— Сьюз, я хотел… Извини, а? Вчера… я тебя обидеть не хотел…
Спокойно, девочка. Он всего лишь больной. А ты лекарка.
Я медленно, сквозь зубы, выдохнула:
— Марти, я лекарка. А лекарки на больных не обижаются. Спи.
И вовсе незачем выдавливать из себя извинения по слову, как… как… выскочив за дверь, я фыркнула: сравнения в голову лезли исключительно неприличные. Пропесоченный Асколом бедолага грузил на телегу какие-то тюки, самого капитана видно не было, и я, все так же по стеночке, пробралась обратно в кухню. Выдохнула:
— Ну хоть здесь можно не бояться, что тебе или лошадь на ногу наступит, или бугай одоспешенный…
— А уж вечером как тихо будет, — толстуха Берта сдвинула чугунок с кашей на край печки и сладко потянулась. — Есть будешь, Сьюз?
— Спрашиваешь!
Кажется, думала я, отправляя в рот первую ложку щедро сдобренной топленым маслом каши, жизнь потихоньку налаживается.
Отъезд короля я не увидела. Готовила отвары для его милости. Бабушка забегала, брала то одно снадобье, то другое, говорила, что может понадобиться еще. Я искала. Вздыхала: куда уж тут Анегарду ехать. Счастье баронессы, что король ее увез. Здесь нашлось бы немало желающих придушить эту подлюку без особых затей.
Но, как ни крути, а жизнь и впрямь налаживалась. Бабушка твердо обещала, что его милость поправится, и Ульфара можно больше не опасаться, и король со своей сворой наконец-то убрался восвояси… жаль только, что Анегард уедет. Знать бы еще, что за нежить в том Азельдоре… Хотя, скорей всего, никакой нет. Раз там мятежник засел, все страшные слухи вполне могут быть просто затем, чтоб отпугивать любопытных. Иначе, уж наверное, королевский маг разобрался бы…
В кухне было теперь пусто и тихо: девушки отмывали и вычищали замок после нашествия гостей. Оставив готовые отвары настаиваться, я собрала ужин для Марти. Подумала: хорошо, что им всем не до меня. Даже бабушке.
Я так соскучилась по тишине.
Марти сидел с ногами на постели и правил нож, и лицо у него было — будто в храме. А я от этого ножа сразу вспомнила наше с ним первое знакомство, и разговор с Гарником, а после — с Колином, и то, как оба они советовали мне держаться от опасного бродяги подальше. Интересно, Гарник тогда уже знал, что Марти и не бродяга вовсе, а королевский пес? Знал, наверное. Не зря ведь его милости так хорошо его приняли…
"С королевскими псами лучше не связываться, они беспутные, кроме службы ничего и не знают…"
Прав был, наверное, усатый обозник.
И Гарник, наверное, что-нибудь вроде этого в уме держал.
Марти провел ладонью по лезвию — нежно, как приласкал. Поднял глаза. Улыбнулся:
— Сьюз…
Оживает на глазах. Совершенно зря Аскол так за него трясся.
— Ужин.
Я сгрузила на стол миску с кашей и мясом, хлеб, творог, мед, огромную кружку с укрепляющим отваром. Марти заглянул в кружку, хмыкнул разочарованно.
— Это лекарство, — объяснила я. — Вижу, что тебе лучше, но пару деньков еще потерпи.
— Я рад, что ты пришла.
— Ну, кто-то должен был… не голодным же тебя держать.
— Посидишь со мной?
— Только если недолго, — я присела на край свободного тюфяка, разгладила ладонью юбку. — Ты ешь, а то остынет.
Он уметелил ужин в один присест. Будто голодом парня морили. С явным сожалением отодвинул пустую миску.
— Может, тебе еще принести?
Качнул головой:
— Хватит, пожалуй. Меру знать…
Я невольно фыркнула. Меру! Да миска была — на троих точно! Другое дело, что ему и надо сейчас — много.
— Слушай, — Марти заглянул мне в лицо, — можно тебя спросить?
— Попробуй.
— Помнишь, я тебя встретил как-то… как раз после суда над Анегардом, кажется… с тобой был…
Да уж, не думала, что храбрые королевские псы могут так мямлить! Ладно, парень, пожалею тебя на первый раз. Я кивнула:
— Помню. Зигмонд.
— А он… кто? То есть, ты… Вы с ним?..
Ничего себе вопросики!
— Вообще-то именно он тебя спас, если ты не заметил, — я знала, что он и не мог заметить, не в том был состоянии, но очень уж захотелось уколоть. Какое его дело, с кем… — И вообще, он женится.
— На ком?
А то ты кого тут знаешь!
— На Ульфаровой дочке. Король велел, — я поглядела в ошарашенную физиономию Марти и вывалила на парня все пропущенные им новости. Пусть развлечется, оно полезно.
Новости парня не развлекли.
— Она же соплячка еще совсем! Куда такой замуж!
Я пожала плечами. Ну, соплячка, так что ж теперь? В девичий возраст вошла, а остальное кого волнует? Повторила:
— Король велел.
— А этот твой… Зигмонд, — Марти брезгливо поморщился, — небось и рад?
Рад, не рад… много знать хочешь, королевский пес! Я встала:
— Знаешь, если тебе так уж это интересно, сам у него и спроси.
Куда-то не туда у нас разговор зашел.
— И вообще, пора мне. Тебе точно добавки не надо?
Мотнул головой. Взглянул жалобно, псом побитым:
— Обиделась?
— Не знаю, — честно ответила я. — Но мне правда пора. Для его милости еще отвары готовить, и тебе на утро…
— Я тебя ждать буду, — сказал вслед. Тихо, вроде как сам для себя. Но я услышала.
Нет, наверное, все-таки не обиделась.
Я медленно шла по двору. Было… странно. Тишина, от которой успела отвыкнуть, новости, к которым не успела привыкнуть. И это "обиделась?" — между прочим, первый раз в жизни! Кто когда спрашивал меня, не обидел ли? Хотя, если уж честно, и не обижал никто. Во всяком случае, никто из тех, чьи слова имели для меня хоть какое-то значение. Сопливое детство не в счет.
Я остановилась, подняла лицо к темнеющему небу. Пахло скорым дождем, в прорехи облаков выглядывал круглый бок луны. Мелькнуло темное, и передо мной стал Зиг.
— От тебя пахнет счастьем.
— Правда? — я невольно улыбнулась.
— Если этот парень тебя обидит, только скажи. Вправлю мозги быстро и надежно.
— Да ладно, все равно он скоро уедет. Лучше скажи, ты-то как? Поздравлять с молодой женой или лучше только с баронством?
— Вообще лучше не поздравляй, — серьезно ответил Зиг. — Рано. Опасные это награды, что одна, что другая.
— Ты уже с ней… познакомился? Поговорил?
— Нет.
— Почему?
— Сьюз, — хмыкнул Зиг, — я ведь не расспрашиваю тебя о ваших девических ухищрениях?
Наверное, у меня на лице слишком явственно нарисовалось удивление. Зиг рассмеялся негромко, невесело.
— Ладно, Сьюз, только между нами, договорились? Перед королем девчонка держалась, нос задрав, но на самом деле она напугана до полусмерти. Я хочу… нет, мне нужно! Нужно посмотреть, как она дальше себя поведет. Так что ее поселили пока в комнаты баронессы и оставили в покое. Пусть отдышится. Первый ход за ней, понимаешь?
