Секрет их безжалостности ко мне состоял в том, что они искренне считали меня существом лишним, никчемным. Они полагали, что я всем обязана им, и любое противодействие с моей стороны жестоко оскорбляло их. Решившись убить меня, они полагали, что избавляются от паразита.
Конечно, это все не совпадало с моим собственным мнением о моем значении в жизни; а поскольку их отношение ко мне было вовсе неправильным, то и согласия между нами можно было не искать.
Черона-Беля.
Оставшись наедине со своими мыслями, Черона самым тщательным образом обдумала произошедшее. Посещение неизвестного мира оставило у нее наилучшие впечатления. Она не нашла объяснения, но поняла, что после перехода оказалась для родителей недоступна, и к тому же другое измерение как нельзя более благоприятно повлияло на ее здоровье: залечились многие приобретенные на Заповедной Высоте раны, и общее самочувствие улучшилось. В чем бы ни состояла причина, незнакомый мир оказался более родственным, более дружественным к ней, чем дом. Теперь Черона уже не чувствовала себя такой беспомощной, как прежде; про себя она решила, что без необходимости не станет испытывать терпение родителей своими исчезновениями, но и сама не потерпит больше ни единой попытки причинить ей вред.
Мысленно возвращаясь к последним событиям, Черона безжалостно заставила себя признать одну деталь. Она поняла, что если бы не пропала из дома, родители не пожалели бы убить ее; а следовательно, все их наставления, все требования не годились больше в качестве руководства к действию. Все, что они внушали ей под предлогом воспитания и заботы, служило только их удобству, и Черона догадывалась теперь, что отец и мать всю жизнь намеренно лгали ей, хотя, возможно, считали себя вправе так поступать. Черона поняла, что ей потребуется какое-то свое, новое знание жизни; она еще не придумала, что именно ей подойдет, но чувствовала, что противостояние с родителями будет продолжаться, и вскоре ей придется принять много новых решений.
Некоторое время прошло в настороженном нейтралитете; однако именно безынициативность родителей больше, чем что бы то ни было другое, убедила Черону в их изначальном нежелании поддерживать с ней какие-либо отношения; напрашивался вывод, что они действительно, как обмолвился отец, держали ее при себе по каким-то косвенным и отчасти случайным причинам. Насилие было единственной формой общения, которую они могли измыслить, и вместо того, чтобы изменить свое поведение, они всего лишь выжидали удобного случая, чтобы вернуться к бесцельным издевательствам. Уверенность в своей правоте и решимость ограничить их самовлюбленную жестокость исподволь укоренялись в Чероне; и, когда возле нее все же мелькнула колючая молния летающей цепи, Черона, пребывавшая настороже, без промедления бросилась навстречу и, перехватив крюк в воздухе, изо всех сил оттолкнула его в сторону; в то же мгновение она, не успев подумать о том, как собирается уходить, снова оказалась на спасительной горной дороге.
Успешно покинув дом, который становился ненавистен, повторно и к тому же в определенном смысле намеренно, Черона даже засмеялась от удовольствия, оглядываясь на солнечные вершины. Теперь ей казалось безумием, что не так давно она собиралась умирать: Черона поняла, что настоящей жизни она никогда и не знала вовсе, а только начинает жить. Постояв немного на дороге, она развернулась и вприпрыжку побежала к безмолвному дому. На этот раз она твердо решила игнорировать голоса родителей, но они и не напоминали о себе: возможно, они не рискнули звать Черону, или она не слышала.
Отодвинув громоздкую дверь, Черона вошла в прохладную каменную пустоту. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, она в рассеянном свете из дверного проема рассмотрела уходивший вперед коридор и две безликие двери по сторонам. Открыв одну из них, она снова увидела только непроницаемую темноту, но вспомнила некоторые особенности устройства Заповедной Высоты и, мысленно ощупав комнату, вызвала свет. Навстречу ей, как светлячки, немедленно поднялись сияющие шары летающих ламп. Черона рассмотрела одну поближе: каменный шар светился собственным светом, не нагреваясь и не перегорая; перемещения и яркость регулировались мысленным усилием. Черона направила лампы в глубь комнаты, и ровный белый свет залил огромные разделочные столы с привинченными к ним кандалами, выточенные из камня замысловатые хирургические инструменты и выполненные с двусмысленным изяществом в стиле настоящих предметов культа орудия пыток.
Черона чуть не уронила лампы. На мгновение Заповедная Высота показалась ей вездесущей, а возвращение туда — неизбежным; однако, с содроганием прощупав еще раз окружающее пространство, она не ощутила ничьего постороннего присутствия, а без направляющей воли все кошмарные приспособления представляли собой просто ненужные вещи.
Приободрившись, Черона велела себе отвлечься от назойливых воспоминаний и принялась внимательно изучать дом.
Переходя из одной кубической комнаты в другую по одинаковым прямым коридорам, она вскоре поняла, что здание расчерчено на однотипные клетки, как шахматная доска. Помещения, которые она осмотрела, служили, по видимости, лабораториями: помимо непременных орудий медленного убийства, в них присутствовали геометрически правильные бассейны, сообщающиеся посредством сложной системы каменных труб, ямы, засыпанные щебнем и радиоактивным песком, вакуумные камеры, электрогенераторы, гигантские магниты, искусственные кристаллы, иногда — клетки с поврежденными в различной степени человеческими останками. На очередном перекрестке Черона решила не любопытствовать относительно каждой из молчаливых дверей-близняшек и поднялась по одной из попавшихся лестниц, симметрично бежавших по диагонали под пол и в высоту.
Следующий этаж показался ей более интересным. На сколько хватало глаз, он представлял собой единое помещение с лесом высоких стеллажей вокруг массивных письменных столов, похожих на гладкие темные озера. Многоцветные корешки книг с надписями на разных языках, ворохи чертежей, гроздья загадочных предметов, напоминавших округлые каменные зеркала, и отсутствие пыточных конструкций наводили на мысль, что Черона попала в совмещенную с рабочим кабинетом библиотеку, где можно было поискать полезную информацию о жизни дома и его хозяев.
Побродив между стеллажей, Черона узнала многие книги, которые читала на Заповедной Высоте; однако здесь узкоспециальные исследования по геологии и минералогии, антропологии, астрофизике и квантовой механике, генной инженерии и истории религий, анатомии, архитектуре и психиатрии все же проигрывали в количественном отношении многочисленным полуистлевшим манускриптам в старинных кожаных переплетах, содержавшим подробно проиллюстрированные инструкции по осуществлению кровавых человеческих жертвоприношений, подобных тем, которые Черона видела дома.
