— Всё? Взлетаем! — коротко распорядился Маршал, утирая чуть закопчённое лицо.
Женька поспешила к сразу облюбованному собой угольно-чёрному с лиловым отливом красавчику, а сама краем глаза смотрела, как маменька не без робости подошла к здоровенному золотому дракону, который при её приближении сразу проснулся и заинтересованно обнюхал. А хороши, красивые и грациозные зверики — наверное, даже лучше котов… она так задумалась над этим непростым вопросом, что едва не пропустила, как и её будущий летун вперил навстречу немигающий взгляд.
Ох мамочки! Бррр, аж до холодного урчания в животике — да какой же это пакостью меня сегодня кормили на завтрак? Женька откровенно струхнула, когда дракон поднял с травы здоровенную, как письменный стол (двухтумбовый) голову и тоже сунулся поближе.
— Я — тебя — боюсь, — едва сдерживая вполне и весьма нервный смех, буркнула Женька и осторожно погладила красавца по бронированной чешуистой коже. — Но и тебе следовало бы меня опасаться. А пока что, мир?
Навреное, напрасно драконов относят к рептилиям — по крайней мере этот оказался ничуть не холодным подобно ящерице или змее. Напротив, девичья ладонь погладила сущность, обжигающую так, будто не будем и упоминать, в каком же это месте у драконов вмонтирован атомный реактор.
— А всё же, ты мне нравишься, — по здравом размышлении решила Женька.
И, не моргнув выдержав изучающий драконий взгляд, звонко чмокнула его в условно могущее назваться носопыркой место — аккурат меж двух пышущих адским жаром ноздрей.
Если бы дракон от такого смутился, Женька ничуть не удивилась бы. Если бы не смутился — не удивилась бы тоже. Но дракон приветливо махнул длинным хвостом (аж полетели пласты дёрна вместе с несколькими вывернутыми валунами) и шаловливо, чуть ли не по-кошачьи лизнул свою будущую наездницу. Да так, что сама Женька от такой ласки едва не покатилась по земле.
— Мы поладим, малыш, — со смехом пообещала она и по услужливо подставленному крылу вскарабкалась на спину.
Ничего похожего на лётное кресло или хотя бы матрасик тут, кстати, не оказалось. Пришлось почесать так и порывавшийся опять чихнуть нос и перебраться чуть вперёд. Наверное, это место и есть холка, или как тут оно у драконов называется — Женька прикинула, что тут и сесть удобнее всего, и обзор вперёд-в-стороны отличный.
— Ну что ж, тут и бросим свои кости…
На удивление, сидеть оказалось хоть и чуть непривычно, однако мягко и даже уютно. Спереди и сзади чуть прикрывали обретавшиеся на драконьем загривке зубчики, да и самочувствие как-то ощутимо полезло вверх — словно когда Женька тайком от маменьки впервые оседлала одолженный у приятеля по Орки-клубу японский мотоцикл.
— Ну прямо не дракон, а какая-то мягкая игрушка, — проворчала Женька на остатках подозрительности.
В самом деле, в голове сразу всплыла старая фразочка о единении человека — и зверя. Только, на этот раз вовсе не поэтическим преувеличением… прислушавшись к своим ощущениям, Женька улыбнулась. Забавно оказалось осознавать себя одновременно и драконом, и человеком. Чувствовать приятную, холодящую в брюхо сырость земли, бурлящую от морды до кончика хвоста силу, её нетерпение и уже зарождающийся боевой азарт. Ах, вот оно что… в полёте драконов куда больше от магии, нежели от аэродинамики!
Ноги и нижнюю часть тела мягко прижало невидимой силой, и теперь наездница отчётливо осознавала, что не выпадет, даже если дракон перевернётся кверху всеми своими четырьмя лапками и примется трястись.
— Проверка связи, — в голове с каким-то звенящим треском прорезался голос, в котором насторожившаяся Женька без особого труда признала братца. Вернее, Маршала — потому что после переклички тот сообщил далее: — Поступили последние сведения — над столицей орков сегодня почти ясно.
— Над всей Испанией безоблачное небо, — ни к селу, ни к городу ляпнула Женька впоследствии ставшую и в этом мире исторической фразу, и честно попыталась взлететь.
Вернее, даже и взлетела — вся эта сонная и изрытая лощина завертелась винтом и улетела вниз. Провалилась сквозь землю… вернее, сквозь туман. В несколько мгновений стремительного полёта человек и дракон разодрали в клочья последнее оказавшееся по пути облако и оказались под густо-синим, в полгоризонта пылающим на здешнем востоке небом. Внизу простиралось бело-пушистое покрывало с кое-где торчащими из него воздушными замками.
— Это куда красивее, чем из иллюминатора ТУшки, — признала раскрасневшаяся от удовольствия Женька и тут же заложила от радости полёта головоломный вираж с восходящим иммельманом.
Естественно, тут же огребла замечание от Маршала — по самое не могу. А потому, чуть надувшись, подравняла строй и некоторое время просто набирала скорость. И уже когда в ушах ветер бился и ревел сотней разъярённых демонов, впереди тускло разгорелся слабо сереющий круг. Прищурившись, Женька-дракон некотрое время подозрительно рассматривало это непотребство, но всё же признало — это ему вполне по плечу и даже по зубам. И ринулось на прорыв первым.
Ощущения поначалу оказались словно у попавшей в клей мухи. Женька отчаянно задёргалась, азартно сражаясь за свою жизнь. За место под солнцем для всей себя — от кончика хвоста до умной и красивой драконьей мордашки — и таки разодрала кисельное препятствие, прорвалась на ту сторону.
Следом в дыру проскользнули и остальные, выстроившиеся за нею в кильватере драконы. И драконицы — краем сознания отметила Женька, тут же скользнув под прикрытие здешней тучки и придирчиво рассматривая вид вниз.
Летать на могучем драконе оказалось не просто приятно — всё естество уже чуть не затмевало то самое ощущение, к которому не остаётся равнодушной ни одна настоящая женщина. Пришлось для разнообразия чуть расслабиться и позволить этой сладкой волне прокатиться по всему радостно выгнувшемуся навстречу телу…
Немного попустило — хотя и ненадолго, как мысленно отметила ничуть не имевшая что-то против Женька. Зато теперь прояснившимся сознанием удавалось воспринять панораму раскинувшегося внизу огромного города, разрезанную почти пополам рекой и всю испачканную струйками дымков. Да уж, не очень-то приглядное зрелище, если присмотреться… Очень кстати опять ожила невидимая магическая связь.
— Леди Джейн, вам дворец военного вождя, — и внимание как-то само собой сконцентрировалось на источавшей ненависть аляповатой громаде у реки, на широком холме.
Маменьке достались оказавшиеся практически через забор, рядом, здешняя Академия Силы — то бишь, военная. И школа, где орочьи шаманы и проживали, и набирались ума-разума. А те обе девицы должны были ударить по кварталам, где располагались резиденции орочьих вождей. Ну да, вечно так, самое лёгкое этим вертихвосткам — знай себе, работай по площадям!
