— Спасибо. Как дела у Тинни?
— Пока — чудесно. Но мы не слишком продвинулись. У нее будет много шансов стать собой, прежде чем мы поставим пьесу. Я делаю Аликс Вейдер ее дублершей. Дух соревнования должен помочь Тинни сосредоточиться.
— Если ты продолжаешь держаться Аликс.
— Я знаю, что хочу сделать для той девочки. Краш.
— Слушаю.
Я пользовался каждой секундой, чтобы оглядываться. Я был уверен, что за нами наблюдают, но никого не видел.
Морли, Сарж и Рохля вышли из дома, нарушив мою сосредоточенность.
— Почему ты так сопишь? — спросил Салвейшен.
— Я все еще борюсь с простудой, — солгал я.
Я знал одного человека, который мог быть невидимым, когда наблюдал. Он выдавал себя иногда потому, что никогда не сводил интимного знакомства с мылом и водой.
Я чуял нечто необычное.
Салвейшен, которого подталкивали Сарж и Рохля, с сердитым видом сказал:
— Я сделаю так, что актеры подпишут копию пьесы и пошлют Краш. Одну из копий для репетиции. Через тебя, чтобы она правильно это поняла. Я вложу в копию пропуск на премьеру, в моей ложе.
— Это уже чересчур, Джон. Она будет абсолютно уверена, что ты собираешься залезть к ней в трусики.
— Ты так считаешь?
— Я так считаю. Краш, может, и немного лет, но те, что у нее за плечами, были достаточно трудны, чтобы превратить ее в прожженного циника.
— Как плохо. Она кажется таким умным ребенком.
— Она и вправду умна. А еще она считает себя полной реалисткой. Я знаю, что ты чувствуешь. Я чувствую то же самое. Она не должна попусту растрачивать себя так, как растрачивает сейчас. Но я не думаю, что она тут же ухватится за руку помощи, чтобы ее спасли.
Салвейшен кивнул.
— Она так не поступит, потому что будет ожидать, что ее втянут в нечто более худшее.
— В точности. Но держи в уме свои варианты. Если я снова ее увижу, выясню, что она думает. Искусно и тонко.
Морли помахал своим войскам и теперь подслушивал наш разговор.
— Ты будешь искусен и тонок с женщиной, Гаррет? Мне трудно такое вообразить.
— Ты, вероятно, прав.
— Поищи средство получше, Салвейшен. Пусть Гаррет пошлет ей весточку, что она может зайти и понаблюдать иногда за репетициями, если захочет. С тем чтобы она сама могла решить, когда прийти. Невелика важность, придет она или не придет. Просто сделай предложение. Таким образом ты ничего не выгадываешь.
Мы с Салвейшеном разинули рты.
— Все будет выглядеть так, будто ты заинтересован в дружеском жесте, — сказал Морли. — Ты не покупаешь дружбу. Захлопни рот, Гаррет. Туда влетит голубка и снесет там яйца.
И он вернулся в дом, оставив дверь приоткрытой.
— В этом есть смысл, Джон, — сказал я.
— Есть.
Я поблагодарил его за записки и последовал за Морли, задержавшись лишь, чтобы добавить:
— Вели своей команде охраны пропустить Краш, если она появится.
Я гадал, даст ли Майк своей звезде такую свободу передвижений.
— Скажу. Это Вторая сцена. С шести утра до трех дня. Потом мы оттуда уходим, чтобы можно было установить декорации для представления «Короля Кристины». Но мы почти всегда расходимся к часу. У всех есть какие-то другие дела.
Он ухмыльнулся.
«Король Кристина» не был одной из его пьес. То была история о принце, рожденном девочкой. Отец ее скрыл этот факт. Романтическая комедия, рассчитанная на женскую аудиторию. Как только что коронованный монарх, Кристина влюбляется в Валдона из соседнего королевства, как раз когда ее советники хотят войны.
С тех пор как пьеса стала популярна, она имела множество вариантов. Валдон тоже мог оказаться девушкой. Или могло выясниться, что принцесса, на которой полагается жениться королю, — хорошенький мальчик в женском платье. И всю пьесу было множество недопониманий и озорных выходок друзей.
Романтические комедии не имели шансов на большой успех, но в течение короткого времени неплохо продавались. Они хорошо заполняли промежуток между большими драмами, привлекавшими постоянных зрителей.
«Королева фейри» заменит «Короля Кристину», как только Джон Салвейшен будет готов представить ее публике.
Я закрыл дверь и пошел в кабинет Синдж.
Вовремя.
Дин и Плеймет приносили чай и сандвичи.
Благодаря новому лекарству Плеймет выглядел лучше. Он улыбнулся без натянутости.
Я ел одной рукой, другой держа записки Джона Салвейшена. Прочитав, я передал их Синдж. Во время чтения та тоже хранила бесстрастное выражение лица.
— Есть что-то такое, о чем мне следует знать? — спросил Блок.
— По большей части просто множество разочарований. Плюс инструкции насчет пожеланий Салвейшена о том, что Синдж должна упомянуть в письме, которое он собирается отправить женщине так, чтобы та не поняла, от кого пришло письмо.
— Теперь он собирается ставить романтическую комедию?
Блок подозрительно посмотрел на меня. Он готов был надуться из-за моего вранья. Но я лишь муссировал правду.
— У меня есть предложение, — сказал я. — Проверьте вокруг вашего учреждения. Посмотрите, не покупает ли кто-нибудь множество костюмов.
— Мы уже проверяли. И собираемся разместить несколько патрульных в форме в соседнем районе.
— Тогда я испытываю облегчение. Наверное.
— Ты думал, что за всем этим стоим мы?
Нет. Но я и вправду хотел слегка отвлечься, а в заметках Джона Салвейшена упоминалось, что Стража нанимает костюмеров, чтобы шить форму для своих рядовых и сияющее обмундирование для командиров.
Я болтал.
Синдж демонстрировала ловкость рук. Несколько листов записок исчезли.
— Перестань быть неизменным обструкционистом и передай заметки генералу.
Она протянула бумаги мне, а я передал их Блоку.
— Генерал, — сказала Синдж, — пожалуйста, когда прочитаете, передайте Виндвокер.
Итак, записки двигались по кругу. И Блок проворчал:
— Вы это утаивали. Это выслеживание костюмов…
— Вас проинформировали, генерал, — заявила Синдж. — Ваша способность уяснять услышанное, возможно, была подмочена вашей решимостью истощить наши запасы крепких спиртных напитков.
Это замечание заставило меня захихикать. И оно вполне могло быть справедливым.
Я не мог припомнить, так ли все было.
— Итак, я слегка отстал от событий, — проворчал Блок.
Он встал и слегка размялся.
— Ничего, я нагоню.
Синдж сделала жест, и я повел генерала к двери.
— Как так получается, что вы всегда выходите в одиночку? — спросил я. — Вы должны спотыкаться о сопровождающих.
— Когда я выхожу один, я иду куда хочу, и вижу то, что хочу увидеть.
