Со слов родителя, они с Воробейчиковым одно время дружковались и даже крутили любовь с одной и той же девицей, которая с удовольствием доила и молодого офицера, и начинающего банкира. Молочные братья, одним словом. А я, выходит, своему начальнику молочный племянник...
Вдоль дороги замелькали рекламные плакаты. Вон новенький, три на шесть, плакат призывает отдать свои голоса за кандидата на замещение имени Преемника. Уж почти месяц минул после избирательно-передаточной кампаннии, уже Президент-Император Преемник Шестой управляет народом и готовится ко второму сроку, а эта Преемником же назначенная в конкуренты похабная рожа все обещает народу отмену крепостного права, запрет продажи людей, укрепление семьи путем ограничения числа венчаний. Безобразие! И это при въезде в окуемский центр! Хотя и свято право свободного предпринимательства, движения товаров и информации, все равно не порядок, надо Генерал-Наместнику-то доложить.
Или вон еще один шедевр. Плакат тех же размеров с полуобнаженной девицей, оседлавшей, словно ведьма юного борова, яркий пылесос. Красивое наглое лицо, выразительно надутые губы и огромная надпись на четырех языках: английском, арабском, китайском и русском: «Сосу почти задаром! Тел. 40-56-00». А внизу мелкая приписка на новорусском языке: «Отечественные пылесосы „Тайфун“, собранные в Китае, экономят не только время, но и деньги, потребляя минимальное количество электроэнергии».
Зачем покупать дорогие диски с анекдотами, езди себе по дорогам отечества и поднимай настроение. Может, из-за этого неистребимого народного чувства юмора и пофигизма мы еще и держимся. Машина влилась в поток городского транспорта и запрыгала по ухабам. Городские улицы, отданные на обустройство муниципалитетам, не чинили со времен муниципальной реформы, а реформе этой, если память не подводит, уже лет шестьдесят. Денег убухали! Пытаясь приструнить своевольных губернаторов и отнять у них как можно больше полномочий, центральная власть бросилась руками все того же Дионисия проводить кардинальную муниципализацию и вместо пяти-шести городских районов понасоздавала по триста-четыреста, а кое-где и по тысяче муниципальных образований, а там, где имеется властная завязь, должен быть и опылитель будущих цветочков, да не один, а всенепременно с подчиненными, секретаршами, машинами, телефонами... То биш должен быть начальник со всеми вытекающими последствиями – в виде ям, вони да обвалившихся балконов на домах без воды и света.
Ближе к центру проезжая часть была забита техникой, традиционно доставляемой в эти края со всех автомобильных помоек мира. Между машин с независимым и гордым видом брели навьюченные верблюды. Рядом вышагивали крикливые погонщики в драных стеганых халатах, на спинах которых красовались изрядно вылинявшие портреты властителей халифатов, откуда они были родом и от чьего имени везли продавать свои товары. Под портретами виднелись стандартные пространные надписи, из которых четко можно было разобрать только одну: «Я – Абдула, сын Али из рода выйчий – верный раб великого халифа Сташни-баши, да продлит Всевышний его годы! Предан, как собака, моему господину и всегда ему покорен». Надписи эти служили и загранпаспортом, и визитной карточкой, и сертификатом качества, и лицензией на право торговли, поэтому погонщики пуще жизни берегли халаты, выдаваемые щедрым халифом бесплатно раз в пять лет. К автомобильному чаду примешивался стойкий, ни с чем не сравнимый запах Азии.
Перед пустым двором представительства, у узких тротуаров, в несколько рядов стояли одинаковые грязно-серые детища Горьковского автозавода со спецномерами, напрочь перекрывая движение. Кое-как протиснувшись в гудящем, орущем и матерящемся автопотоке, Берия с первого раза ухитрился припарковать их рыдван на только что освободившееся место в ближнем к воротам ряду.
Вокруг кипела жизнь. Приехавшие из всех уделов окуема чиновники выгружали из багажников всякую всячину и торопливо, обгоняя друг друга, волокли в серое здание. Чего здесь только не было! Огромные копченые окороки, бутыли с мутноватой жидкостью, мешочки с кореньями, плетеные корзины и берестяные туеса с разнообразной снедью, заботливо повязанные чистой выбеленной холстиной, узкие штуки самого холста, осетровые хвосты и хищные морды тайменей, медвежьи шкуры, еще что-то живое и барахтающееся в огромных рогожных мехах.
«Вот это я влип! – подумал Енох, робко шагая к властному крыльцу и застенчиво помахивая тощим портфельцем. – Сюда надо было везти не вычурные обеъвровские сувениры и импортные шоколадки, а контейнер хорошего секонд-хенда. Ладно, первый раз в первый класс, дальше исправимся!»
Груды подношений с поразительной скоростью растаскивались по чиновным кабинетам, волоклись мешки, хлопали двери. Енох приметил одного из коллег, только что вышедшего из кабинета и улыбнувшегося ему навстречу раскосыми глазами. Вздохнув с облегчением, человек вытер лоб несвежим платком. Ответив на приветствие, Енох не спеша поднялся на третий этаж и свернул к кабинету генерала Склися, единственного знакомого ему здесь человека. Но не тут-то было: у кабинета толпилась очередь. Чиновный люд, рассовав крупногабаритные презенты по мелким, но очень нужным клеркам, спешил засвидетельствовать свою лояльность уполномоченному Третьего спецотделения тайной канцелярии Его Величества, генералу с неудобоваримой фамилией, а в его лице и самому Генерал-Наместнику. Судя по тому, как очередной посетитель, прежде чем войти, нервно ощупывал левый внутренний карман давно потерявшего форму пиджака, это почтение имело зримое бумажное выражение.
«До чего же примитивно! Одно слово: Азия! – подумал Енох с раздражением об этих колониальных нравах. – Да и черт бы с ними, с нравами, мне бы крест на шею, галун гражданского генерала, а главное – титул к фамилии. Вот тогда баста! Тогда можно назад, в родную Объевру, жить спокойной, размеренной жизнью, мучиться ностальгией по дикой родине и пописывать мемуары.
– Господин, извините, не знаю имени-отчества, вы на аудиенцию стоите или так себе? – тронув Еноха за рукав, спросил невысокого роста человек в больших роговых очках, странном в серую елочку костюме из толстой шерстяной ткани, сбившемся набок рябом галстуке и желтой рубахе с засаленным воротом.
– Да я, пожалуй, как и все.
– Ну вот и хорошо, ну вот и хорошо. А что-то я вас раньше в этих стенах и не встречал? Ах, извините за бестактность! Позвольте представиться: действительный тайный инспектор, наместник Генерал-Наместника по Тюмокскому уделу Иванов Юнус Маодзедунович, – он лихо мотнул головой и после небольшой паузы добавил тихо: – Дворянин-с.
