— Ты не хочешь мне ничего рассказать, Крис?
— О храме сарвов?
— Да.
— Там пыль и запустение. Даже птицы там не гнездятся.
— Печально. Великая империя рассыпалась в прах, исчезла как дым…
— Вечных империй не бывает, Стини.
— Я попробую построить.
— Что?!
Маг поставил пустой бокал и провел ладонью по лицу.
Глаза Греира—Отступника показались Кристиану двумя автоматными дулами.
— Не ожидал меня встретить?
— Нет….
— Что же ты молчишь?
— Нужно говорить? Когда ты заменил Стини?
— Сегодня днем, когда ты трахался со своей шлюшкой.
— Хайди не шлюшка, ты сам это знаешь…
— Я многое о ней знаю, дорогой Кристиан. Ты знаешь, что она не любит смотреться в зеркало?
— Не замечал…
Два года назад умер ее отец герцог Плимутрока и она тяжело болела. Так тяжело, что черты ее лица слегка изменились.
Когда девочка увидела себя в зеркале после болезни, то устроила истерику. Лорас едва смог ее успокоить. Я изменил ее лицо, Кристиан. Изменил для тебя. Раньше она совсем не была похожа на твою покойную жену из того мира. Я сделал из Хайди крючок для тебя, и ты попался как жирный, глупый карась!
— Ты лжешь!
— Зачем мне лгать? В картинной галерее Ружмонта раньше висели портреты Хайди. Она совсем не похожа на себя прежнюю.
В теле Хайди я разместил еще один маячок, на всякий случай. От своего ты догадался избавиться, а про ее не догадался. Я умен и коварен, согласись?!
— Чего ты хочешь от меня?
— Стини признался, что провожал тебя в Священную долину сарвов. Ты отведешь меня туда.
— Пусть Стини сделает это.
— Он мертв, мне пришлось это сделать, в порядке самозащиты, конечно.
— А потом в порядке самозащиты буду мертв я?
— Какие глупости! Ты знаешь, что мы с тобой одной крови? Стини это подтвердил! Мы братья, Кристиан! Ты не рад этой новости?! Я рад!
В этом отвратительном, диком мире у меня есть брат!
Ты поможешь брату попасть в Священную долину сарвов?
— У меня есть выбор?
Греир расхохотался и протянул Кристиану полный бокал вина.
— Выпьем за наше братство и за нашу великую семью!
«За братство клонов…чтоб ты сдох, сволочь!»
В лучах заката Священная долина уже не вызывала трепетных чувств. Долина погрузилась во тьму и радуги над водопадами погасли. Рыжие, закатные лучи солнца окрашивали в золото вершины столбовых гор.
Кристиан открыл портал на горный уступ.
— Храм вон там.
— Продолжай, брат мой. Именно туда нам и нужно.
— Нужно тебе, а не мне.
Я открою портал к храму для тебя…
— А сам сбежишь? Так не пойдет, Кристиан! Это дело семейное! Давай же, смелее!
Кристиан понял, что заката ему не пережить.
«Любопытно, Воракс возродиться сразу в двух телах или разделиться пополам? Я всего этого не увижу…»
Они вышли из портала рядом с храмом сарвов.
Греир взял Кристиана под руку и повел за собой.
Щелчок пальцами и под куполом загорелась ослепительно белая сфера. Зал осветился так, как, наверно, никогда за свое существование.
Оказавшись точно в центре пнтограммы, Греир обвел узоры внимательным, цепким взглядом.
— Наступает великий момент, Кристиан. Ты готов пролить каплю крови?
— Мы оба погибнем здесь, если прольем кровь.
— Кто тебе это сказал?
— Двуединый…
Греир весело рассмеялся, так что слезы выступили на глазах.
— Ты общаешься с богом? Что ты ел, братец, какие грибы?
— Двуединый сказал, что мы с тобой клоны Воракса, а здесь его матрица, его сознание. Пролив кровь, мы запустим процесс возвращения Воракса. Он вернется в наши тела, стерев наши сознания.
— Полный бред, малыш! Эта пентаграмма ключ к наследию Воракса!
— Зачем тебе его наследие, если ты и так маг десятого уровня?
— Эти десять уровней–выдумка стариков из ордена магов! Нет никаких уровней! Есть могущество или тлен! Выбирай сам!
— Я хочу жить…Жить с любимой женщиной…пить вино с друзьями… нянчить внука…любоваться закатами на море….
— Ты жалкая тля, Кристиан!
Греир вышвырнул Кристиана из пентаграммы, так что тот упал на пол.
— Смотри и ужасайся!
Кинжал блеснул в руке мага. Он посмотрел на свое запястье, выбирая место для надреза.
Этих двух секунд хватило Кристиану, чтобы подняться на колено и нажать спуск АК-74.
Греир вскинул руку, поднимая пузырь силового защитного поля. Поле не возникло и на долю секунды Кристиан увидел изумление на лице Отступника.
Пули отшвырнули мертвого мага из пентаграммы и тут же погасла сфера под куполом зала.
Кристиан продолжал жать спуск, не сознавая, что патроны в магазине закончились и затвор замер в заднем крайнем положении.
Алое свечение возникло в центре пентограммы. Кристиан бросил автомат на пол и попятился.
Раз за разом он пытался открыть портал и ничего не выходило.
«Мне конец…Кровь Греира попала на пентаграмму…Воракс убьет меня…»
Алый свет мигнул раз, другой, как стоп–огни автомобиля и наступила тьма.
Замирая от неизъяснимого ужаса, Кристиан выбежал из храма.
Портал открылся и выбросил его рядом с домиком Стини.
Горят яркие огни. Суета, беготня и женская скороговорка. На подушках у бассейна возлежит Стини, замотанный в бинты как египетская мумия и с болезненной миной принимает ухаживания многочисленных девушек, среди которых Кристиан с удивлением увидел Хайди.
— Ты жив, глазам не верю!
— Твой любимый Отступник небрежен в работе…Вечером на мне толстый слой жира и зарезать меня не так–то просто! — прокряхнел толстяк. — К тому же…признаюсь, как маг десятого уровня, я тоже кое–что умею.
Хайди бросилась на шею любимого, плача и обнимая судорожно.
— Ты жив, ты цел, все хорошо?!
— Да, да….
«Я жив, я цел и ничего не понимаю…».
Он рассказал магу про последние события, про вмешательство Двуединого и про то, что случилось в храме сарвов.
— Стини, что случилось со мной?
— Кровь пролилась, но в пентграмме не оказалось ни тебя, ни Отступника. Возвращение Воракса не состоялось.
Ты же не хочешь еще раз там оказаться?
— Нет.
Кристиан содрогнулся, живо вспомнив события в храме.
— А если Воракс оставил еще клонов? Таких как я?
— Ты не клон, милый! Выбрось это из головы!
Хайди обняла его и поцеловала в губы, жадно, до боли.
— Идите отдыхать, дети мои! — благословил их Стини. — День был трудным. Они уснули в объятиях друг друга, и ночь накрыла их небесным пологом.
…Кристиан проснулся мгновенно, как и не спал! Открыл глаза в темноте и затаил дыхание.
Вкрадчивые шаги…Легкие, почти бесшумные…У изголовья…
Кровь стучала в ушах нарастающим ритмом.
Зашелестели перья….Да, да, перья! Голубь? Ночью?
Теплая ладошка легла на лоб.
