, в чём дело?
— Не знаю, — честно ответил правитель. — Сказать правду, я тоже не впечатлён, но мне было важно отработать приём уклонения.
Люди вдруг загалдели, тыча пальцами в небо. Орур поднял голову и, сощурившись, посмотрел против Солнца. Сил'ан подставил руку в толстой перчатке, и на неё опустилась скромная серая птица, к лапам которой был привязан миниатюрный футляр. Келеф вскрыл печать, вытряхнул послание на ладонь, развернул.
Старейшина терпеливо ждал, пытаясь прочесть эмоции по нарисованному лицу.
— Мне нужно срочно вернуться, — сообщили ему движения гибких пальцев, после того как правитель убрал тонкую пергаментную трубочку.
— Тогда и господину Одезри тоже, — решил Орур.
Злобные братцы тщательно разминали руки и пальцы человека, изредка зачёрпывая ароматную белую мазь. Бекар увлечённо пыхтел, подпиливая краем хвоста ногти на левой руке мальчишки.
— Ты чего такой мрачный? — поинтересовался, наконец, Диез — высокий злодей.
— Подумаешь, какой-то маг приезжает, — недовольно откликнулся Хин. — Зачем делать из этого прямо-таки событие?
— Кому? — спросил мелкий. — Я не делаю.
— Я тоже, — подхватил крупный.
— Зато для Келефа это, похоже, необычайно важно, — пробормотал рыжий упрямец.
Злодеи посмотрели друг на друга и широко злорадно улыбнулись.
— Не всё ж ему для тебя стараться, — заметил Диез.
— Но, оказывается, стоило ему подумать о себе, как ты недоволен и оскорблён, — подхватил Бемоль.
— Вот она — человечья благодарность, — довершил высокий драконикус.
— Но зачем ему этот маг? — возмутился мальчишка. — Что он даст ему такого, чего не можем сделать мы?
Братцы переглянулись, на сей раз серьёзно.
— Видишь ли, — сказал Диез без обычного хитрого оскала, — здесь просто личное.
— Как это: личное? — настаивал Хин.
Злодеи вздохнули.
— Увидишь — поймёшь, — заверил высокий.
— А если он попытается скрыть? — возразил мелкий.
— Думаешь, выйдет? — хмыкнул Диез.
— У Келефа не тот темперамент, — не отрываясь от работы, заметил Бекар.
Оба братца-злодея и Хин, округлив глаза, воззрились на него.
Держась в стороне, мальчишка исподлобья осматривал Сил'ан: незнакомое богатое платье с вышивкой нитями голубого металла вдоль края рукавов, подола и воротника; изящный серебряный пояс с подвеской; нити бриллиантов в волосах и тонкие, гравированные полосы бронзы, приколотые к прядям спереди наподобие серег.
Хахманух присел рядом с Хином.
— Красивый, правда? — спросил он, проследив взгляд человека. — Если бы ещё не маска.
— Даже Каогре-уана он встречал в обычном наряде, — недружелюбно заметил юный Одезри.
— А зачем ему старика очаровывать? — искренне удивился червь.
— А зачем — мага? — насупился мальчишка.
Хахманух успокаивающе похлопал его хвостом по плечу:
— Веди себя вежливо, — напутствовал он. — Гость к нам на пару дней и, кто знает, возможно, это знакомство очень пригодится тебе в будущем.
— У меня нет будущего, — мрачно уронил Хин.
— Ты перерастёшь такие взгляды, — мудрым тоном заверил лятх.
Рыжий упрямец хотел возразить, но заскрежетали цепи моста, и мальчишка напрягся, похолодел. Он до последнего надеялся, что маг всё-таки не приедет.
Едва крытая полотном повозка из Города прекратила скрипеть колёсами и фигура в красном ступила на подножку, Сил'ан сорвался с места и, не обращая внимания на любопытные и неодобрительные взгляды летней на стенах и во дворе, подхватил гостя за пояс, закружил в воздухе и осторожно поставил наземь.
Хин тотчас впился враждебным взглядом в чужого. Невысокий, как все люди, с горделивой осанкой, напоминавшей Данастоса или самого Келефа, маг щурил узкие, раскосые тёмные глаза. Серебристые волосы, прекрасно уложенные, обрамляли смуглое лицо, немного не дотягиваясь до плеч, а за спиной собирались в тонкий длинный хвост. Мантия кровавого цвета не уступала изяществом покроя одеяниям мага Дэсмэр. Мальчишку удивляло, как с человека, закутанного в тяжёлую парчу, не бежит ручьями пот.
— Почему ты сам приехал? — спросил уан на морите. — Я же не просил.
— О, — у мага оказался вкрадчивый, бархатный голос, — я ничего не понял из твоего письма. Переписка с разъяснениями обещала затянуться, а у меня выдалось свободное время. Совет назначил новую Главнокомандующую, и сейчас им несколько не до нашей братии. Если не возражаешь, пока я здесь — хотелось бы забыть о Весне.
Хин наклонился к Хахмануху и, спросив разрешения на мысленный диалог, подумал:
— На каком языке он говорит? Я понимаю его, но это же не морит.
— Не морит, — согласился червь. — Облегченный его вариант: униле — создан для людей и остальных, неспособных изучить настоящий язык Океана.
— Но я же выучил.
— Ты забываешь, — усмехнулся лятх, — что постоянно слышишь его с самого детства. Как по-твоему, кто-нибудь ещё может этим похвастать?
