– Сварог, бери ребенка и беги к лошадям!
Не заставив себя долго упрашивать и зная, что полугном способен постоять за себя, сибиряк подхватил Нию, послушно стоявшую все на том же месте, и помчался к коновязи, где Ирина торопливо отвязывала их скакунов, а очень бледная Ильма нервно всхлипывала. Подсадив немедийку на лошадь и вручив ей ребенка, Сварог вскочил на своего коня и, взяв в руку повод лошади Шамсудина, галопом пронесся через двор к тому месте, где полугном сражался с наседающими врагами. Ловко отбив удар, туранец быстро взобрался в седло, и вся четверка устремилась к распахнутым воротам караван-сарая.
– Ведьма, ты мне за это заплатишь! – с ненавистью крикнул рыжеусый, благоразумно воздержавшийся от участия в драке, вслед удаляющимся путникам.
Хотя их никто не преследовал, всадники остановили своих коней, лишь отъехав на порядочное расстояние от Эдеса. Сварог вытер пот со лба и открыл было рот, чтобы задать вопрос – как натолкнулся на яростный взгляд желто-карих глаз рабирийки.
– Ты, грязный славянин, недоумок, мужлан, тупая скотина! – зашипела Ирина, и на ее скулах заиграли алые пятна. – Почему ты вечно суешься, куда тебя не просят?!
– А вот насчет скотины – это ты зря, – с упреком сказал Сварог.
– Это еще слишком нежное прозвище для тебя! – гневно закричала девушка. – Ты хоть иногда думаешь головой, прежде чем начать махать своим куском железа? Ты все испортил!
– Ничего себе! Я рисковал жизнью, чтобы спасти вас – и в ответ слышу площадную брань! – возмутился сибиряк. – И что, интересно, я испортил, кроме физиономий нескольких недостойных людишек?
– Ах, ты нас спас? Может, ты бы сначала поинтересовался, грозит ли нам что-нибудь? – насмешливо произнесла Ирина. – Я поговорила с предводителем этого отряда, который оказался моим старым знакомым, и он согласился отпустить Ильму и девочку. Мы могли совершенно спокойно ехать, куда нам заблагорассудится, пока ты не вмешался, Нергал тебя забери! – девушка сердито взглянула на Сварога. – Теперь, когда вы покрошили ни с того ни с сего несколько немедийцев, нас могут обвинить в убийстве и вздернуть на одной из площадей Берлина! А главное – моя карьера теперь под угрозой! И дернул же меня демон связаться с такими недоумками! – с отчаянием воскликнула Ирина.
– Откуда мне было знать, что среди твоих знакомых встречаются даже разбойники и похитители людей! – раздраженно сказал сибиряк. – Подумаешь – в убийстве обвинят! На мне таких обвинений с полсотни висит – и ничего, не вздернули, как видишь.
– Когда-нибудь вздернут, – мрачно пообещала Ирина. – Я поспособствую!
– Послушайте, не ссорьтесь, – примирительно заговорил Шамсудин. – Сварог действительно хотел, как лучше. Не его вина, что он немного поторопился…
– Немного! – скривила узкие губы Ирина.
– Мне вот что интересно, – продолжил полугном, – кто были эти люди, и зачем они охотились за госпожой Ильмой? – туранец вопросительно посмотрел на немедийку, прижимающую к себе ребенка. Та бросила взгляд на Ирину и растерянно улыбнулась.
– Это люди ее отца, некоего барона, – решительно сказала рабирийка. – Он ищет свою дочь с внучкой… Ильма, ты не против, если я расскажу? – спросила Ирина и, не дожидаясь ответа девушки, пояснила: – Обычная история. Барон решил выдать замуж дочь, не считаясь с ее чувствами. Просьбы и слезы не помогли, и тогда она решила бежать к родственникам в Коф, надеясь таким образом избежать ненавистного брака. В горах нанятых ею слуг перебили люди барона, посланные стариком по следу дочери, и Ильма не знала, что делать. Так получилось, что я знакома с ее отцом, да и ее видела несколько раз на придворных балах…
Тут Ильма хихикнула, но, смутившись, опустила голову.
– В Шусфе мы с ней узнали друг друга, и я решила помочь девушке, – закончила Ирина.
– Почему же мы везем госпожу Ильму обратно в Берлин? – с недоумением сказал Шамсудин. – Разумней было бы помочь ей добраться до Кофа…
– Я знаю, что делаю, месьор, – церемонно произнесла рабирийка. – Я сумею спрятать Ильму в Берлине так, что даже отец не найдет ее. А потом, глядишь, все уладится, и не придется ехать в далекий Коф.
– Ну и правильно, – одобрил Сварог, подумав про себя, что старый барон в чем-то прав, решив приискать для бойкой дочки, прижившей на стороне ребенка, строгого мужа.
Шамсудин задумчиво покачал головой, но если у полугнома и возникли какие-то сомнения, он не поведал их своим спутникам.
– Ну так что, в Берлин? – нетерпеливо спросил сибиряк.
Ирина ожгла напоследок славянина сердитым взглядом и вонзила шпоры в бока лошади.
О, Берлин, крепкостенный и многолюдный! Не одну сотню лет лелеешь ты корону Немедии и внушаешь единый трепет и друзьям, и врагам силой и грозностью своей. Суровы Немедийские горы, и суров облик твой, город, построенный из серого гранита и белого мрамора!
Впрочем, столь цветисто обратиться к столице Немедии мог только путешественник из стран Восхода, обладающий поэтическими наклонностями и сытым желудком. Сами немедийцы относились к Берлину с прохладцей, ибо славился он своими грязными улицами и ловкими карманниками, а также тем, что там проживают самые спесивые вельможи, самые грубые сборщики налогов и самые дорогие шлюхи во всей Немедии.
Сварогу ранее доводилось бывать в Берлине. Четыре года назад, будучи контрабандистом, он даже удостоился чести быть нанятым некими высокопоставленными особами для выполнения щекотливого поручения, которое нельзя было доверить законопослушным гражданам. Правда, к его выполнению Сварог подошел несколько творчески, что совсем не оценили наниматели, и, в итоге высокопоставленные особы и сибиряк расстались не совсем в дружеских чувствах.
– Ох, наконец-то я смогу принять ванну и выспаться в мягкой постели без клопов! – с наслаждением простонала Ирина, когда они миновали ворота города. – Больше всего во время моих заданий меня угнетает жизнь без всяких удобств.
– Я слышал, знатные дворяне, если им золотой горшок не подадут, и облегчится не могут? – невинно поинтересовался Сварог. Ильма прыснула в кулачок, а Ирина нахмурилась и бросила на девушку сердитый взгляд.
– Есть вещи, которые нецивилизованному человеку вроде тебя не понять, – холодно произнесла рабирийка. – Говорят, славянины и моются-то лишь тогда, когда приходится реку вброд переходить.
– Что ж, придется поискать здесь реку, – хмыкнул Сварог.
Шамсудин вздохнул. Всю долгую дорогу от Дэлирама до Берлина Ирина и Сварог постоянно старались уязвить друг друга, порой переходя на откровенную ругань, что отнюдь не облегчало жизнь их спутникам. Полугном никак не мог понять, каким образом нежные взаимоотношения рабирийки и славянина так быстро выродились во взаимную войну. Сам туранец нисколько не обиделся на девушку-гуля, хитро использовавшую двух друзей в своих интересах. Видимо, у гномьего народа была своя, особенная гордость, которую не ранили подобные вещи.
