На медаль я, в отличие от Валгуса, не тянула. Да и желания особого не возникало ради нее напрягаться. Я бы и сейчас это не делала, но уж больно раззадорил всезнайством новый ученик. А он, каждый раз как я отвечала, слушал недоверчиво, словно ждал, что споткнусь и начну нести полную чушь. Это меня сильно расстраивало. Я не понимала — Валгус хочет… разочароваться что ли?
Но смешнее всего оказалась ситуация на физкультуре, когда мы, играя в баскетбол, попали в разные команды. Этот… красавчик приезжий начал с того, что закинул пару голов с края своего поля, под одобрительные вопли команды и восхищенные взгляды девиц. Я старалась не выпендриваться новыми умениями, но тут меня разобрало… И я продемонстрировала меткость не хуже. Дальше описывать не хочу. Не вышло игры "команда на команду". Получилась игра "один на один", хотя мы оба сдерживали себя. В конце концов, учитель отправил нас обоих на скамейку запасных, заявив, что остальным тоже хочется поиграть. Мы сели рядом. Я не знала, дуться мне на Валгуса или нет. Кажется он тоже. Странная у нас все-таки дружба.
Примирил физрук:
— Александрова, Аллик, записываю вас в секцию! Расписание тренировок дам после урока.
— Юр Ваныч, — вяло вымолвила я, — выпускной класс, не могу!
— И я! — тут же отозвался Валгус. — У меня медаль!
Учитель вздохнул:
— Жаль.
Мне кажется, он сильно недоумевал, как прошляпил нераскрытый талант.
— Тебе надо быть осторожнее, — искоса глянул на меня Валгус, дождавшись пока физрук отойдет.
— Тебе тоже, — огрызнулась я, и юноша рассмеялся.
— Это ты точно сказала! — а потом наклонился к самому уху, обдав своим странным запахом, и прошептал: — Все, заканчиваем дурачиться, а то на пару попадем в неприятность!
Да уж. Не знаю как он, а вот я да, могу. Кто знает, как изнутри изменился организм? Вдруг заметят силу и потащат на медкомиссию, а затем — в секретные лаборатории? Это конечно, больше похоже на сюжет фильма, но… рисковать и правда не стоит.
— Ты первым начал, — чуть слышно прошептала я. Слух у новичка был не хуже моего.
— Да, — легкомысленно согласился приятель, а затем сказал: — Первым и прекращаю.
И уже без всякой связи добавил: — Можно тебя до дома проводить?
Кажется, вся имеющаяся в организме кровь за одну секунду прилила к моим щекам, но ответила я равнодушно:
— Если хочешь.
Тихий смех показал — хитрость не удалась, провожатый заметил смущение. Мне это было и приятно и неприятно одновременно. С одной стороны нравилось внимание красавца, по которому сохло столько девиц, а с другой… С другой казалось, он играет в какую-то нелестную для меня игру. Требовалось время, чтобы во всем разобраться.
С этого дня мы расставались лишь после школы. Утром Валгус ждал меня у подъезда. Я не разрешала ему провожать меня до квартиры, не хотела нарываться на ехидство Влада. Конечно, в глаза он ничего не скажет, но матери обязательно в ухо напоет. А оно мне надо? Не гнуть же ложки еще и перед нею. Да и не хотелось пугать маму своими новыми способностями. Ей и без меня нелегко приходится.
Так и повелось: утром меня ждали у подъезда, после обеда провожали до дверей. В школе мы с Валгусом тоже почти не расставались. Не знаю как он, а я не скучала. Валгус знал поразительно много, да и рассказчиком был отменным. И в то же время с ним было на удивление просто: парень не выставлялся напоказ и не строил из себя умника.
Первое время я думала, что кто-нибудь разобьет нашу дружбу. Ведь … парень есть парень, а девчонки в классе очень даже симпатичные, и не одна мечтала заявить на него права. Да и Валгусу за меня, как новичку, могли нос расквасить. Ну… или хотя бы попытаться это сделать: не думаю, что он дал бы обидчикам шанс.
Мой приятель, глядя на хитрости наших кокеток, только посмеивался:
— Ну их, с тобой интереснее!
И что интересного нашел? Зато он сам выгодно отличался от моих ровесников в плане развития, характера и ума. Вот только меня преследовало чувство, что он носится со мной словно с маленьким ребенком. Ну, как я Лялькой. Это тоже расстраивало. Я бы предпочла другие отношения. Парень стал моей отдушиной в мире людей. Валгусу не требовалось ничего объяснять. Мы даже думали об одном и том же, и часто наши разговоры со стороны звучали очень странно: ответ на вопрос вырывался раньше, чем вопрос прозвучал, а иногда хватало даже взгляда.
В такие минуты мне было страшно. Очень страшно. Что случится, если в один из дней юноша исчезнет из моей жизни? Или у него появится другая? Девушка, которая будет нужна ему уже не как друг? Как я это переживу? Наверное — никак. Не знаю.
Мрачные мысли одолевали меня, стоило оказаться одной. Рядом с Валгусом о таких пустяках не переживала — всё вылетало из головы, и я чувствовала себя почти счастливой. Почти.
А в начале зимы, ближе к Новому году, раздался резкий звонок в дверь. Я была в своей комнате, возилась с Лялькой и дожидалась ночи. Хотелось побегать по свежему снегу. Прогулки в облике волка давно переросли в потребность.
Сначала незнакомый голос что-то пробубнил, затем услышала, как охнула мама. Её судорожный всхлип стал командой, и я вылетела в прихожую. Там переминался с ноги на ногу Танькин отец.
— Саша, бабушка умерла! — заплакала мама и закрыла лицо руками.
А я так и осталась стоять, прислонившись к косяку с глупой мыслью — ну вот и она тоже! Бабка Маша была последней ниточкой связывавшей меня с отцом.
— Когда похороны? — спросила чужим голосом, хриплым как карканье вороны.
— Послезавтра, — ответил Танькин отец, затем замялся, посмотрел мне в лицо и твердо сказал. — Она запретила тебе и Ляле приезжать.
Меня бросило разом в холодный пот.
Наверное, взгляд стал испуганным, потому что мужчина засуетился:
— Она умерла оттого, что время пришло! Заранее указания раздала. Велела мне в город за вами ехать, а сама в кровать легла и сказала — завтра умру. Жена вот позвонила….. и правда — умерла.
Мать залилась слезами, а я стояла, и в голове стучало — за что бабушка так со мной?! Почему не дала попрощаться?!
И когда Влад увел маму в комнату, а за ними убежала Лялька, сосед тихо сказал:
— Ты это, не серчай на старуху-то. Она тебя защитить хотела.
И вот тогда я вспомнила про чёрного волка.
В школу я на следующий день не пошла: пришлось сидеть дома с сестрой. Её одну ни на минуту оставлять нельзя: удивительно легкомысленное и проказливое существо. И следующий тоже пропустила. А на третий день прогула с самого утра раздался звонок в дверь. Я потянула ручку на себя — за порогом стоял Валгус. Вид у него был недовольный, словно решение прийти ко мне домой далось большим трудом.
