- В первый раз в тюрьме?
Врать магам не рекомендуется, это юноша уже усвоил. Ну и что, что дар Лориса подавлен амулетом, он все равно маг, а значит, проницательности ему не занимать.
- Не-а, второй, - честно признался он.
- Тогда мог бы быть и потише, - заметил Каучер.
- Там я был в одиночной камере, а тут общество, можно поговорить, незачем быть тише.
Лорис вдруг усмехнулся:
- А ты ничего, смешной.
- Стараюсь, - Джоф расплылся в улыбке. Уж что-что, а смешным и нелепым у него получалось быть проще всего. - Тебя кто-нибудь ждет там? - закинул он пробный камень, бросив взгляд на потолок, имея в виду свободу.
Парень долго молчал, так долго, что Джоф уже испугался, что он не ответит.
- Думал, что ждут, - наконец, произнес тот, - друзья, единомышленники... - его голос был пропитан горечью. - Только никто из них не почесался, чтобы меня отсюда вытащить. Так что нет, никто не ждет.
Джоф сочувственно закивал.
- А семья?
Лорис покачал головой:
- Никого.
- А у меня дед, - тут даже не нужно было играть и притворяться, улыбка сама собой заползла на лицо при воспоминании о старике. - Он меня очень любит и, наверное, ждет, что однажды я все-таки вернусь домой. Родители давно умерли, так что он у меня один.
Гэбриэл оказался прав в очередной раз, упоминание о деде сработало, Лорис встрепенулся и посмотрел на него уже с большей заинтересованностью.
***
К тому времени, когда в конце коридора послышались громкие голоса, Джоф уже был совершенно уверен, что Лорис именно тот, кого Гэбриэл искал. Генти вызнал все, что только мог за несколько часов. Он болтал без умолку, шутил, менял тему, пытаясь повернуть разговор в нужное русло. Они даже получили несколько едких замечаний от сокамерников, которым их беседа мешала спать. Однако все мытарства Джофа были щедро вознаграждены, Лорис таки рассказал о своей семье.
Молодой человек с детства жил с матерью, весьма скрытной женщиной. Она никогда не распространялась о его отце, хотя Лорис и задавал бесчисленные вопросы. Лишь однажды Мария Каучер обмолвилась, что отец предал их и бросил, когда Лорису едва исполнился год. Больше она никогда вновь не поднимала эту тему, а сын не настаивал, чувствуя, что это причиняет ей боль.
О своем прошлом Мария тоже не любила рассказывать, и Лорис знал лишь то, что они переехали в Сарану, потому что мать переживала из-за его дара, и надеялась, что здесь ее сын станет своим среди множества магов.
Сама Мария магией не владела и говорила, что Лорис первый волшебник в их роду, и он верил. Понял, что мать что-то умалчивает только, когда повзрослел и узнал, что дар ниоткуда не появляется, и всегда передается по наследству.
Но к тому времени задавать вопросы было некому. В Саране разразилась печально известная красная лихорадка, и Мария умерла за три дня до четырнадцатого дня рождения сына. И Лорис остался один. В Саране заботились о сиротах, и он попал в детский дом, где и вырос.
Оставалось лишь узнать внешние данные Марии, и тогда можно с уверенностью говорить о стопроцентном попадании.
- Ты хорошо ее помнишь? - участливо спросил Джоф, свою собственную мать он никогда не видел, она умерла при родах.
- Конечно же, я ее помню. Память мага гораздо лучше, чем у обычного человека, - ответил Лорис, своим тоном явно давая понять, что это элементарные вещи, известные каждому.
Джоф пожал плечами, мол, он не из Сараны, ему простительно.
- И какая она была?
Лорис нахмурился, не понимая, с чего такая настырность, но потом расслабился, не найдя в глазах юноши ничего, кроме любопытства. В конце концов, ему ведь действительно было любопытно, на самом ли деле Каучер тот самый человек, из-за поисков которого ему пришлось позволить себя арестовать и посадить на цепь.
- Она была красивая, - сказал Лорис, - у нее были чудесные золотистые волосы и ямочки на щеках, когда смеялась.
"Блондинка! Точное попадание! Прямо в яблочко".
Их разговор прервался из-за раздавшихся голосов и шагов сразу нескольких людей.
Через пару секунд в поле зрения появились трое: двое стражников и высокий молодой человек в черном развивающимся плаще.
"Гэбриэл, я тебя обожаю!"
Гэбриэл указал на Джофа.
- Вот этот, - сказал он стражникам и выжидающе уставился на юношу.
- И этот! - спохватился Генти, поняв, какой подсказки от него ждут.
Гэбриэл ухмыльнулся.
- Молодец, Джоф, я же говорил, все будет хорошо.
Юноша чуть не растекся лужицей от этой похвалы, радость испортил Лорис, ледяным голосом потребовавший:
- Что здесь происходит?
Гэбриэл повернулся к нему и протянул руку:
- Меня зовут Гэбриэл Хортон, и я пришел сюда за вами по поручению короля Галима.
Лорис с сомнением посмотрел на протянутую руку, видимо не веря, что кто-то собирается обменяться с ним рукопожатием после недельного пребывания в этой грязи.
- А почему бы и нет, - пробормотал он и все же пожал руку в ответ.
***
Лорис Каучер понравился Гэбриэлу с первого взгляда. Упрямое лицо, прямой взгляд. И вел Лорис себя соответствующе. Гэбриэл не сдержал ухмылки, когда едва освобожденный из места лишения свободы Каучер, вместо того, чтобы целовать ноги своему спасителю, потребовал ванну, туалетные принадлежности и чистую одежду прежде, чем что-либо обсуждать. Совсем как он сам во дворе в Алаиде.
Галим даже растерялся от такой наглости, но под напором Гэбриэла отступил и сдался, согласившись на все условия.
Лорис одарил Гэбриэла настороженным взглядом, короля - неприязненным, и позволил стражникам себя увести.
В кабинете короля остались сам хозяин резиденции, Гэбриэл и Джоф.
- Мне бы самому помыться, - робко подал голос Генти. - Я пробыл там полдня, но провонялся на год вперед.
Галим хмыкнул, бросив на него быстрый взгляд, а потом устремил его на Гэбриэла:
- Это ты так действуешь на людей, что они наглеют и не выказывают никакого почтения в присутствии короля?
Но в его голосе не было ни злости, ни раздражения, только усмешка.
Гэбриэл развел руками.
- Я всего лишь настаиваю на том, что вы, короли, тоже люди.
- Ну-ну, - отозвался Галим. - Ладно, проводи своего друга, слуги покажут комнату. Поговорим, когда все будут готовы, - он все же сморщил нос, почувствовав аромат, исходящий от Джофа. - Пожалуй, помыться неплохая идея, - признал король.
Гэбриэл усмехнулся, шутливо отдал честь и потащил Генти за собой.
