— Моё величество постановило (ох как всех коробило в первое время это постановило. А я никак отвыкнуть не могу.) помиловать семейство Ханта, и оставить ему все владения.
По залу пронесся шум, видно было, что эта новость сильно задела общество, наверняка многие уже потирали ручонки, собираясь выдавить все из короля лоха. Поэтому мне прищшлось повысить голос, для того, чтобы продолжение было услышано.
— Без права управления и распоряжения и только на милость нынешнего барона Ханта.
— Вот так вот, на тебе! — немного злорадно подумал я, глядя на оторопевшее лицо Ханта, которому на шею вешали баронскую цепь и на голову возлагали баронскую корону.
Благодарные родственники скрипели зубами так, что даже сюда слышалось. Я думаю, что мой друг не раз проклянет тот день, когда решился выпросить у меня их жизнь, ну это уже не мое дело.
Решив вопрос с Хантом, я решил наградить Мауни и закруглиться, а то день тяжеловатый выдался.
Быстренько перечислив все получаемые им бонусы и наблюдая за все мрачнеющим Мауни, я огласил самый главный, на который он надеялся, но просить не смел:
— … также Первому Герцогу…
И тут его лицо застыло, словно он не верил своим ушам, а по рядам снова пробежал шепоток. Еще бы, Первый Герцог всегда становился канцлером, так что Мауни стал счастлив.
Не знаю кой демон толкнул меня под руку, или вернее дернул за язык:
— Может быть мой верный слуга, тоже хочет поменять мое расположение на жизнь своих родных?
Клянусь, отдал бы если бы он попросил, миловать так миловать, тем более так уж судьба повернулась, что все родичи моих верных подданных находились по другую сторону баррикад. Но мои слова его явно не обрадовали. Было видно, что это предложение застало Мауни врасплох и теперь он судорожно думает как выкрутиться из возникшей ситуации. Злобно кинул взгляд на счастливого Ханта и начал говорить. Он вспомнил о прегрешениях, о святой церкви, заново вывел закон о том, что этот самый закон должен быть один для всех и что он, как будущий канцлер… и так далее. В общем отмазался, вроде все правильно, я и сам не пряник, но чувство осталось немного гадливое.
* * *
Если Хант, выдал неожиданный номер, то герцог же поступил как и ожидалось. Этот сукин сын недрогнувшей рукой, причём моей, отправил старшего братца и собственного папашу на плаху. Лицемерно заметив:
— Закон есть закон.
А после, в скором будущем, женился на собственной двоюродной сестре, предоставив ей выбор, либо с семейством присоединиться к его родным, то бишь в семейный склеп, либо под венец. Скажу так — я присутствовал на этой свадьбе которая выглядела ничуть не счастливее моей. По последней дворцовой моде белизна лица невесты соперничала с белизной её платья, причём по слухам пудрой она не пользовалась вообще. Я не стал указывать этому придурку на возможность вырождения семьи, у меня и своих проблем хватает, пусть думает своей головой. Разумеется, он очень хотел место канцлера, и мозгов на это у него явно хватало, хотя если бы хватало, то не вёл бы себя так по идиотски, стараясь разом дотянуться до всех запретных плодов, за которые ему раньше давали по рукам. Если нет выдержки, ума и чувства опасности, то никакие знания тебе не помогут. Да уж, судя по всему, во времена оны, я сильно переоценил его, хотя посмотрим. Может у него головокружение от успехов, а так немного пообвыкнет, начнет вести себя нормально, а ежели нет, то мы его вниз и задвинем. Хотя конечно постараться придется, это потерять доверие легко, а вот восстановить его ой ё ёй, как трудно. А что? Мы тираны такие, чё хотим — то и воротим. К тому же так удобно, когда рядом с тобой есть существо, которое еще хуже чем ты. Про которое можно в душе сказать, что мол вот «я бы сам такого точно не сделал», и осуждающе покачать головой.
Вот так и закончилась эпопея с моим воцарением на престоле. После смерти Алисы и чистки, примером которой мог служить тридцать седьмой год, наступил мир и благоденствие на целых восемь лет.
Из церковных хроник предшествующих воцарению на престоле Дагана 1.
В лето перед помазанием на царствование Дагана 1, священный синод принял несколько судьбоносных решений, направленных на укрепление веры и воцарения царства божия на земле. Это был один из самых значимых шагов, принятых с момента последней войны между Тёмной Стороной и Союзом светлых государств. Прошло много лет с того времени, когда мы победили в той жестокой войне, и казалось, что царствие божие наступит уже при жизни ныешнего поколения, однако слишком сильно укоренились в душах многих существ гнилые ростки, способные на корню загубить малейшую надежду на искупление. Церковь, в милости своей, надеялась на то что луч веры сможет победить в человеке скотское, но она ошиблась. Небрежение своими обязанностями привело к тому, что очень многие начали изыскивать благосклонность князя тьмы причём способами, близким к тем, которые использовались орочьими шаманами. Священный синод, приняв сторону непротивления насилию, смиренно наблюдал за происходящим, пока грехи наши не переполнили чашу терпения господа. И тогда разверглись врата огненные и вопросил Он ответа верных слуг своих, и ничего не смогли ответить Ему слуги. Но в милости своей Господь разрешил исправить содеянное святой церкви.
Дословный перевод сводиться к угрозам грешникам покарать их, куда более нас интересует смысл послания и действия верхушки синода после этого. Ведь именно тогда было принято решение о создании святой инквизиции. Таким образом мы видим, ч то данная смута послужила катализатором этого одного из наиболее позорных событий нашей истории, но пытаться связать крон принца и костры инквизиции — это абсурд. А то, что по окончании гражданской войны он воспользовался сложившейся структурой, говорит о его уме, но не позволяет записывать в создатели.
* * *
Крестьянское восстание Эриха Справедливого прошло чёрной нитью через царствование Дагана 1. Именно за подавление этого бунта, его называли кровавым приспешником тьмы. И мы не можем рассматривать личность Дагана 1 без серьезного изучения данного инцидента. Действительно решения, принятые тогда неоднозначны
* * *
Я отдыхал в это время в горах: знаете, небольшая резиденция, несколько существ, чистый воздух, грибы, ягоды, птица. Ничего опасного, никаких медведей, леопардов и тем более нежити. Не дай бог его величество пальчик прищемит!
Может кому-нибудь из монархов это и не нравилось, но меня устраивало вполне. Дело в том, что за последнее время моя паранойя расцвела пышным цветом и дала богатые всходы. Здесь же одно из немногих мест, где я чувствовал себя спокойно. Узкая горная долина, которую охраняют по периметру местные егеря, часть не гвардейская, а боевая. Бабки им платились конечно огромные и выведены они были из под войскового командования. Здесь они сражались с гоблинским отродьем, ну и перманентные стычки небольшими людскими бандами, крепко сколоченными боевыми отрядами гномов, благо что небольшими; да и длинноухие здесь иногда шлялись, а в целом места были спокойные. Командовал этой частью полковник Забродски, а курировал с моей стороны — Хант. Несмотря ни на что, ну я имею в виду дурацкую выходку на церемонии награждения, он оставался единственным человеком, которому я почти полностью доверял. Мауни был моей правой рукой, но вот доверял я ему гораздо меньше, хотя от восстановленной им службы Королевских прокуроров был толк, этого я не признать не мог.
