– Та… по глупости получилось, – отмахнулся парень. – Я еще мелкий был, пахан где‑то спер канистру скверны, стал разливать по бутылям. А мы с кошаком в этот момент игрались. Он случайно разбил бутыль. Отец, помню, разматерился. Я схватил испачканного в скверну кошака. Испугался сильно. Думал, батя его сейчас выкинет, а у кота кровь с лапы пошла. Поранился о стекляшки. Вот и прицепилась способность.
– Если мелким был и коснулся чистого концентрата – плохо, – с пониманием заключил Санька.
– Угу. Еще как плохо! Мне потом три месяца кошмары снились. Еще временами на меня находило. Становился немного чумным. Но это все было, пока не сошла чернота. Потом все прекратилось.
Ребята подхватили тему и принялись вспоминать случаи, когда скверна касалась детей. Тьма овладевала ими, заставляя нападать на людей. Начинались галлюцинации. Для детей остальные люди казались тварями. К счастью, игры с рассудком были временными. Но выходили и тяжелые случаи. Даже когда скверна уходила из тела, и дети становились совершеннолетними, рассудок не восстанавливался. По слухам, подобные осложнения зависели от количества принятой на себя скверны.
Меня заинтересовала способность второго парня.
– Так понимаю, раз ты можешь лечить кошек, можешь лечить и других животных. Да и людей то же должен. Тебе только нужно развиваться.
– Да нет, с кошками у меня особый случай. Я беру их на руки и уже чувствую, где что у нее не в порядке. Могу в то место отправить Свет, и она исцелится. Я пробовал проделывать подобное на собаках, козах, домашней птице, ну и людях. Но я их не чувствую. Совершенно.
Мне тут же на ум пришел пример Евы.
– Раз у тебя получается отдавать кошкам Свет, может быть у тебя получится его отдавать кому‑нибудь или, наоборот, блокировать появление Света у других?
– У меня тетка целительница. Мы с ней что только не пробовали. Кроме кошек у меня больше ни с кем не получается. А блокировать Свет у других – это вообще какая‑то отдельная способность. Ни целители, ни лекари такого не умеют.
Я с недоумением посмотрел на Еву. Она почему‑то могла и то и другое. Девушка засуетилась, тут же о чем‑то вспомнила и полезла в свой ранец.
– У меня тут есть пакет, – вытащив, развернула она. – Давайте‑ка сюда скидывайте банки. Не будем же мы здесь мусорить.
Мы скинули ненужное в пакет, и Ева понесла его к дотам, где уже лежала куча мусора. Я увязался за ней.
– Не понял, а как так вышло, что у тебя одновременно есть и целитель, и блокиратор Света?
– Да блин, что тут непонятного? – хмыкнула она и расплылась в улыбке. – У меня две способности! Одна по лекарству, вторая по блокировке! Как можно было это не понять?
– Две? Блин… И ты молчала? – я был в шоке. – А когда ты получила вторую способность? Почему не рассказала?
– Вот так и знала, будет сотня вопросов, – скинув пакет в общую кучу с мусором, она направилась обратно. – Пару лет назад случайно получила. Кстати, совсем не из‑за стычки с тварью. За людей Тьма тоже дает способность.
– Не понял…
Ева остановилась. Посмотрела на меня, потом на идущую к нам Эмили.
– А почему я тебе должна все рассказывать? Между прочим, ты сам ничего о себе не рассказываешь, – с претензией заявила Ева. – О том, что ты внук главы клана – не в счет. Это мы сами догадались.
– В принципе, логично. Но ты и так уже обо мне все знаешь. Что ты еще хочешь узнать?
– Что у вас за разборки? – подойдя к нам, спросила Эмили.
– Андрей наконец догадался о моей второй способности, – смеясь, ответила Ева. – Теперь вот донимает вопросами.
– У тебя тоже есть вторая способность? – обращаюсь к Эмили.
– Пока только одна. Но я надеюсь получить вторую, пятую, десятую. Все что смогу вытащить за этот год.
– Ева сказала, она получила способность не от твари, а от людей. Не расскажите? В конце концов, мы одна команда. По‑моему, нам пора рассказать о себе.
– Что рассказывать? – Эмили дернула плечами. – Мы принадлежим к совершенно разным слоям. Просто дело случая, что мы пересеклись. Наступит август, и мы разойдемся раз и на всегда. Мы останемся внизу социальной лестницы, а ты вернешься к себе наверх. Уверена, вряд ли еще раз ты попытаешься предпринять нечто подобное. Этого месяца в роли простого солдата тебе хватит по горло.
– Послушай, я сам не знаю, что у меня случится завтра. Было бы все замечательно, я бы здесь не оказался. Еще неизвестно, чем мне аукнется побег. Нравы у нас в семье крутые. Что‑то не так и сразу – смени фамилию и вон из дома.
– В кланах старой закалки именно так: или ты подчиняешься, или тебя изгоняют, – кивая, подтвердила она.
– Вас изгнали из какого‑то клана?
Мое предположение вызвало у обеих смех.
– Ну ты тоже скажешь, – усмехнулась Ева. – Кланы – это высокородные, а мы самое дно.
– Вот именно – дно, – смеясь, согласилась Эмили.
– Пусть дно. Но мне хочется узнать о вас больше. Вы же обо мне все знаете.
Ева кинула взгляд на Эмили.
– Расскажи сама. Я не люблю вспоминать о прошлом.
Оставив нас, Ева направилась к ребятам.
– Прежде чем рассказывать я хочу спросить: поможешь ли ты мне в одном небольшом деле?
– Ты же сама знаешь, могла бы не спрашивать.
Эмили удовлетворенно кивнула.
– Даже не знаю с чего начать, – вздохнула она, – Ева потеряла родителей в 15. В Хабаровске появилась скверна и с ней твари. Уцелела только она. Ее поместили в детский дом под Хабаровском. Там свои порядки. Ева в них не вписалась. Как это обычно бывает, неосветленные начали ей завидовать, начали Еву травить, подначивать против нее осветленных. Дошло до того, что мальчики захотели ее испортить. Из жалости одна из девочек ее предупредила. Ева тут же сбежать. За ней погнались четверо. Там недалеко от детдома была небольшая червоточина. Мальчишки специально загоняли ее в нее. Хотели, наверное, там надругаться, а потом прикончить. Так удобнее. Твари бы ее потом сожрали и было бы не найти концов. Двое в итоге ее догнали. Ева схватила палку и стала ею обороняться. Мальчишки оказались осветленными. У каждого свои способности. Они конечно их применили. Вот тут Тьма и пришла на помощь, подарила Еве возможность блокировать вызов Света.
– И что было потом? – спросил я, потому как Эмили смолкла.
– Она их убила, – Эмили снова остановилась, посмотрела на Еву, смотрящую куда‑то вдаль и продолжила: – Ева вернулась в детский дом, села на порожке и стала ждать. Когда вернулись оставшиеся двое, она блокировала им Свет и забила той же палкой прямо у входа в детдом. Это видели почти все.
Я в шоке слушал ее рассказ. В моем интернате настолько кровавых историй не было, но девочек тоже обижали. С какой‑то стороны им было даже сложнее. Мало того что они между собой конфликтовали, к ним запросто могли пристать и парни. Поэтому девчонки стремились заполучить кого‑то из старших ребят. Он отбивал их от других парней и тех же девчонок. Ну а если какую‑нибудь все‑таки опускали, она сбегала или просила у директора перевода в другой интернат.
– Потом начались разбирательства, – продолжила Эмили, – на тот момент Еве было 15. Она не достигла возраста уголовной ответственности. Из‑за всего случившегося у нее начались нервные срывы. Она несколько раз пыталась покончить с собой. Ее было решено перевести в специальный детский дом с физическими и умственными отклонениями. Там мы и познакомились.
– Зачем же она хотела себя убить? Ее хотели обидеть, она отомстила…
– Она не сразу поняла, что ей дала Тьма, – перебила Эмили. – Ева их убила после того, как над ней надругались. Из‑за этого у нее и начала ехать крыша. К счастью, сейчас все осталось в прошлом. Только не напоминай ей об этом. Хорошо?
– Само собой… Но я не понимаю, почему ее осветленную поместили с обычными детьми?
– Это здесь, на западе Империи призывы Света и появление червоточин – редкость. У нас на Дальнем Востоке такое случается часто. Кто говорит, это Китай делает провокации, кто думает на Японию. Среди элиты много сторонников за отделение от Москвы, поэтому есть мнение, что это их рук дело. Так они хотят сделать сильными как можно больше людей. У нас там уже едва ли не каждый второй осветленный. Поэтому всех детей помещают вместе. На это не обращают внимания.
