И тут же система сообщает о получении очередного уровня и единицы к силе магии. Из предложенных навыков выбрал "Неугасимый огонь", вторичный навык от Мастера Магии Огня и Адского огня, накладывающий усиленное горение: увеличение ДОТа на 10 единиц и времени горения на 1 единицу в секунду за каждый уровень навыка.
Всех трофеев было: эссенции духа и не определяющиеся браслеты, везет мне последнее время на эти изделия ювелиров.
Активировал перстень, но шахта отказалась переходить под мою руку. Пришлось лезть внутрь, где бесцельно бродило два десятка скелетов, за несколько секунд уничтоженных ифритами. В глубине вырубки, под слоем пыли и паутины, откопали сложенные стопкой золотые слитки, помимо них там же лежал клинок проклятий, короткий меч, что‑то вроде польских и литовских средневековых кордов. Особенностью этого клинка было то, что при нанесении раны он накладывал на противника случайное проклятие. С убийством скелетов шахта тут же взялась под контроль. Оставив одну из телег с крестьянами приводить её в порядок, сам двинулся обратно к городу.
У Баэльбэга отряд разделился. Часть воинов возвращались под команду Алтрамы. Со мной остался десяток гвардейцев, столько же импов, по тройке гончих и церберов, три кошмара, четверо суккуб и один из ифритов. Там же ко мне присоединился Арнис, облаченный в новый артефактный доспех из проклятой стали. Вынув из ножен корд, кинул его своему "проклятому егерю" как после завершения становления еретика значилось в статусе Арниса.
— Дарю.
Поблагодарив, егерь закрепил меч на поясе и взлетел в седло одного из кошмаров. И только он тронул поводья, как с громким лаем из повозки выскочил щенок и помчался за нашей колонной. Сард восторженно запищал на ухо. Пришлось наклониться с седла и, схватив кутёнка за шкирку, посадить перед собой.
К отмеченной Веллой цели добрались только на следующий день. Посреди зеленого разнотравья возвышался заросший кустами холм. Как разбойник умудрился обнаружить среди переплетения ветвей вход в пещеру, осталось для меня тайной.
Кошмаров с церберами под командой Арниса оставил снаружи. Вход всего один, и кто его знает, кто может пожаловать сюда, пока я брожу по подземелью, лучше уж перестраховаться.
Неспешной гусеницей отряд втянулась в тёмный зев прохода и, возглавляемый парой гончих, двинулся дальше. Багровые огнистые блики от огненного хвоста ифрита играли на темных земляных стенах, выхватывая из тьмы белесые корни, свисающие с потолка. На плече настороженно посвистывал дракончик, а серый щенок не пожелавший остаться с егерем, путался под ногами, хорошо, что вперёд лез. Он всё так же отказывался покидать меня, правда, почти всегда слушался.
В какой‑то момент под ногами захрустели кости и старый хитин, а коридор изогнулся и ощутимо пошел вниз. Внезапно демоническое зрение выхватило из тьмы что‑то неправильное. Резко развернувшись, полоснул проявившимися когтями (вызывать их становилось все легче и легче) воздух, и под ноги упала какая‑то тушка, обдав меня чем‑то зелёным и вонючим, с яростным рычанием щенок схватился с какой‑то мелкой тварью под ногами. Ярко вспыхнул вокруг ифрита огненный щит, из воздуха соткались два огненных ятагана, и мощная фигура закрутилась в вихре пламени, поддерживаемая парой гончих. Гвардейцы с импами схватились с каким‑то противником незнамо как очутившимся позади отряда, и лишь суккубы, находясь в середине строя, остались не удел. А в следующий момент твари величиной с мою ладонь посыпались сверху. Ифрит закрутился во все ускоряющемся танце огня, я безостановочно полосовал когтями воздух, все больше и больше покрываясь зеленоватой слизью. Псевдодракончик спрыгнул на землю и помогал щенку рвать тех, кто избежали моих ударов, вспышки огненных касаний освещали место боя гвардейцев. И вот тут‑то в полной мере себе проявили суккубы, по очереди поливая потолок струями огня, они вызвали на нас настоящий дождь из хрустящих, прожаренных тушек. Две минуты, и поток противника закончился. Больше всего пострадали импы, хотя слава Высшим никого не потеряли.
Зато по окончании боя демоны устроили настоящий пир из прожаренных жуков, восстанавливая потерянные хиты. Хорошо хоть в своих поездках по Азии приходилось бывать в местных ресторанчиках и даже пробовать блюда национальной кухни, потому как для непривычного человека, вид потрескивающих на клыках разнообразных насекомых, — зрелище мало аппетитное.
Дальнейший спуск по кишке прохода прерывался четырежды, дважды приходилось отбиваться от каких‑то тварей. В первый раз это были четырехлапые крупные жуки, плюющиеся кислотой. Гончие почуяли их вовремя и отошли за гвардейцев. Трофейные демонические щиты кислота практически не брала, так что разделались с этим выводком достаточно быстро. Вторая стычка чуть не привела к гибели всего отряда. В этот раз проход пошел слегка вверх, и оттуда неожиданно на нас покатился крупный пластинчатый шар, чуть отставая, за ним следовало еще два таких же. Бросить на пути противника грязь я успел в последний момент, когда разогнавшемуся катку жука до гончих с ифритом оставалось не больше пяти метров. Шар ухнул в образовавшуюся грязевую лужу, обдав демонов, отходящих за спины гвардейцев, целым водопадом мутной земляной жижи. Запоздавшая пара тараном врезалась в него, выбрасывая из грязи, где застряли сами. Но скорость была потеряна, и гвардейцы с гортанным рыком рванули навстречу, затормозив и остановив этот живой каток. А добить с трудом разворачивающиеся шары жуков не составило труда. С них сняли броневые пластины, опознаваемые системой, как материал для изготовления доспехов. К тому же система сообщила о повышение ментальной выносливости. Видимо постоянно откачиваемая из меня псевдодракончикам мана была засчитана за тренировки.
Ещё две задержки были связаны с обследованием ответвлений от основного коридора. И если в одном обнаружился труп рыцаря, облаченный в неплохой доспех, который был тут же реквизирован. То во втором только разрушенный стальной голем.
В какой‑то момент гончие тревожно заводили носами, беспокойно поскуливая, словно впереди была непонятная им опасность. Приказав одной из суккуб следовать за мной, а гвардейцу придержать щенка, скользнул вперёд. Через полтора десятка метров коридор резко вильнул в сторону, и за ним раскрылась огромная пещера, покрытая странными, словно живыми, наростами и светящимися то ли мхом, то ли плесенью на стенах. С потолка свешивались коконы разной величины и расцветки, на земле шевелился ковёр мелких насекомых, а посреди всего этого возвышалась огромная безобразная туша матки.
