До наступления темноты, не прекращая смеяться и шутить мчали так, словно за нами кто-то гнался. И вдруг… зов пропал. Остановились, прислушиваясь. Ничего. Темнота для нас помехой не являлась, просто виделось всё окружающее в ночное время несколько иначе, и мы могли бы плыть дальше, но куда?
— Может это «что-то» где-то здесь? — раздался в моей голове несколько растерявший былую бодрость, голос подружки.
— Вряд-ли, — отозвалась я, сама, и озвучила своё предположение: — Наверное, мы бы слышали его ещё сильнее.
На душе как-то муторно. Это уже не минувшая грусть-тоска и не усталость, а откровенно пессимистичный, абсолютно не свойственный мне настрой. Оглядываюсь по сторонам. Вот ту приметную скалу, покрытую красно-оранжевыми коралловыми рифами мы проплывали по пути сюда. А та глубокая расщелина впереди, на неё и надо бы потом держать курс.
Присев на какой-то выступ в донных отложениях, задумалась. Если бы искомый предмет был так близко, его бы и без нашего участия добыть смогли. Пусть те, кто, достигнув совершеннолетия сразу вышли в Большой свет и не могли находиться долго в некогда родной стихии, но обладающие редким даром учителя, они же сутками могли не покидать морские просторы! Как-то не верилось в то, что за несколько тысячелетий никто не предпринимал попытки найти это «нечто».
— Я кстати и Леску не ощущаю, — уже вслух растерянно произнесла Тина.
Прислушиваюсь к своим ощущениям, и с ужасом понимаю — подруга права.
— Может в мёртвую зону попали? — выдвигаю первое пришедшее в голову предположение, и с опаской озираюсь по сторонам.
О таких местах в учебниках помнится что-то было. Кажется, имеется риск потерять ориентир, а постепенно пропадёт желание двигаться. Как итог, жертвы этих зон, тихо впав в апатию погибали от голода. Перспектива эта меня не обрадовала, вот только Тинку пугать подробностями не хотелось. А вид у неё был откровенно растерянный, видимо пыталась припомнить что-нибудь об этих зонах.
— Погребли-ка дальше, — взяв на себя руководство, распорядилась я и первая направилась куда-то в неведомую даль, Тинка безропотно последовала за мной.
Плыли долго. Выдохлись. Настроение портилось. Нет, ссориться или ругаться желания не было, просто ничего не хотелось, казалось, что всё бессмысленно и никчёмно, а ещё жутко хотелось лечь и уснуть. Но я боролась, и подругу тормошила, не давая поддаться гибельному настрою. И вдруг у меня закралось одно о-о-чень нехорошее предчувствие.
— Тебе не кажется, что мы по кругу плывём? — озвучила мои же мысли Тинка.
— Угу, — откликаюсь. — И что делать будем?
Окидываю взглядом окрестности, отмечая полное отсутствие живности.
— Дождаться утра, — врывается в мои мысли на удивление спокойный голос подруги, и это несвойственное её импульсивной, деятельной натуре смирение меня напугало.
— Вот уж нет! — восклицаю.
Несмотря на усталость кувыркнулась, и шлёпнув кончиком хвоста подружку по мягкому месту помчала вверх, к смутно виднеющимся звёздам.
Азарта в действиях подруги не было, но она всё же последовала за мной. Вынырнув, вдохнула полной грудью, воздух непривычно легко ворвался в лёгкие, заставив закашляться. Ощутив головокружение, нырнула обратно, отдышалась. Вновь поднялась на поверхность, но в этот раз задерживая дыхание. И взглянув на небо, скорректировала дальнейший курс.
Так и плыли возле самой поверхности. На горизонте уже забрезжил рассвет. И мы вновь ощутили зов. Леску мы тоже почувствовали. Всё это воодушевило и в тоже время пришло понимание: нужен отдых.
— Тут грот удобный, — крикнула снизу словно прочитавшая мои мысли Тинка.
Что-то молниеносно прошмыгнуло мимо нас, уносясь прочь, стоило нам приблизиться к пещерке. И только оглянувшись я поняла что это была…
— Мурена! — испугавшись задним числом восклицаю.
— Не ори, она уже смылась, — отозвалась подруга. — Испугалась. Я же тебе обещала, что всех покусаю!
То, что Тинка несмотря на минувшие переживания и усталость, вновь начала дурачиться — порадовало. Активировав охранный амулет, мы на скорую руку перекусили и как по команде заснули.
Утром, бодрые и полные сил мы отправились навстречу с чем-то неведомым так и не превращающим нас звать. Воды были перенасыщены планктоном и мелкой рыбёшкой. Приходилось дышать ртом, заодно и поесть успевали, нет-нет, а зазевавшейся мелочью.
Тинка во всю веселилась, сначала меня доставала, а потом оседлала высунувшуюся на свою беду огромную черепаху. Поначалу животное честно пыталось сбросить незваную наездницу, да не тут-то было. В итоге они каким-то чудом договорились. И вот уже полдня плывём втроём. Я сама по себе, а подруга браво восседая на черепахе и распевая залихватские песенки. К слову будь сказано, со слухом у неё не очень, но никуда ж от неё не денешься. Только окружающие пейзажи и сглаживают желание заткнуть что-нибудь в рот этой певунье.
К вечеру собирались связаться с Леской, да не до того стало. Дело в том, что мы выбрались на мелководье. Здесь растительная жизнь стала существенно разнообразней и живописнее, вот только место под ночлег найти было сложно. Плыли мы ещё долго, я с завистью поглядывала на нагло дрыхнущую на спине черепахи Тинку. Животное как ни странно потеряв управление не улизнуло и от ноши не избавилось, а придерживалось моего курса.
Наконец-то нашлась неглубокая расщелина, а там и пещерка небольшая.
Следующий день ничем не отличался от предыдущего. А к вечеру мы наконец-то плюхнулись на очередном мелководье в песочек и дружно потянулись к Леске.
— Приветик, как ты! Я так соскучилась! — признаюсь. — Но тут так здорово!
— Не ждала? А мы подкрались! — зачем-то вслух выкрикнула Тинка. — Рассказывай, рассказывай, рассказывай!
Подруга в ответ повела себя мягко говоря странно. Она просто промолчала.
— Не слышит? — обратилась я к Тинке.
— Нет, вроде бы должна, — пожала плечами та, и судя по сосредоточенному лицу, вновь попыталась докричаться, но в этот раз уже мысленно до Лески.
Ответа так и не последовало. Решив прекратить бесполезные попытки, опять выставили охранку и завалились спать.
— Как вы там? — разбудил меня раздавшийся в голове голос Лески.
— Нормально, — опять вслух проворчала Тина. — А что это вчера было? Чего это ты с нами говорить не захотела?
— Простите девчонки, — в голосе подруги явно слышалось раскаяние. — Всё так не вовремя было.
— А ну да, ну да… — тут же завелась Тинка. — Ты ж у нас теперь вся из себя взрослая, что тебе с малявками разговоры разговаривать.
— Да не в этом дело, Тин, — даже и не подумала обижаться подруга. — Тут такое дело… Даже не знаю, как и объяснить…
