полубога, что уж говорить о двух.
Сглотнув, я почувствовала толчок третьего ветра. Я словно стояла посреди урагана.
Я прижалась к саркофагу, чтобы устоять на ногах, мои волосы хлестали меня по лицу и
шее, оставляя тонкие царапины.
Ожидая, что в любой момент кости начнут подниматься, я поспешила со своим
заданием и быстро нашла кнопку. Я нажала ее, и панель отскочила в сторону. Позади нее
скрывался первый сосуд, укутанный в уютную подушечку. К счастью, сосуд был целым и
сделанным из камня, что наполнило меня надеждой, что и с остальными все в порядке.
- На нем лицо фараона! Его можно открывать первым? – прокричала я.
- Просто откройте его. Скорее! – вопил доктор Хассан, а потом он стиснул зубы от
боли, а дрожащие руки сжались в кулаки. Что-то явно шло не так, и я понимала, что
давление ветра здесь ни при чем. Он выглядел так, словно его хватил удар, но когда я
двинулась в его сторону, он с силой затряс головой.
Сосредоточившись на уже найденном мной сосуде, я отвинтила его крышку и даже
не остановилась посмотреть на белый свет в нем, отправившись на поиски следующего
сосуда.
Второй угол был перекрыт перемотанной ногой мумии, чьи ноги уже не соединялись
с бедрами. Мои пальцы дрожали, когда мне пришлось передвинуть одну из ног в сторону, чтобы отыскать кнопку и вытащить сосуд. Белый свет вылетел из него, присоединяясь к
первому и кружась надо мной.
Найти третий сосуд было сложнее. Его не было в отведенном ему углу. Я обыскала
тайник, просовывая руку так глубоко, как только могла, но не нашла ничего. В отчаянии я
подняла взгляд и заметила что-то серое под повязками на торсе мумии.
Сглотнув, я взяла себя в руки и убрала часть бинтов. Сосуд лежал в пустоте, где
должна была быть часть грудной клетки мумии.
Но сложнее всего было получить четвертый сосуд смерти. Последний угол саркофага
был заполнен грудой костей, а посреди них стоял череп.
Мои руки тряслись, когда я сунула их в кучу грязи, тряпья и костей, очерчивая край
саркофага. Передвигая кучу, я старалась переставлять кости так уважительно и быстро, как только могла, сохранив череп.
Казалось, что пустые глазницы Ахмоса смотрят на меня, пока я искала. Подняв его
череп и поставив к его бедру с быстрым извинением, я нашла последнюю кнопку и
вытащила последний сосуд. Мои руки были скользкими от грязи и останков Ахмоса, потому получилось не с первого раза, но, наконец, я сняла крышку, и белый свет вылетел
оттуда, кружась над моей головой.
Вытерев руки о край саркофага и желая, не в первый раз, целый чемодан влажных
салфеток, я присоединилась к доктору Хассану и кивнула Астену.
Медленно, словно преодолевая чудовищную силу, кусочки тела Ахмоса, включая и
крошечные кости, поднимались из песка на дне саркофага и кружились. Вскоре к ним
присоединились и крупные кости. Большая часть костей была пустой и легко
освобождалась от остатков бинтов. Но выглядело все, как будто его тело сунули в
блендер.
Журавль – подари полет этому духу
И помоги ему с путем.
Потрескивающий электричеством туман увеличился в размерах, стал серым и
бушующим. Маленькие молнии сверкали в этой туче, пока все вокруг бушевало, а потом
облако взорвалось, оставив вспышки белого света. Свет двигался, бесцельно скитаясь по
темным участкам, куда не доставал свет Астена.
- Нет, Брат. Ты вернешься ко мне, - прокричал Астен.
Воплощение звезд вскинуло руки и взывало к свету. Доктор Хассан трясся рядом со
мной, и я придвинулась ближе, предлагая свою поддержку, но он не замечал моего
присутствия. Через несколько мгновений сосредоточенный Астен выдохнул с
облегчением, когда маленькое зернышко света все же вернулось, вырастая в силуэт
серебристой птицы.
Она была больше похожа на звездного ибиса Астена, чем на золотого сокола Амона.
Создание, сотканное из серебра, начало кружить над Астеном.
- Приди, Брат. Пришло время.
С трубным кличем птица подлетела к саркофагу, где в нее влились четыре потока
света из сосудов смерти. Ее быстро подхватил вихрь, и птица взорвалась серебряным
светом, что поглотили пустые глазницы черепа.
И его тело соединялось, как пазлы. Руки прикрепились к плечам. Ноги к бедрам.
Позвонки выстроились в нужные места. Правая рука задрожала, и я услышала треск
дерева, когда два пальца, что крепко застряли между обломками саркофага, взлетели в
воздух и вернулись на место.
Лучи света пробежали по конечностям парящего скелета, и создание, что легко
могло стать декорацией к Хэлоуину или в медицинском офисе, начало корчиться.
Возвращенные вены наполнились быстрой серебряной кровью, а сияющие мускулы
окружали светящиеся кости, когда сердце забилось. Свет лился из пустых глазниц, как два
луча, что опустились на меня и доктора Хассана, и я задумалась, мог ли брат Астена
видеть уже сейчас, без вернувшихся глаз.
Астен заканчивал заклинание:
- Когда ты пройдешь сквозь последний портал смерти,
Крики радости встретят тебя,
Пиром поприветствуют тебя,
Твое сердце снова забьется,
Твои руки снова поднимутся,
Твой голос снова зазвучит,
А все остальное вернется.
Приди, Ахмос, и исполни свою судьбу!
Я закрыла рукой глаза, пока свет не исчез, радуясь, что в этот раз я не так струсила.
Брат Астена завис над нами, сверкая и светясь. Юбка, что он носил, была чистой, словно
ее только что сделали, а его тело, сияющее и чистое, как у новорожденного, заставило нас
устыдиться своей грязи.
Медленно он опустил руки и приземлился на пол рядом со своим гробом. Он тихо
заговорил с Астеном, а потом приблизился ко мне и доктору Хассану. Для начала, я
заметила, что доктор Хассан снова рухнул на пол в знак преклонения перед лунным
богом, но, присмотревшись, я поняла, что он был без сознания.
Нахмурившись, Ахмос опустился на колени и перевернул доктора Хассана на спину.
Он задал мне вопрос, но на египетском. Я попыталась объяснить, что не понимаю, но он
лишь тепло улыбнулся и придвинулся ближе к доктору Хассану. Как и Астен, и Амон, Ахмос пробудился голым, не считая белой юбки. Как и они, он был очень красив, но он
