Спорю, Горловский вообще не в курсе о его существовании. Разубеди.
`А ты свяжешься с полковником, особистами, и вместе с этим всплывут и масса
других заказанных. Меня возьмут в оборот, вытрясут и счета, и фамилии заказчиков.
Ну, а что дальше и ежу ясно', - прикинул Игнат: `Ладно, умница, хочешь правды,
узнала б сначала ее цену'…
— Ты права, Алиса, он мой личный враг. Это не приказ, просьба, одолжение. Я в
свое время сделал для тебя немало…
— Например?
— Оставь личное, вспомни о матери и о братьях.
Лицо Сталеску закаменело:
— В переводе на внятный язык это звучит так: хочешь спокойствия и защищенности
родных, сделаешь, как я сказал. Иначе их в расход, а ты живи, как хочешь. Если
сможешь.
— Примерно, мрачные краски убери — будет в самый раз, — кивнул Игнат. — Но
чтоб лишних вопросов не возникло, добавлю: этот человек первый и последний, кого
я прошу убрать лично для себя. А потом проси, что хочешь, считай, я у тебя и в
долгу, и на крючке.
`Китов на крючок не ловят', - глянула на него Алиса, вздохнула и взяла снимок,
чтоб еще раз просканировать фото: лет тридцать, элитный самец не менее элитных
кровей, не самодур и далеко не дурак. Волевой, просчитанный, способный на
поступок. Ясно, почему Гнездевский выбрал для его устранения именно Алису: такой
мужчина спит с открытыми глазами и опасность чует, как волк кровь — за версту.
Не каждому по зубам. Точно — не Гнездевскому.
— Насчет твоей матери упадет сумма в десять раз большая, чем обычный тариф.
Оп-па! А мачо-то дорогой. Позолоченный.
— Чем же он тебе не угодил? Накопал на тебя компромата? Только не говори, что
он тебя шантажирует, не в его стиле.
Игнат развернулся к девушке, решив выложить ей часть правды:
— Личное. Он убил мою жену.
Алиса хлопнула ресницами: неожиданный поворот, что и говорить. Вот только веры
тебе нет, капитан…
Игнат словно угадал мысли девушки, отстегнул компьютер от поясного ремня, открыл,
набрал код доступа к нужному документу и отошел от стола, чтоб Алиса сама смогла
посмотреть все, что ей надо. Лишнего Игнат не хранил. А то, что было, наверняка
придется по вкусу этой чистоплюйке.
Сталеску с трудом скрывала удивление, просматривая личный архив капитана. Она
видела фото жены капитана, но снимок не отображал истинной красоты женщины. На
видео Агнешка была обворожительно красива: золотистые волосы, огромные синие
глаза, в которых залегла печаль и усталость, лицо и фигура — идеальны. Вот она в
бутике, вот на вечеринке, а вот… в объятьях мачо. Странно…
— Я чувствовал, что она мне изменяет, вел слежку, — пояснил капитан.
Угу? А это, значит, любовное свидание? В темноте, на дамбе? И личико у изменщицы
со следами слез и побоев, наверное, после не слабых любовных игр, прямо там же,
на цементных перекрытиях, в россыпи банок, окурков, обрывков газет и журналов.
Какой изысканный вкус! И ведь не подумаешь так сразу, не на утонченную Агнешку,
ни на элегантного мужчину, у которого уважение к себе проступает не только во
взгляде — в каждой клеточке кожного покрова лица. Да, и не предаются запретной
страсти с такими лицами, с такими взглядами. Скорее прощаются навеки…
Нет, не любовное это свидание, далеко не любовное. Так что килограмм лебеды с
ушей прочь, капитан.
А вот они целуются… Ничего себе потенция у мужичка — один поцелуй, и женщина в
обмороке…
Вот он обнял ее и приник к шее… Все. Стоп — кадр.
— Что дальше? — не сдержала любопытства Алиса, обратившись к Игнату.
— А дальше труп.
У Алисы брови непроизвольно взлетели вверх:
— Своновец? Агент?
— Нет, — качнул головой капитан, ухмыльнувшись. — Вампир.
— Ага? — хохотнула Алиса. — Дивный экземпляр.
— Не смейся. Агнешка стала жертвой вампира.
— А я все голову ломаю, где эту физиономию видела? Так это тот актер, что
Дракулу играл? — с ехидством спросила девушка.
— Говорю. Не смейся. Вообще, это секретная информация, так что и язык не
распускай.
Алиса демонстративно хлопнула себя по губам, не скрывая, впрочем, издевки над
Гнездевским:
— Чтоб мне горгулией стать!
— Не веришь? Про Паранорм слышала?
Сталеску насторожилась:
— Ну.
— Не `ну', атеистка ты наша. Еще одна информация к размышлению: прививку
ставили?
— Какую? Их много ставили, курсами.
— А две отдельно, в первую неделю курсов.
— Да-а… от оспы.
— Наивная. От очарования вампиров. Десять лет сыворотка на потоке для СВОН и
ВПВ. Так что сказка для многих уже давно быль.
— Так, подожди, — Алиса растерялась, пожалуй, впервые за два года работы
агентом. — Мне что его осиновым колом убивать? Чесноком обстреливать? Бред
какой! Ты в своем уме, капитан?
— Да, задание трудное, Алиса, поэтому тебя и прошу. Чем его убить можно, не
знаю, поэтому и прошу подружиться с ним, выведать, как можно больше. Помни,
времени почти нет — Рицу в любой момент может сорваться и пропасть. Его труп
нужен мне лично, а начальству информация. За нее, Алиса, тебя на руках носить
будут…
— Тебя…
— Повысят в звании. И на том, спасибо.
— Вот как… Значит, ты хитрый евроид, решил моими руками сразу два батона
приобрести и благополучно съесть? За жену отомстить и звание получить. А ежели
кто про несанкционированные действия узнает, то все камни в меня. Плюс
проникновение в секретную базу данных — прицепом. Это чтоб наверняка в расход
пустили, да? Но ты при любом раскладе — белый, пушистый и объевшийся. Славно.
— Зачем мне тебя подставлять, Алиса? Что ты выдумала? Речь не о мести за
Агнешку, хотя скрывать не буду, поквитаться хочется. А ты на моем месте не
захотела бы? Представь, что этот ловелас обольстил твою мать…
— Ха!
— Легко! Они настолько опасны, что ты и представить себе не можешь! И множатся,
множатся! Знаешь, сколько трупов появилось благодаря лишь им? На, посмотри!
