Зверь был безнадежно одурманен наркотиком. Артура отшатнуло к стенке и чуть не стошнило, столь резко надвинулся клубок осязательных, обонятельных и вкусовых образов. Единорог не видел людей, не видел поезда. Он находился в кроваво-красном мире, среди злобных жалящих насекомых, которых предстояло давить и уничтожать. А главное – предстояло затоптать и разорвать этого длинного гремящего червяка…
– Берегись! Их, гадов, там полно!
– Брат Кристиан?..
– Отсюда не могу, ты же знаешь, – Хранитель постучал пяткой о железный пол. – Мне без матушки-земли силы для плевка взять негде. Давай уж выскочу на ходу…
– Нет, никуда ты не выскочишь, – уперся Артур. – Ты мне еще живой нужен.
Поезд набирал ход, но слишком медленно. Берег реки с крутыми берегами мог бы затормозить атаку. Сквозь туман показались металлические фермы моста. Из леса, ломая деревья, выбрались еще четыре, с виду весьма тяжеловесные туши и с удивительной легкостью кинулись в погоню. На загривке у каждого волосатого гиганта была укреплена металлическая корзина с бойницами. Очевидно, в каждой корзине пряталось не меньше дюжины наездников.
Казацкую сотню буквально разметало. Чудовища с ревом топтали тех, кто не успел увернуться. Обезумевшие от страха кони не слушались кавалеристов. Сотник Наливайко пытался собрать своих людей и первый бросился в погоню. Его парни стали швырять вдогонку носорогам бутылки с горючей смесью. Особых результатов они не достигли, но сумели отвлечь внимание врага от поезда. Очевидно, Наливайко слишком хорошо понял, куда намечен главный вражеский удар. И понял, что произойдет с бронепоездом, если на него навалится такая туша.
Единороги сбились с галопа, стали кружить, уворачиваясь от горящих бутылок. В этот момент удачно пальнула гаубица с открытой платформы. Снаряд угодил в бок ближайшему посланцу Прохора Третьего. Зверя швырнуло в сторону, как маленького щенка. Он упал, придавив насмерть всех седоков в корзине, и больше не поднялся. Очередная победа была принята «на ура», но радость защитников поезда оказалась преждевременной.
Вагон потряс удар невероятной силы. Два чудища достигли цели практически одновременно. Один пробил рогом скорлупу грузового вагона, другой атаковал платформу с пушкой. Поезд накренился, несколько секунд правые колеса висели в воздухе. Спасла эшелон собственная большая масса. Первый лохматый зверь застрял рогом между броневых пластин, укрывавших вагон. В вагоне везли муку, она полезла сквозь щели, повисла белым облаком, забила гиганту ноздри и глаза. Бронепоезд теперь тащил зверя за собой, постепенно замедляя ход. Тот упирался всеми четырьмя ногами, оставляя глубокие колеи в земле и щебне, мычал и старался высвободить голову.
– Бей их, ребята! Гранатами его!
Бронепоезд тяжело встал обратно на рельсы. В штабном вагоне полетело на пол все, что забыли закрепить. Чернила смешались с маслом для ламп и жидким мылом. Зато из соседних вагонов по единорогу и его «экипажу» открыли шквальный огонь. Наездники в корзине погибли в первые секунды, не успев даже достать оружие. Громадный зверь боком сбил два столба, распорол себе брюхо арматурой, но сумел кое-как вырваться. В тот миг, когда он освободил рог, очередью из тяжелой зенитки ему снесло полголовы.
Второе чудовище набросилось на открытую платформу. Оно закинуло передние лапы, привычно давя и уминая ими все, что попадалось на пути, но сталь не поддалась. Канониры в ужасе попрыгали в люки, единорог принялся на ходу долбиться о безответные стволы пушек. Одну зенитку он разворотил, под ее обломками расчет погиб в полном составе, и принялся за вторую. Но тут подоспел дирижабль «Русь». Рискуя попасть в состав, механики снизились до предела и ударили из спаренной авиапушки. Трассирующая очередь угодила несчастному в глаз. Он умер мгновенно и обрушился всей стопудовой тяжестью на платформу.
– Вторая батарея – не подпускать их к вагонам! Огонь по ногам!
– Отступают, суки, боятся!
– Машинист, полный вперед!
– Есть – полный! Быстрее не можем, надо очистить…
Эшелон снова качнуло. Головной локомотив уже почти достиг берега Вятки. Дрезина находилась на середине моста. С той стороны реки спешило подкрепление, несколько автомобилей с пулеметами и около сотни конных. Залегшие бандиты обстреливали их с ближнего берега из арбалетов и винтовок. Ряды разбойников поредели, особенно после того, как со второго эшелона взлетели сразу два аэростата с зажигательными бомбами. Беглые каторжане заметались между горящим лесом и скошенными полями. С другой стороны к полотну почти вплотную приползло Вечное пожарище, там бандитам скрыться было вообще негде. Наливайко собрал разрозненных конников, кинулся в погоню, добивая бегущих.
Судьба единорогов оказалась предрешена. Вместо преимущества, их грозный рост обернулся кошмаром. Второй эшелон почти вплотную приблизился к месту разрыва полотна и дал залп. Один, второй, третий…
– Поджарьте их, парни! Гаврюшин, огнемет к бою!
– Есть давление! К бою готов!
У Артура что-то екнуло в животе, когда струя огня угодила в молодого единорога, самого мелкого из их компании, покрытого светло-бежевой шерстью. Звереныш споткнулся, упал на колени, поднялся и, жалобно вереща, припустил обратно к лесу. Наверное, это был детеныш одной из самок, потому что два взрослых зверя внезапно сбавили ход и устремились за раненым подростком. Напрасно погонщики визжали и лупили их острыми пиками, животные не слушались. Не прошло и полминуты, как на поле боя осталось два последних зверя. Но тут с аэростатов полетели бомбы и канистры с горючей смертью.
– Эх, Прошка позабавился! – севшим голосом заметил Качалыцик. Его кулаки напряглись, зрачки остекленели. Качалыцик готов был ввязаться в бой, как и всякий лесной житель, когда на его глазах убивали животных. – Слышь, брат Кузнец, я бы мог их отвратить… один бы мог, да попутали их зельем…
– Я заметил, они как пьяные. Их подпоили.
– Подпоили и на гибель отправили. Да уж, не один он, Прохор-то. Одному такое втайне не натворить… Кто же помог ему таких красавцев подрастить? Неужто на Вечных пожарищах с лешаками связался?
– Кто-кто? – передразнил Озерник. – Уж не наш ли приятель Сивый Бык, которого в Питере мы упустили, ему помог?
Деду никто не ответил. Потому что уцелевший единорог ударил в тамбур последнего вагона. Удар передался по сцепкам и кинул мужчин в кучу, друг на друга. Колеса соскочили с рельс и загрохотали по шпалам. К счастью, в последнем вагоне ехали запасы сукна, шерсти и брезента.
– Стой, тормози!
– Машинисты, мать вашу, стоп машине!
Артур был вынужден вцепиться в поручень. Даже в штабной вагон передалась крупная дрожь. Президент с тоской представил, сколько времени уйдет, чтобы завести два крана и вернуть вагон на рельсы. Это еще замечательно, если ничего не сломано и не треснуло…
