Однако королева Лу Инь'эр словно и не замечала его состояния. Женщина, не выказывая и тени страха, вышла вперед, остановившись в жалком метре от Цин Вэньцзи. Будь на то её воля – и после малейшей искры гнева от юноши не осталось бы даже бездонной сумки. Однако она отчего-то не спешила карать. Она лишь молча смотрела в ненавистное лицо совершенно незнакомого человека.
— Это всё ради Тинг? — спросила она странным, будто вибрирующим голосом.
Цин Вэньцзи, словно услышав или услышав что-то в этих словах, вытащил из сумки корзинку с белыми осколками, среди которых притаился один красный. Опустив взгляды, двое смотрели на то, что осталось от Божественной птицы Ху.
— Я обещала ей, что помогу, если она будет нуждаться в помощи, — тихо сказала Лу Инь'эр, — А ещё… поклялась кровью предка, что ни словом, ни делом не наврежу… клан не навредит ей.
Задумчиво подняв взгляд вверх, она осмотрела кровавую реку и гневно поджала губы.
— «Луань Ли… ты ведь предсказала такой исход, верно? Поэтому вынудила меня дать такую клятву?! Или же…» — не став продолжать мысль женщина уперлась взглядом в Цин Вэньцзи и сжала кулаки.
Вся эта ситуация просто не оставляла ей выбора. И что злило её ещё больше, так это то, что уже просто не имело значения, кто в этом виноват. Клятва и обещание странным образом слились вместе, вынуждая женщину сделать нечто, за что сородичи её ни за что не простят. Обернувшись, Лу Инь'эр нашла взглядом девочку в коричневом платьице, и её губы расплылись в грустной, но все такой же нежной улыбке, к которой девочка так привыкла.
Словно что-то поняв, малышка широко распахнула глаза, после чего попыталась протиснуться сквозь ряды сородичей к матери, однако её все больше оттесняли назад. Из глаз девочки брызнули слезы, а из груди вырвался ни то крик, ни то сдавленное сипение:
— Мама!..
Но Лу Инь'эр словно и не слышала её, ничего не выражающим голосом сказав:
— Если ты не тронешь принцессу Синь'эр и детей, весь клан демонических хорьков пожертвует собой, чтобы помочь вернуть Божественную птицу Ху. Согласен?
Цин Вэньцзи не знал, что ответить. Переведя взгляд на толпу зверей, он увидел девочку, которую её подданные оттесняли назад, к зарослям лозы, что уже тянула к ней свои усики. Заглянув в заплаканные глаза, он вновь вспомнил тот день, когда Цин Лэй убил Лу Янь'эр на глазах у маленькой принцессы. Были ли тогда у неё такие же глаза? Те же боль, гнев и ненависть, то же отчаяние, желание помочь и беспомощность, приходящая вместе с пониманием, насколько её силы незначительны… два столь разных человека и такие одинаковые глаза, точь в точь, как у Лу Янь'эр и... Тинг.
Если бы только у него была возможность вернуть Тинг, не принося в жертву дочь Лу Янь'эр… он наверняка ухватился бы за неё. Однако такой возможности не было. Или, быть может, он просто не хотел, чтобы было ещё больше жертв. А ведь за одну Лу Инь'эр придется убить ещё не одну тысячу других зверей… а за одного такого зверька десятки тысяч людей расы богов. А ведь ему ещё нужно сделать так, чтобы после пробуждения Тинг мир вновь не начал охоту за ними, что потребует ещё больше!..
— Я… сделаю так, чтобы души демонических хорьков не были поглощены…
Лу Инь'эр зло усмехнулась:
— Даже если ты не лжёшь, можешь не надеяться на благодарность.
И в тот самый момент, когда лозы схватили маленькую принцессу и утащили ту глубже в чащу, все хорьки вспыхнули красным. Уставившись на Цин Вэньцзи полными ненависти взглядами, все эти звери, тем не менее, приняли выбор своей королевы. Пожертвовать собой ради какой-то глупой птицы! Что за несправедливая судьба? Вот только… клан был одним целым.
Все эти звери понимали, что с их силами убить кого-то вроде Цин Вэньцзи было бы даже слишком просто, однако они не были готовы столкнуться с осколком Цин Лэя. Некоторые из них, примерно половина из тех двух дюжин людей, жили в те далекие времена, когда это чудовище ходило по земле их мира, как по ковру в собственном доме. Они были неспособны забыть это лицо. Ни один потомок не может быть так похож на предка, особенно если учесть, что у Цин Лэя не было потомков, а сам он и вовсе был выходцем из клана Лан.
С того момента, как здесь побывала Тинг, клан собрал достаточно информации, чтобы точно знать, что перед ними стоит не просто мальчишка из клана Цин, а тот самый Цин Лэй, что пугал их до мурашек. А такой человек просто не мог оставить свою реинкарнацию без чего-то, способного вытащить его из любой опасности. Жаль, что они не посчитали нужным донести эту информацию до короля и императора духовного леса… хотя, возможно, эти существа и без них всё давно разузнали про стоящего перед ними мальчишку.
Алое свечение поглотило тела людей и животных, пока не превратилось в огромный кровавый сгусток, что подлетел к Лу Инь'эр. Королева с тоской посмотрела на кровь своих подданных и, коснувшись лбом и ладонями сгустка, прикрыла глаза. Её тело охватило алое сияние, стремительно поглощающее плоть и душу женщины. Не прошло и нескольких секунд как обратившееся в кровь тело полностью слилось с кровавой сферой, что, поднявшись в небо, влилась в кровавую реку.
Теперь у юноши было достаточно крови и душ духовной расы. Теперь он мог вернуть к жизни Тинг… вот только, отчего-то юноша не чувствовал особой радости. Он мог лишь с горечью смотреть на пепелище. Пламя, уже давно вернувшее себе привычный всем цвет, продолжало, весело треща, пожирать древний лес. Цин Вэньцзи же, словно выброшенная на сушу рыба, не мог думать ни о чем ином, кроме как побыстрее покинуть это место. Он даже не вспомнил о том, что может легко потушить пламя, в его голове будто образовалась огромная чёрная дыра, пожирающая все мысли.
Отчего-то, убив столько разумных и став свидетелем вынужденной жертвы клана демонических хорьков, юноша почувствовал себя выжатым. Да, он сможет вернуть Тинг, да, цена не имеет значения… но тогда почему он чувствует такую горечь?
— Она возненавидит меня… после этого? — идя по пепелищу, сам у себя спрашивал Цин Вэньцзи. Эта мысль, как назойливая мошка, зудела на краю сознания, приковав к себе все внимание юноши. И ему было несложно ответить на этот вопрос. Куда сложнее было принять его правдивость: — Думаю, да.
Глава 31
На краю пепелища, где некогда была кромка великого духовного леса, стояла женщина в персикового цвета платье. Старая слива ждала того, кто создал этот ад на месте райского леса. Но ждала она его не для того, чтобы убить. В конце концов, она была той, кто поклялся Владыке Цин позаботиться о Божественной птице Ху.
Он появился, не издав ни единого звука. Пепел, лежащий на покрывшейся трещинами земле легко скрадывал шаги, создавая иллюзию, будто заляпанный в крови юноша плывет по воздуху. За ним тянулась длинная кровавая река, которую, если бы не форма, легко можно было принять за небольшое море.
Подойдя к Луань Ли на расстояние пятнадцати метров, юноша, не обращая на нее внимания, словно даже не замечая, вынул из бездонный сумки хрустальный гроб и корзинку с разбитой душой. Сделав легкий пасс рукой, переложил осколки внутрь гроба и, глубоко вздохнув, направил на хрустальный артефакт море крови и душ. Вот только, не успела и капля коснуться витиеватых узоров, море застыло словно юноша что-то вспомнил.
Подойдя к гробу, Цин Вэньцзи прижал безымянный палец к глабелле и, помедлив мгновение, извлек каплю крови души. Такая кровь очень ценна для любого культиватора, ведь с ней отчасти связан его талант. Кроме того, именно эта кровь используется при создании артефактов души, а восполнить её крайне трудно. За этой каплей последовала ещё одна и ещё… пока в сумме не набралось семь капель. По расчетам юноши именно столько потребуется, чтобы сохранить души принесших себя в жертву хорьков. А вместе с кровью Цин Вэньцзи передавал часть своей родословной и Пути. Конечно, Тинг не сможет стать полноценным Владыкой, но этого вполне хватит, чтобы она смогла подчинить себе приглянувшиеся ей Пространство и Время.
