Неожиданно глаза открылись. Одно естественное движение – и мир прыгнул в него словно затаившийся рядом хищный зверь. Опасный зверь. Ловчий не хотел сейчас с ним встречаться, но пришлось. Закрыть глаза снова не удавалось. То, что он перед собой видел, было лишено смысла. Он даже не мог объяснить, что перед ним. Без сомнения, он лежал, все виделось немного сбоку, нужно только повернуть голову, так, еще немножко… со второй попытки удалось. Сын Карны огляделся, не узнавая то, что было вокруг. В этом месте определенно что-то произошло, что-то очень нехорошее, скорее всего взрыв, потому что большая часть помещения оказалась уничтожена. И тут же пришла следующая ослепительная мысль: «Ведь это сделал я!» В подобное верилось с трудом – и все же…
Вергун поднялся на ноги, запоздало вспомнив о Маре. Почему он подумал о ней только сейчас? Ведь должен был это сделать в самом начале, когда пытался открыть глаза. Странно, раньше все было по-другому… по-другому… По-другому, как? С памятью творилось нечто непонятное. Чтобы не упасть, он схватился за какую-то изломанную конструкцию… железо ударило, в разные стороны полетели снопы ярких искр. Невидимая сила отбросила Ловчего к противоположной стене. Перед глазами поплыли круги, тело трясло.
Как ни странно, но эта встряска окончательно вернула его в реальность.
– Я должен ее отыскать… – слова произносил не он, а какой-то хриплый спрятавшийся за спиной незнакомец.
Вергун потерянно бродил среди обломков битого стекла, камня и вовсе неизвестного ему материала. Вот это похоже на останки волшебного огромного окна, в котором крутился такой смешной шарик планеты, а вон то, кажется, было… как же Мара называла эту штуку… пультом? Ну вот он начал вспоминать, значит, не все еще потеряно… не все…
Неужели он убил и ее, а если так… Нет, он не хотел даже думать… допускать малейшей мысли… он запретил себе…
Меч отыскался сам. Просто звякнул под ногами, словно говоря: «Я тут! Пожалуйста, не проходи мимо!» Вергун наклонился и бережно, словно живое существо подобрал оружие, стирая с клинка каменную пыль. Ловчий немного помедлил, перед тем как позвать. Он снова боялся, боялся, что меч не отзовется, останется там, в черной пустоте, месте, называемом смертью…
Но она пришла. Откликнувшись. В теплом ярком мерцании, выйдя из меча. Вергун не знал, что ей сказать. Он просто стоял рядом и смотрел на нее. Дева Клинка молчала. Было очень важно, какое первое слово она произнесет, потому что неправильные слова могли его сейчас убить, окончательно разрушив все. Молчать лучший вариант из всех, потому что он ни к чему не обязывает. Слова не произнесены, но они подразумеваются. Пока нет слов, нет будущего…
Она первой сделала движение, потянувшись к нему навстречу. Прижалась, обняла. Сын Карны снова жил.
– Я успела, – прошептали ее губы, – когда поняла, что ты повернул перстень, я сохранила себя для тебя… ведь я знаю, ты бы не смог… если бы, очнувшись, нашел меня той… другой… мертвой…
Вергун отвечал ей благодарным молчанием.
– Ты такое тут натворил! – Мара попыталась рассмеяться, но у нее получилось фальшиво. – Кто-то управлял тобой даже тогда, когда ты стал разрушать. Смотри, видишь ту разбитую стену? Там был пульт главного реактора. Радиацию зашкаливает, и если бы у меня был сейчас дозиметр, он наверное взорвался бы. И знаешь, о чем это говорит?
– Нет, – прошептал он.
– Ты разрушил барьер! Черной Межи больше не существует! Почему ты молчишь?
– Я догадывался об этом.
– Я тоже, причем задолго до того, как мы сюда пришли.
– Почему же ты не предупредила, не попыталась остановить?
– А что бы это дало? Лишь увеличило твои мучения. Ты этого хотел, да? Пойми, все, что происходит, происходит помимо нашей воли. Мы не можем ничего изменить, но… – Дева Клинка судорожно перевела дух, – я чувствую, таков единственный путь для нас. Путь спасения.
– Ты уверена в этом?
– Да! Потому что сказки иногда сбываются. Те самые глупые концовки. Ведь их не просто выдумывали, они иногда случались на самом деле.
Сын Карны улыбнулся:
– Мне хочется тебе верить.
– Как ты себя чувствуешь?
– Гадко! Мною воспользовались, как… безмозглым орудием… и я не знаю, что теперь будет…
– А ничего не будет, – ответила Мара. – Ты был запрограммирован на определенное действие, причем запрограммирован виртуозно.
– Что за слово, я не знаю его.
– Оно означает беспрекословное выполнение чьей-либо воли вне зависимости от твоих желаний, чувств, мыслей.
– Как хорошо, что ты заговорила о чувствах, ведь и они, выходит… фальшивка.
– Тут ты должен решить для себя сам.
– Я уже решил.
– И что-то изменилось?
– Нет.
– Все как прежде?
– Между нами да.
– Все, что произошло с тобой с момента знакомства с Алдором, было предугадано, а может, и подстроено заранее. Смерть Славера, спасение Танаис, противостояние с Варгом. Все шло к этому самому моменту, к этому самому дню, минуте. Отныне события пошли совсем по-другому пути, набирая новые обороты. Словно стрелки часов внезапно закрутились в обратную сторону. Что с твоим плечом?
Спохватившись, Вергун расстегнул воротник камзола, увидев здоровую чистую кожу:
– Оно прошло… потемнение исчезло…
– Вот видишь, я так и думала.
– Но зачем?
– Ты недооцениваешь коварство своей госпожи. Все это искусная сеть обмана, и ты легко попался в нее. Она усыпила твою бдительность, заставляя погрузиться на время в черный фатализм. В противном случае ты бы догадался о ее планах раньше времени, а так…
– Теперь понимаю! Значит, начинается новая игра?
– Нет, игра заканчивается… Барьера, разделяющего земли, действительно уже нет. Я сейчас все вижу глазами Звезды. Город вокруг нас по-настоящему мертв. Я даже не знаю, как мы отсюда выберемся. Возможно, наше спасение не входило в планы твоей госпожи.
– Искренне надеюсь, что теперь ей на нас глубоко наплевать.
– Да, отныне у нее другие заботы.
– Ты можешь показать мне Черную Межу?
– Смотри!!!
Она подошла сзади, привычно прикрыв руками его глаза, и Ловчий увидел…
Орды северян переходили границу. На противоположной стороне их уже ждали. Очень скоро обе армии сойдутся, и Сыну Карны вовсе не нужно быть провидцем, чтобы предсказать, на чьей стороне окажется победа. Рваный Край погиб…
– Что с ними будет, со всеми этими людьми?
– Они переживут страшные времена, Вергун.
– А как же Танаис?
– О ней уже позаботились, ведь она мать будущего правителя Трисса.
– Я не хочу смотреть.
Дева Клинка поспешно убрала руки.
И все-таки он не был прежним, что-то вернулось, но одновременно и безвозвратно изменилось. Он был по-прежнему жив, не означало ли это, что он еще понадобится Карне?
