Двое переглянулись.
— У меня, например, есть — Варгус, моего отца звали Кродус, а его отца Оасдрус. Я представился — ваш черёд. В противном случае разговор будет окончен.
Двое в очередной раз переглянулись. Тот, что был постарше и доселе молчал, развалившись на стуле, занял более уважительную позу, по отношению к собеседнику.
— Меня зовут Андрей Ильич Вавилов. Я отвечаю за антитеррористическую безопасность. Здесь я по воле того, что расследование ситуации, которая сложилась в прошлом году, весьма деликатное и посвящено в это минимум человек. Мы стараемся локализовать последствия тех дней, когда мир перевернулся с ног на голову. Ну и конечно же, постараться если не предотвратить повторение, то хотя бы на сей раз быть готовыми.
— Вы не сможете предотвратить это — это от вас совершенно не зависит. Простите, но вы и «ваш» мир — предмет многолетнего спора. Мы — берсерки, сделали выбор в пользу вас, мы готовы на… слово забыл… диалог! Мы готовы на диалог. Срединному миру грозит война. Такой на вашей памяти не было. Вас не должно расслаблять то, что против вас будут одетые в латы и вооружённые мечами демоны. Они умеют воевать как никто! В их арсенале огонь, но их главное оружие — страх. И его они применят сразу.
— Вы говорите, что ваш народ готов помогать нашему?
— Да.
— Что вы попросите взамен помощи? — Вавилов положил руки на стол.
— В случае, если впоследствии Закон позволит нам вернуться сюда — вы не будете противиться сосуществовать с нами. Мы исконные жители этого пласта. Мы имеем право жить здесь не меньше, чем вы. Даже больше! Ваш город хранят наши столбы силы. Вы пользуетесь ими, даже не зная об этом.
— Что вы имеете в виду?
— Исаакиевский собор — правильно произнёс? — Вавилов с подозрением кивнул. Его помощник нервно заморгал. — Его колонны. Они были привезены в ваш город с древнего святилища. Сейчас от него и следов не сыщешь, но столбы силы стояли там непоколебимо, пока не были привезены сюда. Вы не знали. — Завершил Варгус.
— Не знали. — Согласился Вавилов.
— Именно поэтому этот город взять извне невозможно. Столбы силы берсерков хранят его.
— Невероятно… — Проговорил второй, молодой парень, который записывал каждое слово, ловко набирая текст в ноутбуке.
— Невероятно? Ангелы, демоны — это не вымышленные персонажи культов, мифов или даже религий — это эхо истины из глубины вашей истории, перевранной в угоду тем, кто её домысливал и делал на этом себе благо. Но сохранившейся. Каким бы был ваш мир, если бы во времена войны ваш род не потерял душу — сохранил память и знал бы, а не верил?
Вавилов и его помощник, так и не представленный Варгусу, молчали. В их глазах что-то поменялось. Вавилов потёр рука об руку и встал.
— Могу я называть вас просто Варгус?
— Да. — Берсерк поднялся. Ростом он был на две с половиной головы выше Вавилова.
— Варгус, от лица страны и, пожалуй, мира, я верю и буду ратовать за привлечение вашего народа к подготовке к грядущему вторжению.
— Я должен завтра вечером вернуться. Я обсужу это с Оридасом — моим конунгом и, после гибели Одраласа, главой родов берсерков. Если он и совет старейшин согласятся — Я вернусь. Сам Я «за».
— Куда вас доставить, чтобы вы вернулись?
— Туда, где взяли. — Варгус позволил себе смешок.
Вавилов ответно усмехнулся и протянул руку для рукопожатия. Варгус посмотрел на неё — он знал этот жест. Берсерк смело пожал руку Вавилову, было заметно, как у того глаза полезли из орбит от крепости ладони Варгуса, но вида он, как смог, не подал.
* * *
— Арвинг Торесен, значит. Ага. — Лужецкий закрыл папку с делом и, чуть вывернув голову, подпёр её кулаками, сложенными в замок. — Ну и кто же ты?
— Да я и сам толком не знаю. — Честно признался парень.
— Ну, что тебе мать не говорила, кто ты, кто она? Кто твой отец, в конце концов?
— Говорила, но только вот оказывается, что всё это совсем не так. Спросите Сеноя и Семангелофа — они вам ответят на все вопросы лучше меня.
— Хм. — Лужецкий улыбнулся. — А я с тобой, молодой человек, поговорить хочу. Мне так больше нравится.
— Ну, говорите, но многого не ожидайте. Все те, за исключением Кристины, более осведомлены…
— Ты перестань стрелки-то перекидывать на других. Центральная-то фигура ты. Хоть и не по своей воле, но ты.
— Да, мне так сказали. А какой у меня выбор? Родных нет, только пара друзей. А тут приходят два ангела и говорят, что я избранный. Прям кино! А почему нет?
— И прям так и поверил?
— А вы бы не поверили, если бы вас телепортировали… или не знаю, как назвать, короче переместили за секунду на сто километров от Петербурга? Да что я перед вами распинаюсь? У вас же, небось, всё это снято. Семангелоф сказал нам, что мы под колпаком были — гляжу на вас и снова ему верю.
— Ну, хорошо. И какая же роль у тебя, сопля зелёная, в этом деле?
— У меня, сопли зелёной, уж простите за помпу — центральное место. Я — Мессия, и именно на мне лежит судьба мира. Круто, да?
— С ума сойти. — Покачал головой директор СБ, явно давая понять, что не верит ни в одно слово, сказанное Арвингом. — А ты в курсе, что мама твоя в дурке лечилась? Нет? А вот лечилась. И друзья у неё видать такие же и…
— Прекратите пороть ерунду! Вы не хуже меня знаете, что было в том году, и что мой отец спас в тот раз Землю. Если вы хотите ввести меня в заблуждение, то ничего у вас не выйдет. — Взгляд Арвинга стал чуть отстранённее, движения более лёгкими, дыхание замедлилось.
— Ерунду? Это говорит мне пацан двадцати лет от роду, который только что выдал ереси на три-четыре казни.
— Ваша воля — верить или нет.
— И вот не верю! Вот, что хочешь, говори, но не бывает так, как ты описываешь. Мы уже второй час сидим, а ты мне травишь байки про какие-то междумировые турниры, ангелов, демонов и прочих.
— Ну, вы же видели их. — Арвинг напружинился, его светлая кожа побелела, глаза стали более красноватыми, но Лужецкий не замечал.
— Да мало ли что я видел!
Дверь открылась и в допросную вошли Филимонов и Вавилов.
— Что? — Бросил им Лужецкий.
— Евгений Михайлович, далее этот разговор вести нет смысла. — Проговорил Филимонов. — Я убеждён.
Директор встал и вышел, следом за ним вышли пришедшие. Арвинг минут двадцать был один в комнате. За дверью была слышна громкая и страстная дискуссия, но толстая дверь не давала расслышать её подробности. Даже подойдя вплотную к ней, ничего услышать не получилось. Арвинг сел на стол, решив разгрузить затёкшее тело. Через минуту в комнату вошёл один из тех двоих.
