— Новый год на пороге! — сказала бабушка, когда до полуночи оставалось десять ми-
нут.
— Так, сударь, вам уже хватит, — мужчина отобрал у Персея бокал, пока птица пыталась поймать равновесие. Он перелетел на елку, уцепившись за ее верхушку.
— Россия-я-я свяще-енная-я наша-а-а держава-а! — неистовым голосом каркал гимн России ворон, раскачивая новогоднее дерево.
— Кыш, патриот, сейчас елку опрокинешь! — подпрыгивала с тем же тапочком Ольга, но со своим ростом она никак не доставала до верхушки дерева, на котором висел Персей.
Папа наливал шампанское и протянул бокал Мирославе. Девочка изогнула бровь, но даже мама не была против.
— Ничего от глотка не будет! — махнула она рукой с тапочком и, поняв, что все еще держит его, через плечо запустила его куда-то за спину. Тот приземлился на паркет, предварительно шлепнувшись о стену.
Михаил переключил главный канал страны на неизвестный ранее Мирославе. Назывался он «Звезда Руси», а на экране показывали какого-то незнакомого мужчину в черном строгом мундире с большим красным коловратом на погонах длинного феряза. Он стоял в большой парадной анфиладе на главной лестнице Зимнего дворца. Однажды побывав на экскурсии в Эрмитаже, Мирослава помнила, что лестница называлась Посольской, а еще Иорданской, так как по ней во время праздника Крещения Господня спускался крестный ход к Неве, где во льду вырубалась для освещения воды прорубь — иордань.
Сдвоенные колонны серого сердобольского гранита, мраморная балюстрада, пространство, знаменующее свое величие белоснежным цветом, статуи на стенах, фрески на потолке и красная дорожка на белой мраморной лестнице — все это завораживало и притягивало взгляд.
Статный черноволосый мужчина с бородой продолжал говорить свою речь на экране телевизора. Его голос был низким, будто бы рычащим, но умиротворяющим и вызывающим полное доверие.
— Этот год мы прошли с вами вместе с достоинством и честью, как и подобает славянскому магическому народу, почитающему своих предков и дарованные нам колдовские традиции. От имени Магической народной империи я хочу пожелать, чтобы все трудности и боль уходящего года навсегда канули в Лету!
Мирослава слушала политика и не понимала, что чувствует. Первый раз она слушает не президента своей страны, а главу магического сообщества, в которое недавно влилась. Мама слушала речь с открытым ртом, молча поглядывая на своих родственников. Она еще задаст кучу вопросов позже…
— Спасибо каждому из вас, простак вы или ведьмаг, за то, что мы вместе! Мы становимся намного сильнее, когда чувствуем твердое плечо людей, стоящих рядом, тех, кто нам дорог, для всей нашей империи. С новым годом!
— Ну родные, ура! — поднял бокал Михаил Иванович, и тут же раздался звон хрусталя. — Слава Роду, мы все рядом!
— И точно, как хорошо! — подхватила бабушка, делая маленький глоток из бокала.
— С новым годом, любимые мои! — сказала Ольга Кузьминична и чмокнула в щеку Мирославу, которой было безумно неловко отпить шампанское. В итоге она отставила бокал, к которому потом не раз за ночь приложился Персей. Дальше они все вместе вышли на балкон, выходящий на проездную улицу, и смотрели на салюты и фейерверки, продолжающиеся несколько часов, громко кричали поздравления прохожим и соседям, которые также выглядывали из окон и балконов. Наступил очередной новый год, и что он привнесет в их жизни — было покрыто тонкой шалью тайны, такой заманчивой и дарящей надежду на лучшее.
Поздним утром Мирослава проснулась от заманчивого запаха блинчиков и сладко потянулась, глубже вдыхая запах любимого угощения. Видимо, бабушка не собиралась валяться в постели до самого вечера и решила побудить все семейство, заставив их желудки разбудить хозяев, неистово требуя завтрак.
Яриловка поправила кофту от пижамного клетчатого комплекта и всунула босые ноги в тапки. Зевая, прошла в гостиную к новогодней ели. Несмотря на то, что она считала себя уже взрослой, ожидание подарков, а также знание о существовании настоящего Деда Мороза в лице Бога Чернобога делало праздник еще более волшебным.
Под украшенным гирляндами, шарами и лентами деревом стояли запакованные в подарочную бумагу коробки. Она и сама приобрела небольшие подарки на Малахитном проспекте Ведограда.
А, если быть точнее, заказы принимал староста Илья, поскольку первогодки могли свободно спускаться на этот проспект только со второго курса. Маме она купила оберег-шарм «Макошь» на ее браслет; папе новенькую зачарованную лупу для осмотра археологических артефактов, так как на его старой пошла трещина; бабушке новый пуховый платок известных мастеров.
Даже Персею Мирослава купила расписной синий с белой вышивкой гамак, который повесит на свою кровать в школе, чтобы ворон не валялся у нее в ногах, а спал на своем персональном спальном месте.
К тому же, ей казалось, что вальяжно качаться и брать от жизни все — это было как раз в его стиле! Подайте только стакан со свежевыжатым березовым соком и киньте туда трубочку, а еще отойдите подальше, ироды, не загораживайте солнце! Ну или лампу! Ну или свечку! Да отойди ж ты прочь, окаянный!
Но прежде, чем дойти до заветных подарков, предназначенных ей, девочка, улыбаясь от своих мыслей, кинула взгляд на стол.
Там лежал свежий выпуск газеты «Славянский вестник», свернутый в трубочку и перевязанный тонкой веревкой. Персей подлетел ближе, садясь на плечо.
— Год новый, а я все еще старый, — прокаркал ворон, противно похихикивая. Но говорил он тихо, может, просто голос сорвал от ночного пения?
— Твой подарок под елкой, — Мирослава почесала ворона по холке и схватила газету.
Что ж, на первой полосе была фотография того самого политика, вещавшего от имени славянского магического правительства. Черноволосый, с недлинной аккуратной бородой, взгляд строгий, будто прожигающий. Она уже хотела перелистнуть, но глаза наткнулись на имя… Борислав Мстиславович Полоцкий, император Магической народной империи.
— Полоцкий?! — ошарашено прошептала девочка, и ее осенило. Ну конечно! Мало того, что Яромир, впрочем, как и Владимир, его средний брат, были сильно друг на друга похожи: такие же черные курчавые волосы, острые черты лица и черные, как смоль, глаза. Так и сам Яромир когда-то ей рассказывал, что его отец в ведьмаговском обществе «какая-то большая шишка». Но Мирослава и подумать не могла, что он император. Это же приравнено к президенту, да?
— Император Полоцкий, папаша твоего дружка-волколака, — каркнул Персей, тоже заглядывая в газету.
Пол у девочки под ногами перестал казаться твердым, и она села на стул. Теперь ей стало понятно, почему все очень странно лебезили перед Яромиром, почему София так жаждала его внимания и почему все разом вдруг решили склонять голову и перед ней, Мирославой, как только поняли, что ее связывают какие-то отношения с Полоцким-младшим. Но почему никто ей не сказал, из какой он семьи?! Его называли молодым князем, но могла ли она догадаться, почему именно?!
А еще, возможно, она поняла, что причиной их недодружбы было не только проклятье друга. Яромир не просто боялся, что сможет причинить ей вред, но и скорее всего, понимал, что Мирослава ему не ровня.
Когда мысли чуть осели в голове, переставая гудеть, словно рой диких пчел, яриловка ради интереса пролистнула следующую страницу, и ее челюсть отвисла уже в который раз. «Очередное нападение в школе ведовства Ведоград» гласил заголовок. «Елена Олеговна Даль, ученица общины дажьбога была найдена почти полностью обескровленной вблизи зачарованного леса в ночь проведения новогодней елки. Состояние колдуньи среднее, однако медзнахари пока не дают никаких гарантий…».
Мирослава зажала рот рукой, дабы ни единого звука не вышло из него без ее воли. Она вспомнила темноволосую девушку в длинном, молочного цвета платье, которая сама подошла к ней познакомиться. Ее же упоминала Астра в день, когда сама же нарвалась на ссору с Вершининым. Кузнецова говорила, что Ваня гуляет каждую неделю с новой девушкой, а сейчас происходит нападение на одну из них…
