Глава 4
Зимария пронаблюдал за тем, как голова гигантской птицы исчезает под водой, и отвернулся. Ему было немного грустно оттого, что труд стольких лет исчез на дне озера, но он понимал, что иногда важнее пожертвовать одной фигурой, чтобы выиграть всю партию.
Голем и гондола были слишком приметны, и анкхели в конце концов непременно отыскали бы их, а заодно и беглецов. Поэтому вовремя избавиться от громоздкого средства передвижения было не менее важно, чем затеряться в лесах.
Зимария попрощался со своими спутниками — их на тот момент оставалось четверо. Все остальные высадились раньше и отправились своей дорогой.
Расставание было теплым. Они выпили по стакану рома, еще остававшегося в продовольственных запасах, и обнялись. Здесь, на берегу озера, их пути расходились.
Зимария двинулся на восток. Он не знал, куда именно отправится и чем займется, но не сомневался, что быстро найдет дело себе по вкусу. Человек, так тщательно изучивший искусство создания големов, не может остаться без работы.
Он понимал, что анкхели будут искать его. Они не остановятся и не перестанут рыскать по Синешанне, а значит, ему придется изменить внешность. Существовало несколько способов сделать это, и по дороге Зимария размышлял, какой предпочесть: обычный грим или более радикальный? Чем дальше он углублялся в леса и чем ближе становились обитаемые земли Синешанны, тем больше он склонялся ко второму. Это давало много преимуществ, а главное, Зимария всегда предпочитал надежность и не выносил полумер. Поэтому, когда он вышел к первой попавшейся на пути деревне, то твердо решил прибегнуть к волшебству и изменить черты своего лица до неузнаваемости. Оставалось только найти опытного практикующего мага, который возьмется за это и не станет трепать языком.
В деревне Зимария остановился у старосты: трактира не было и в помине, так как все поселение состояло из трех десятков дворов и никаких мало-мальски важных дорог поблизости не было. Тянулся только полузабытый тракт, ведущий неизвестно куда.
В деревне было тихо и спокойно, однако Зимария понимал, что надолго оставаться в ней нельзя. Анкхели, конечно, обыщут всю округу. У него была небольшая фора, но не стоило ею злоупотреблять. Проведя у старосты день и пополнив запасы еды и питья, Зимария отправился дальше на восток — теперь уже на лошади.
Вскоре он добрался по заброшенному тракту до речушки, через которую был переброшен шаткий и местами почти насквозь прогнивший мост. Ехать по нему верхом было опасно — старые доски могли не выдержать, — поэтому Зимария спешился и взял коня под уздцы. Перебравшись на другой берег, он уже хотел отправиться дальше, когда нечто заставило его поднять голову и взглянуть на небо. На фоне облаков стремительно двигалась крылатая тень. Зимария потащил скакуна в чащу, надеясь, что его не заметили и он еще успеет спрятаться. Надежды на это было мало, поскольку анкхели обладали острым зрением, но не стоять же посреди дороги, задрав голову!
Зимария завел лошадь поглубже в лес — туда, где кроны образовывали подобие шатра. Конечно, давала себя знать осень, и укрытие не было таким плотным, как хотелось бы, но ничего другого не оставалось. Зимария с тревогой ждал появления анкхелей: он заметил только одного, но остальные должны быть поблизости. Впрочем, даже без товарищей крылатый страж представлял для Зимарии смертельную опасность. Беглец не знал, что его ждет: постараются ли анкхели вернуть его в Маор-Агтон или прикончат на месте, как того требует закон Черной Башни. В любом случае участь была незавидной.
Минуты шли, но никто не обрушивался на Зимарию с неба — вероятно, его преследователи все же не заметили человека и полетели дальше. Выждав для верности еще немного, Зимария повел коня через лес — он хотел выйти на тракт восточнее, чтобы подстраховаться на случай, если анкхели еще кружат вблизи моста.
Выбравшись из чащи, Зимария некоторое время разглядывал небо, а затем сел на коня и погнал его вперед. Ему еще долго казалось, что стражи Черной Башни могут появиться в любую минуту, он буквально чувствовал спиной их крылатые тени. Но опасения оказались напрасными, и к полудню Зимария благополучно добрался до относительно большого поселения, где имелся не только трактир, но даже храм, чей шпиль возвышался над двускатными крышами изб. От этой деревни вела дорога получше, и на постоялом дворе Зимарии сказали, что по ней можно за неделю добраться до Урдисабана. Он не собирался здесь задерживаться — разве для того, чтобы быстро перекусить. Мысль о том, что анкхели где-то неподалеку, неотвязно преследовала его.
Зимария привязал коня под навесом — на всякий случай, чтобы его не было видно с неба, — и расположился в углу за низким круглым столиком. Заказав горячего мяса с жареным картофелем и миску острого овощного супа, он оглядел трапезный зал трактира.
Посетителей было немного. Большинство работало в полях, а здесь собрались те, кто промышлял ремеслами и торговлей. Бородач, стоявший в свободной позе у стойки, походил на кузнеца: хотя на нем не было привычного людям этой профессии кожаного фартука, мускулистые руки, покрытые копотью и ожогами, почти не оставляли сомнений в роде его занятий. О том же свидетельствовала и опаленная борода. Должно быть, оставив подмастерье выполнять простую текущую работу, он отправился пропустить пару стаканчиков.
Зимария перевел взгляд и принялся рассматривать устроившегося возле выхода купца. Тот выглядел непривычно в этом забытом богами месте. Скорее всего, его привела сюда дальняя дорога, и все же было что-то странное в его облике. Возможно, рост, или массивная челюсть, или мрачное выражение, больше подошедшее бы какому-нибудь наемнику. Зимария скользнул взглядом по роскошной одежде и только покачал головой: кто же надевает такое в дорогу? Ходить в подобном — только напрашиваться на то, чтобы тебя ограбили! И как этот малый вообще сюда добрался? Ему бы давно гнить в придорожной канаве, обобранным и с перерезанной глоткой.
Зимария попытался вспомнить, видел ли он снаружи караван или подводы, которые могли принадлежать купцу, но не смог. Где же их оставили, если не на постоялом дворе? И вообще, куда направлялся этот человек и чем торговал? В этих местах купцы больше походили на крестьян, которыми когда-то и были. Они не стремились обзавестись красивой одеждой или еще как-то продемонстрировать свое богатство, поскольку вели дела с деревенскими жителями и опасались лихих людей. Этот же тип явно прибыл издалека.
Вдруг Зимария понял, что привлекший его внимание человек уже несколько секунд смотрит на него, и отвел глаза. Он не хотел, чтобы тот решил, будто Зимария собирается его ограбить — учитывая комплекцию купца, это грозило большими неприятностями.
