— А ну да, ну да… — тут же завелась Тинка. — Ты ж у нас теперь вся из себя взрослая, что тебе с малявками разговоры разговаривать.
— Да не в этом дело, Тин, — даже и не подумала обижаться подруга. — Тут такое дело… Даже не знаю, как и объяснить…
— А ты попробуй, — не унималась наша штатная язвочка. — Авось да поймём, не смотри что малявки.
— Тинка! — уже не выдержала я, и грозно зыркнула на подругу. — Что у тебя там Лесь.
— Ой… Да тут столько всего! — тут же встрепенулась подружка. — Я нам дом строила, а получился настоящий замок! С тремя хрустальными башенками! А когда леди Лареана их увидела, возопила раненым китом, мол почему мы раньше не сказали, что в нашей троице магия стихий ещё в школе открылась…
— Какая ещё магия? — не поняла я.
— А то я будто бы поняла, что-то из её невнятных претензий?! — мысленно отмахнулась, явно желавшая рассказать что-то иное подруга. — Так вот… Тут столько травы, деревьев, а ещё мы летели по воздуху на самом настоящем воздушном шаре! Как в книжках помните?
— Угу, — буркнула внезапно поникшая Тинка.
— А ещё я встретила ЕГО!
— Кого его? Мужчину что ли? Так мы тоже одного, ещё там, в школе видали, — взялась бурчать Тина.
— Не просто мужчину. Он такой… У него глаза зелёные…
— У меня тоже и что? — не унималась подружка, пришлось шлёпнуть её кончиком хвоста, чтоб не перебивала.
— Ямочки на щеках, когда он улыбается… — мечтательно добавила Леска, и умолкла.
— И? — в этот раз не выдержала я.
— Ну не знаю я как вам это объяснить, — вмиг погрустнев произнесла подруга. — Когда он рядом, я ничего вокруг не слышу и не вижу.
— Это просто меня рядом нет. Вот вернусь, встряхну как следует, тут же и прозреешь, — пообещала Тинка. — А у меня ручная черепаха! — тут же не упустила шанса похвастаться она. — И здесь тоже очень красиво, не то, что рядом со школой. Так что считай, что ты моря и не видела, не смотри что всю жизнь в воде прожила.
Не знаю, как уж так вышло, но в этот раз хоть мы и мысленно общались, но я прекрасно слышала обеих подруг.
— Ой… На занятия пора, — расстроено произнесла Леска, явно не желавшая и дальше выслушивать Тинкины подколки.
— Какие ещё занятия? — тут же встрепенулась наша врединка.
— Ежедневно у нас лекции по бытовой магии и телепортации, — отозвалась Леска. — Мне действительно надо бежать. Позже ещё поболтаем!
В этот день на поверхности ни на шутку разыгрался шторм. На всё чаще встречающихся мелководьях плыть было нелегко — сносило течениями. Ещё и видимость там была плохая из-за воздушной взвеси, поднимаемого со дна песка и пучков водорослей.
Вода стала ощутима холодней, приходилось активнее грести, чтобы не замёрзнуть, а о предстоящей ночёвке даже думать было страшно. Усталые, дрожащие от холода растеряв весь боевой запал мы из последних сил тащились на зов.
И без того мрачное небо начинало темнеть, когда глубина, наконец-то, прибавилась и ближе ко дну появились относительно тёплые течения. Пока мы рыскали в поисках укрытия на ночь, в моей голове взорвался фейерверком эмоций Лескин голос:
— Всё же, тут так здорово! — верещал в сознании до мерзости бодрый голосок подружки, которую кажется совершенно не интересовало, где мы и что с нами. Ей безумно хотелось похвастаться своими впечатлениями. — Заходящее солнце так красиво переливается в хрустальных гранях наших спален! Вы бы это видели… — с придыханием произнёс голосок. — А цветы, а бабочки… Они прекрасны!
Она что-то вещала ещё, но я почти не слушала. Было обидно улавливать в интонациях подруги не свойственные ей прежде нотки. И очень царапало в груди то, что подруга даже не поинтересовалась как прошёл день у нас. Ей ещё повезло, что Тинка устала, а так бы вылила на неё всё накопившиеся за день от широт душевных.
Складывалось впечатление, словно Леска избранная, а мы так… песок на дне моря. Хотя, по-моему, всё обстояло с точностью до наоборот: она, как и все ушла на берег, а мы с Тиной, единственные, кто остался — здесь! Они просто живут, а мы стремимся к цели…
И только сейчас я вдруг заметила, что подруга больше ничего не говорит: умолкла и всё. Наверное, ждала какой-то реакции. Обиделась? Хм… А может я не права по отношению к ней? И пребывая в плохом настроении приписываю ей отрицательные качества. Тинка вон вообще плюнула на затею поговорить и дрыхнет на спине у черепахи. Мне бы так.
Неподалёку заметила небольшой грот и уже хотела свернуть к нему, но вдруг остановилась. Вокруг ни единой рыбёшки, даже вездесущего планктона не видать. Опять мёртвая зона? Да что ж это такое-то! Что делать? Возвращаться в холодные воды и пережидать там, или плыть вперёд пока есть силы? Да и по звёздам ориентироваться не выйдет, помимо шторма ещё и тучи всё небо заволокли.
— Тинк, а Тинк, — подплыв к подруге зову, а та лишь вяло рукой отмахивается.
Ох, плохо дело. Надеясь, что сил хватит и с курса мы не сбилась, удваиваю скорость. Тинкина черепаха то ли не поддаётся влиянию зоны, то ли не на столько утомилась, в итоге плывёт наравне со мной.
Голова кружится от переутомления, мышцы все ломит от усталости, но я гребу-у-у. Не знаю туда ли? Но понимаю: останавливаться нельзя. Иначе…
И тут я почувствовала зов, а прямо передо мной из зарослей водорослей выплывает о-о-огромный спрут. Первая мысль — привиделось. В голове туман. Протираю глаза. Вот же демоны!
Нащупываю болтающийся на руке охранный амулет. Активировала и поняла, что поздно. Тварь уже внутри зоны его действия. Черепаха благоразумно остановилась рядом со мной. Тихонько, стараясь не делать резких движений касаюсь Тинкиной руки.
— У-у-у… — сонно откликается подруга, и открыв глаза сваливается со своего насеста.
— Угу, — мысленно отвечаю. — Что делать-то будем?
— А какие варианты? — так же мысленно уточняет.
— Отступать нельзя.
— М-м-м?
— Мёртвая зона за спиной, — отзываюсь.
— Бурю мне в глотку, — вслух бормочет Тинка.
А тварь тем временем неспешно так, начинает сокращать разделяющее нас расстояние. Вот и обещанные опасности, в сравнении с которыми оставшаяся за спиной может показаться детской шуткой. То есть смерть и там, и там. Но в зоне она незаметно придёт…
— Валим обратно, — увернувшись от метнувшегося к ней щупальца завопила Тинка и рванула прочь.
За неимением выбора несусь за ней. Черепаха тоже не отстаёт. Мелькает несвоевременная мысль: «Вот и что её рядом с нами держит?» Гребём. Тинка забрала немного в сторону. Пейзажи здесь немного иные. Оглядываюсь. Тварь всё так же несётся следом, и кажется она достаточно голодна, чтобы не отступать.
