Мы с девушками обернулись.
То ли Семёну сделали подножку, то ли он споткнулся. Под смех спецназовцев он распластался и теперь поднимался.
– Толян! Смотри! Я глазам своим не верю! Да это же те две суки с поезда, со своими пид*рмотами! – выпучив на нас глаза и тыкая в бок квадратообразного, заорал длинный.
Не обернись мы с Эмили и Евой, пойди дальше и могло обойтись. Теперь же, когда мы впятером предстали на обозрение, тем более с девушками, которых эти двое, несомненно, запомнили куда лучше нас, мы точно встряли. Впрочем, встряли не по‑полной. Мы здесь не одни. Так что я пребывал в уверенности, что слишком далеко дело не зайдет.
– Ты, это кого пид*ром назвал, чмошник? – уверенно выхожу на длинного, готовый в любую секунду призвать Свет.
– Даня, них*я себе тебя раскатывают! – засмеялся один из спецназовцев.
– Это же вообще – салаги! – подлил масла в огонь второй.
Теперь уже стычки не избежать. Ну это с самого начала было понятно. Вот только мы смотрелись против рослых мужиков совсем уж мальчишками. Тут играли большую роль и возраст, и габариты, и подготовка. Да и взять ту же драку в поезде, когда в узком проходе мы втроем, призвав Свет, не могли справиться с ними двоими. Если бы Ева не блокировала им Свет и, если бы Эмили не применила бесшумный взрыв, они бы нас в два счета поломали.
– Ну сучара…
Длинный с готовностью порвать, ринулся на меня.
Активирую Свет и пытаюсь с разбега вломить с ноги. Он вспыхивает Светом и тут же гаснет. Но это не мешает длинному уклониться, схватить меня за ногу, ударить под колено второй ноги и под одобрительные крики своих опрокинуть на спину.
Застывший около входа Рома, отмирает. Загораясь Светом, он кидается на длинного и тут же, получая в челюсть, отлетает.
Семён уже поднялся. Он бросается на длинного следом за Ромой. Но вместо того, чтобы ударить, цепляется за него и пытается своим мизерным весом свалить. Этой заминки мне хватает, чтобы подняться.
Меня прямо‑таки распирает от возмущения. Мы втроем с активным Светом и не можем справиться с ним одним, так и не сумевшим вызвать Свет благодаря Еве!
Длинный ко мне стоит полубоком. Бью его с ноги под колено, благодаря чему он немного приседает, но не падает и обрушиваю кулаки на голову. Удары приходятся четко в цель – в затылок и ухо. Хлесткие, мощные, можно сказать, в полную силу.
Уже на второй двоечке длинный теряется. Он бы и рад развернуться и вмазать мне в ответ, но вцепившийся в него клинчем Сёма не дает ему этого сделать.
– Э, да вы совсем ох*ели?! – очнулся квадратообразный.
Не успеваю провести еще одну двоечку и уже окончательно вырубить длинного. Его друг с ноги бьет меня в бок, и я улетаю к земле. Торопливо поднимаюсь, а квадратообразная падаль бьет по ногам, отправляя меня снова к земле, и наваливается сзади.
Удар!
Еще удар!
Рвусь из‑под насевшего на меня сверху крепыша и не могу ничего сделать. Я лежу животом на земле, а он меня со спины долбит по затылку, отчего после каждого удара из глаз вылетают искры.
– Пид*р!
С этим криком Ева бьет ногой в лицо квадратообразного. Благодаря чему, он ослабляет хватку. Мне удается наконец немного развернуться. От удара в таком положении толку никакого, поэтому приходится идти на хитрость. Хватаю пальцами его за бок и с силой сжимаю. Там у него оказывается вовсе не жир, а чистые напряженные мышцы. Удается ухватить лишь за кожу.
Крик, мат, еще один пропущенный в голову. В этот момент Ева снова с ноги бьет в лицо квадратообразного. Он наконец с меня слетает.
Длинный, сволочь, уже полностью пришел в себя. Вырубил Ромку и добивает Семёна.
Взрыв!
Взрывная волна даже докатилась до меня.
Длинного откидывает назад, но достается и Роману. Он падает в другую сторону. Все наши предпочли отойти подальше от драки. Не знаю, почувствовал ли кто‑то из них взрывную волну, зато хорошо прочувствовали стоящие впритык к месту драки спецназовцы. Пока они не поняли, что случилось, быстрее поднимаюсь.
– Ты что, сука, вообще, оху*ла? – ощетинился на Еву квадратообразный, также как я успевший подняться и пока не решившийся на нее напасть. Сама же девушка приняла стойку, готовая схлестнуться с ним на кулаках.
Эмили стоит немного поодаль. Руки сжимаются то в кулаки, то разжимаются. Она следит, что происходит у Евы и что делается у Семёна с Ромой.
Кваратообразный замечает меня и нервно скалится.
– Ну что, два на одного? Да я вас обоих в рот и жопу вы*бу!
– В сторону! Уйдите в сторону! – закричала Эмили.
Мы с Евой разом отпрянули назад.
Взрыв!
Успеваем отойти дальше, чем на два метра. Более того, мы ожидаем взрыва. И несмотря на это, взрывная волна меня и Еву опрокидывает к земле. Зато квадратообразного, похоже, вырубает. Он упал и не шевелится.
– Что за х*ня происходит?! – орет кто‑то из спецназовцев.
– Эта она! – показывает другой на Эмили. – Это она делает взрывы! Я видел, она выставляет руку!
Если до этого против нас было двое спецназовцев, теперь оставшиеся восемь!
– Не подходить, иначе уроем всех! – орет Ева и выставляет руки ладонями вперед.
Спецназовцы останавливаются. У двоих в руках оказываются автоматы.
– Прекратить! – раздается крик капитана и выстрел.
К нам спешит, и он сам, и лейтенант Верещагин. Позади них семенит лейтенант спецназа. Он старше их, плечистее и крупнее. При появлении офицеров оружие из рук спецназовцев исчезает. Или специализация у кого‑то из них наподобие Роминого потайного кармана, или успевают по‑тихому скинуть.
– Что здесь происходит?!
Квадратообразный лежит без движения. Сёма тоже лежит. Рома с трудом поднимается и только теперь тушит свой Свет. Длинный утирает проступающую из разбитых губ кровь.
– Сюда санитара. Быстро! – оборачиваясь, дает команду капитан спецназовскому лейтенанту и снова обращается к нам: – Всем, кто дрался, выйти вперед.
Приходится выйти. Мельком смотрим друг на друга и снова на капитана. Сейчас, когда он близко, я впервые его рассматриваю.
Капитан такой же чернолицый, как и все местные военные. Но лицо выглядит нестарым. Ему максимум лет тридцать. Короткие усики, наверное, больше отпустил для солидности. В остальном он высокий, худощавый, с тонкими чертами лица. Можно сказать, истинный аристократ.
– Устроить драку у дотов. Еще и перед Большой волной. Вы в своем уме?! – повышает голос до крика капитан. – Это трибунал!
Он проносится по нам яростным взглядом.
«И что есть трибунал? Не расстреляет же. По‑любому не расстреляют», – проносится в голове.
– Так понимаю, в драке участвовали двое спецназовцев и трое ваших новобранцев, – капитан кидает взгляд на лейтенанта Верещагина. – А вы, девицы, что выперлись? Тоже дрались?
Если есть возможность хоть кого‑то отмазать из нашей пятерки, надо пользоваться. Тем более что речь идет о наших девчонках.
– Они в драке не участвовали. За компанию вышли, – уверенно докладываю капитану.
– Хм… так понимаю, драка из‑за девиц случилась. Три новобранца начистили морды вашим двум спецназовцем, – снова оборачиваясь теперь уже к лейтенанту спецназа, с удивлением говорит капитан, явно его задевая. Из‑за этого того аж передергивает.
– Никак нет, господин капитан! – делая шаг вперед, принимается докладывать длинный. – Эти две девчонки еще как принимали участие в драке. У одной из них способность делать бесшумные взрывы. Вторая каким‑то образом делает так, что мы не можем призвать Свет. Мы второй раз с ними сталкиваемся и второй раз это повторяется. Какая‑то особая способность.
– Это так? – обращается капитан к девушкам.
Ева кивает.
– Так точно, господин капитан. Я могу блокировать Свет.
– Я делаю взрывы, – подтверждает Эмили и тут же переходит в наступление. – Но это не мы начали драку. Мы были вынуждены защищаться.
– А мы что ли хотели устраивать драку? – тут же реагирует длинный. – Мы просто хотели познакомиться с девушками. Не скрываем. А эти сразу в драку, Д'Артаньяны херовы, – последнее касалось меня и Ромы. К все еще продолжавшему лежать Семёну только сейчас подошла прапощица и принялась его приводить в чувства.
